Книга Твои нежные руки - Розмари Роджерс

— Слушай, парень, мне плевать на то, кто ты есть.

Делай как ведено и держи язык за зубами, если не хочешь отведать «кошки»[16].

Наглядный урок был понят.

Однако в душе родилась страстная жажда мести, жаркое пламя, питаемое сознанием того, что дорогая Ами одурачила его. Но решимость выжить и сделать все, чтобы она всю оставшуюся жизнь пожинала плоды своего предательства, давала силы вытерпеть все.

Он найдет ее, и когда это случится, она горько пожалеет, что когда-то встала на его пути.

Глава 18

Hoc корабля с шипением разрезал серо-зеленую воду, паруса, наполненные ветром, несли «Скрутини» к берегам Испании. Дон Карлос, стоя у борта, не сводил глаз с прелестной юной невесты. За те четыре дня, что они провели в море, кожа Амелии приобрела золотистый оттенок, делавший ее похожей на женщин Сан-Себастьяна.

— Ты полюбишь мою страну, — прошептал он, когда она наконец обернулась к нему. — Она прекрасна, хотя лорд Веллингтон разграбил Сан-Себастьян. Но город еще расцветет и станет прежним. На холме, неподалеку от гавани, красуется дворец Мирамар, где королевское семейство проводит летние месяцы.

Амелия вежливо улыбнулась, хотя взгляд по-прежнему оставался грустным — с той самой минуты, как она приняла его предложение руки и сердца. Дон Карлос, готовый спорить и всячески убеждать Амелию, был потрясен ее поспешным согласием. Однако уговорить ее подождать со свадьбой, пока они не доберутся до Испании, оказалось нелегко.

— Видишь ли, дорогая, я католик, и брак не будет считаться истинным, пока церемонию не совершит католический пастор. По английским же законам нас должен венчать священник англиканской церкви. Но мы раздобудем специальное разрешение и, как только окажемся в Испании, поженимся в обеих церквах, чтобы удовлетворить власти наших стран…

Аргумент оказался решающим, и Амелия наконец согласилась. Еще один сюрприз. Дону Карлосу показалось, что ей не терпится уехать из Англии.

Теперь, получив все необходимые документы, надежно спрятанные в маленькой шкатулке, дон Карлос сможет вернуть титулы и земли. С каким торжеством он вручит наглому Веллингтону послание от премьер-министра с приказом вернуть все, отобранное у него! Наконец-то он возьмет верх! И скоро начнет восстанавливать свое имение. Столько предстоит сделать!

Взгляд Карлоса переместился с печального лица невесты чуть ниже. На Амелии была толстая ротонда, запахнутая до самого ворота. Но он знал, какие прелести скрывает плотное сукно. Успел увидеть в первую ночь на борту корабля, когда принес в ее каюту бокал хереса от морской болезни. И с тех пор не способен был думать ни о чем, кроме соблазнительных изгибов, видневшихся под тонкой сорочкой, темно-розовых сосков, натянувших ткань, очертаний нежных бедер и ягодиц. Пожалуй, он еще сумеет насладиться радостями брака, хотя не думал жениться после смерти первой супруги Марии, да упокоит Господь ее добрую душу.

— Пойдем, голубка моя, — пропел он, — я отведу тебя в каюту, там гораздо теплее. Видишь, солнце скрылось за тучами и скоро пойдет снег.

— Хорошо, — неохотно вымолвила она, глядя мимо него, на бесконечные волны, плескавшиеся до самого горизонта, где они сливались со стальными облаками.

— Повезло, что до сих пор погода была неплохой, но сейчас, кажется, надвигается шторм. Мы недалеко от Бискайского залива, а здесь всегда море бурное. Идем же, голубка, я принесу тебе грог, чтобы согреть кровь.

Крик, донесшийся сверху, привлек его внимание. Дон Карлос, закинув голову, отыскал глазами впередсмотрящего, неустанно бдевшего в своем одиноком гнезде на клотике.

— Вижу парус! — прогремел тот.

Дон Карлос обернулся к капитану, стоявшему на мостике с окованной медью подзорной трубой у глаз. До сих пор они встречали совсем мало судов, поскольку британские и французские военные корабли бороздили воды Португалии и Средиземное море: новая игра в кошки-мышки, с того времени как Веллингтон захватил Саламанку и разорил Сан-Себастьян, находившийся в непосредственной близости от французской границы.

Амелия передернула плечами, закуталась в ротонду и вздрогнула.

— Нет, — прошептала она, и Карлос, удивленно воззрившийся на нее, увидел смертельную бледность. — Только не это. Во второй раз я такого не перенесу…

— О чем ты, голубка? Подумаешь, всего-навсего какой-то корабль. Ты уже видишь флаг?

Он вгляделся вдаль и тихо ахнул. Не голландец… не португалец… низкая осадка и треугольный парус. Арабский дау!

Белый дымный цветок, расцветший у борта «Скрутини», и отдаленный гром положили конец всяким сомнениям. Корабль рыскнул в сторону; струи воды залили палубу и всех, кто стоял у поручня. Амелия ахнула, смахнула с глаз соленые капли и стиснула руку дона Карлоса, не обращая внимания на уговоры спуститься вниз. Глаза ее странно блеснули.

— Совсем как в тот раз, — пробормотала она. — Этому суждено было случиться опять. Такова моя судьба, и от нее не убежишь. Не стоило и пытаться.

— Идем же, — настаивал он, очевидно, приняв ее откровения за истерику, — пусть капитан сначала узнает, что им нужно.

— Я знаю, что они хотят, — выдохнула девушка, но послушно последовала за ним в полутемный проход, ведущий к каюте. После очередного выстрела до них донеслись крики раненых.

— Если нас возьмут в плен, ты моя жена, ясно? — мрачно бросил дон Карлос. — Если поклянешься, что ты к тому же внучка графини, за тебя запросят выкуп.

Амелия молча смотрела на него сверкающими, как драгоценные камни, глазами. Карлос открыл дверь и втолкнул ее в каюту.

— Оставайся здесь и не выходи, пока все не уляжется.

С этими словами он исчез. Отправился на палубу?

Амелия не знала. Окончательно обезумев, она тупо смотрела в пространство. Нет смысла прятаться. Ее все равно найдут.

Поэтому она вернулась в душный полумрак прохода, куда почти не достигал свет. Корабль сбавил скорость: очевидно, капитан велел спустить паруса. Послышались знакомый отвратительный скрип борта о борт, приглушенный рев голосов, и все судно содрогнулось от громового топота ног. Давний кошмар снова ожил, воспоминания былого вернулись с болезненной ясностью, только на этот раз рядом не было Кита, чтобы помочь и закрыть собой.

Зажмурившись от ужаса, девушка прижалась к переборке в ожидании неизбежного. Все уже было раньше: вопли, крики умирающих, лязг стали и, наконец, мертвенная тишина. Словно тяжелый саван окутал «Скрутини», только поскрипывали канаты и стонало мокрое дерево. Внизу было душно, сыро, и Амелия дрожала в ознобе. Пронзительный визг разорвал молчание, но тут же оборвался, и Амелия открыла глаза. Шли минуты, но ничего не менялось, лишь множество ног шаркали о доски палубы. Девушка подняла голову, заметила что-то яркое, мелькнувшее в щели люка.