Книга Пульт мертвеца - Тимоти Зан

Что-то было в её голосе…

— Ты, наверное, пыталась выяснить, нет ли в этих растениях и приправах какого-нибудь наркотика, делающего людей покорными? — спросил я.

— Знаешь, мне такая мысль приходила в голову, — призналась она не без удивления.

— И ты, и я вчера вечером это ели, — напомнил я ей. — И если бы там что-нибудь подобное было, то каждый из нас, несомненно, ощутил бы их действие.

— Но ведь здесь полно и других самых разных растений, всех бы мы вчера за ужином не успели перепробовать, — возразила она. Но убеждённости в её голосе не было.

И действительно, при том количестве алкогольных напитков в наши дни, нам были очень хорошо знакомы ощущения, вызываемые ими и не только ими, но никто из Искателей признаков воздействия на них чего-либо подобного не проявлял. Хотя Каландре, которая из кожи вон лезет, чтобы обнаружить здесь какой-то негативный подтекст в мотивации деятельности лидеров Божественного Нимба, а не просто дух любви и уважения к ближнему, этот довод станет помехой.

Она желала обнаружить в них худшее, и где-то в глубине сознания я чувствовал, что мне это желание ни за что не побороть. Даже Смотритель может быть слепым и не видеть в истинном свете предстающей перед ним действительности, если он очень уж захочет.

Возможно, именно поэтому Аарону Валааму Дар Мопину удалось так много…

Мне бросился в глаза один примечательный факт: все Искатели, которых мы видели из окна вездехода, были в перчатках.

— А что, этими растениями или кореньями можно обжечься? Или руки о них повредить? — спросил я Каландру, скорее для того, чтобы сменить тему разговора.

Она повернула голову туда, где шел представитель общины, и я почувствовал, что ещё один из её аргументов не в пользу группы Эдамса отпал.

— Мои хозяева говорили мне, что почва здесь имеет очень большую кислотность.

Я сморщился. Великолепно. А как же мы будем копаться где-нибудь, если вдруг понадобится, без всяких защитных средств?

— Насколько же велика эта кислотность?

— Да это неопасно, ничего страшного, — уверяла она. — Просто, если очень уж долго копаться в ней голыми руками, может выступить что-то вроде сыпи.

Да, этот Искатель был одет в ту же обычную повседневную одежду, которую нам довелось увидеть во время ужина прошлым вечером, но она не показалась мне ни толстой, ни устойчивой к воздействию химических веществ.

— Мне кажется, им необходимо поливать землю щелочным раствором, перед посадкой семян в почву, — размышлял я.

— Наверное, — кивнула Каландра. — Какой бы метод они ни использовали — он достаточно эффективен: никаких сорняков там, где произрастают культуры. Может, это те самые химикаты, которые присутствуют и в скважине.

По мере исчезновения моего чисто академического интереса и перехода его в совершенно другое качество, на меня вновь навалилось сознание нашего неимоверного по своей сложности и объёму задания.

— Короче говоря, они выводят нас на цель нашего задания.

— Правильно. — Вызвав на дисплее карту местности, она затребовала общую панораму. — Помнится, ты собирался начинать поиски с какого-нибудь возвышенного места?

Я кивнул.

— Если, конечно, мы не обнаружим где-нибудь место, которое безошибочно могло бы быть какой-нибудь стартовой площадкой для нелегальных кораблей.

Она сидела, уставившись на дисплей, и внимательно, участок за участком, просматривала местность, открывавшуюся перед нами.

— Не сразу. Не забывай, мы все ещё слишком близко от Мюрра.

— Не спорю, — согласился я. Я заметил на дисплее один участок, который находился впереди и чуточку левее от нас. — Вот, может быть, тот холмик, — сказал я, указывая на небольшое возвышение в отдалении. — До него минут десять-пятнадцать езды. Может, там и начнем?

Она пожала плечами, и я почувствовал, что она делает над собой усилие.

— Можем и там.

Но, как оказалось, непривычный ландшафт, изобиловавший незнакомыми растениями, был плохим советчиком при определении расстояния на глаз, и нам потребовалось чуть меньше получаса, чтобы добраться к этому холму. Единственный склон, который был достаточно покатым, чтобы проследовать по нему на вездеходе, был, к сожалению, для водителя моего класса, довольно каменистым, так что, не рискуя подвергать наши колеса такому испытанию, я предложил пройти последние метры пути пешком. Это заняло еще десять минут. Пастырь Загора оказалась права: и ландшафт, и растительный мир здесь разительно отличались от тех, которые мы наблюдали по дороге из Шекины до Мюрра. Теперь к традиционному серовато-голубому и фиолетовому фону прибавились кое-где вкрапления красного, темно-желтого или нежно-сиреневого. Большинство этих оттенков принадлежали похожим на цветы образованиям, но и некоторые растения сами были такого же цвета.

Обнаружилась и фауна, представителей которой мы еще не видели на Сполле. Десятки крошечных, похожих на разноцветные пятнышки, созданий летали низко над поверхностью планеты или кружились над цветами беспорядочными, как могло показаться, траекториями. Иногда в глубине листвы, если присмотреться, можно было заметить её движение, предполагавшее наличие под ней животных.

И в центре самых густо заросших растительностью участков возвышались те самые гремучники, о которых упоминала Загора.

Даже тому, кому ни разу в жизни их не приходилось видеть, а лишь слышать название, нетрудно обнаружить их. Так произошло и со мною. Стоявшие мелкими группами в одно-два растения и достигавшие примерно метра в высоту, странно ассиметричные, изрезанные очертания возвышались над более низкими растениями, окружавшими их. И эта форма вместе с грязновато-белым цветом делала это их название «гремучник» единственно подходящим.

— Вроде, они предпочитают расти там, где побольше других растений, — комментировала мои мысли Каландра.

Я извлек бинокль из нашего борткомплекта и какое-то время изучал скопление гремучников. Она была права — каждый из них, действительно, окружали несколько метров пёстрых растений, что контрастировало с белым цветом гремучников.

— Да, заросшие места или же присутствие каких-то конкретных видов насекомых, — высказал предположение я, опуская бинокль. — Я видел маленькие рои, окружавшие каждый из них.

— Это, вероятно, просто совпадение, — не согласилась она. — Скорее насекомые склонны скапливаться у самых крупных растений.

— Кто знает, что больше всего привлекает насекомых? — пожал плечами я. — Думаешь, они могут относиться к грибам?

— У них явно нет того вещества, которое здесь служит хлорофиллом, — сказала она. — Впрочем, не знаю, но непохоже, чтобы это было идеальным местом, где можно было бы добывать себе пропитание из отмерших растений.

— Может, это грибы-паразиты, — предположил я, предпринимая отчаянные попытки вспомнить все, что в свое время слышал на уроках ботаники много лет назад и что, оказывается, всё же пригодилось мне спустя многие годы. — Это может быть — ведь именно грибам-паразитам такой величины нужно постоянно большое количество материала, который они могли бы использовать в качестве пропитания.