Книга Твои нежные руки - Розмари Роджерс

— Сейчас кликну стражу, клянусь, заору во все горло! Проваливай отсюда, пока… — завопила она, но Холт оборвал ее небрежным взмахом руки.

— Немедленно позовите хозяина. Я пришел поговорить с доном Карлосом.

— Говорю же, убирайся — или стража тебя живо сцапает…

— Мадам, я не вор и не разбойник, что способен заметить самый безмозглый трубочист. Дон Карлос дома?

— Вы о чертовом испашке? Нет его и не будет!

Только сейчас Холт догадался оглядеть вестибюль, и, заметив ускользнувшие от его внимания детали, плотно сжал губы. У дома явно нежилой вид, и вся мебель затянута чехлами.

— Здесь только я, убираю по малости. Нужно же как-то жить. Шесть шиллингов, целых шесть звонких монет платит мне тот приличный джентльмен, не то что проклятый испанский пес… Эй, куда?!

Холт протиснулся мимо, быстро переходя из комнаты в комнату, не слушая ворчания разъяренной старухи.

— Когда он уехал?

— Посудина отплыла с утренним приливом. «Скрутини», кажется. Так он вроде говорил. И женушку с собой прихватил, только откуда… Спасибо, ваша милость, низко кланяюсь.

Гнев кухарки словно по волшебству улегся, стоило Холту бросить ей монету.

— Кто бы что ни спрашивал, вы понятия не имеете о том, куда, когда и с кем отправился дон Карлос. Понятно, мадам?

— Как изволите, ваша милость, как изволите, — бормотала старуха, прикусив монету одним из трех оставшихся зубов и широко улыбаясь. — Мое дело сторона, но могу точно сказать, что поганец тот испанский был настоящим скрягой.

Набит деньгами, а мне хоть бы пенни… зато новобрачная у него — как цветик ясный. Чересчур хороша для таких, как он!

— Высокая черноволосая леди с зелеными глазами?

— Точнехонько, ваша милость! Значит, вы ее видывали, — удовлетворенно кивнула старая ведьма. — Все кручинилась отчего-то. Только это дело не мое. Так что роток на замок — и молчок!

Такого он не ожидал! — Глаза застлало бешеной яростью. Сомнительно, чтобы они успели отплыть. До полной воды еще несколько часов. Достаточно времени, чтобы найти судно и за волосы вытащить оттуда мисс Кортленд, прежде чем она совершит самый непоправимый шаг в своей жизни.

Иисусе, если она так помешана на замужестве, он сам женится на проклятой цыганке. И бабка будет счастлива, и он сам разом покончит с идиотским фарсом. Уж лучше Это, чем смотреть в глаза бабке, когда та узнает, что ее дорогая Ами сбежала с доном Карлосом! Ничего, когда он доберется до этой негодницы, пусть молится, чтобы у него хватило выдержки не стиснуть эту белую шейку со всех сил. Не дай Бог, он на несколько минут забудется! До сих пор ему в голову не приходило ударить женщину, зато теперь он готов на все, и от этого становится не по себе.

Он вышел на крыльцо и остановился, натягивая перчатки.

— Милорд Деверелл?

Холт удивленно поднял глаза на возникшего откуда-то незнакомца и, инстинктивно почуяв опасность, метнулся в сторону, с трудом увернувшись от яркой вспышки. И едва успел мощным ударом отклонить лезвие ножа. Его кулак с размаха врезался в чью-то челюсть. Нападавший со стоном растянулся на ступеньках. Из серого тумана выделились несколько теней, мгновенно окруживших Холта.

Бойцовский инстинкт побуждал его драться, хотя силы были неравны. Чьи-то руки хватались за него, пытаясь удержать.

Холт щедро раздавал тычки налево и направо; в морозном воздухе звенели проклятия.

— Дьявол, да вяжите же его, вам говорят!

Деверелл разбил кому-то лицо, услышал жалкий вой и едва не сумел освободиться. Но тут в глазах вспыхнули огненные искры и мир погрузился во тьму.

Он приходил в себя медленно, мучительно медленно. Голова раскалывалась, в ушах звенело. Кругом царил непроглядный мрак. Вот только запах знакомый… разве забудешь его, если месяц прослужил на корабле? И шум он уже слышал… это волны бьют о борта, и пахнет трюмной сыростью. А звон цепей звучит приглушенным аккомпанементом и смутным предостережением.

— Господи, — пробормотал он непослушным, распухшим языком, — где это я?

— На борту чертова корабля, — донесся до него усталый хриплый голос. — «Форчун», вот как он зовется, приятель.

Холт, поморщившись, осторожно дотронулся до огромной пульсирующей шишки на затылке. Ладонь повлажнела от крови. Холт пошевелился, ощутил тяжесть кандалов на запястьях и щиколотках и едва не потерял сознание от боли.

Постепенно другие звуки проникли в его больное сознание. Прислушавшись, Холт уловил скрип якорных цепей в клюзах. Похоже, якорь поднимают, и вскоре он снова очутится в море.

— Мне нужно убираться отсюда, — пробормотал он, едва не вскрикнув.

Его собеседник — едва видимый силуэт в слабом свете, струившемся сквозь крышку люка, — горько рассмеялся:

— Как и всем нам, приятель. Но не спеши так, живым тебя отсюда не выпустят.

Не обращая на него внимания, Холт громко позвал на помощь, хотя пересохшее горло едва не трескалось от жажды. Но добился лишь того, что из глубины трюма ему устало велели заткнуться.

— Достаточно и того, что нас силой увели на грязный голландский фрегат! Не хватало, чтобы какой-то глупый молокосос мешал спать! — проворчал незнакомец.

Только тогда на Деверелла снизошло озарение. Ужасное озарение. Он захвачен шайкой вербовщиков. И выбор не случайно пал именно на него. Даже такое отребье не шляется в богатых кварталах, не нападает на знатных людей. И уж конечно, не окликает их по имени. Нет, должно быть, он перешел дорогу опасному врагу, если тот решился на такое!

Или это проделки испанца, боявшегося, что Холт нарушит его планы и помешает побегу. Каким же идиотом надо быть, чтобы попасться на столь нехитрую уловку!

Зная, что представляет собой этот негодяй, позволил гневу затмить здравый смысл! А заодно не разгадал истинную природу Ами. Вполне вероятно, она пыталась поймать его в ловушку, а поняв, что просчиталась, решила отплатить. За бездонными зелеными глазами и редкой красотой скрывалась обыкновенная расчетливая сучонка! О, как ему хотелось поскорее освободиться и обличить ее перед бабушкой, прежде чем посадить на судно, переправлявшее каторжников в Австралию! Сладчайшая месть!

Как только корабль отчалит, первый помощник спустится в трюм, чтобы освободить насильно захваченных людей, и Холт объяснит, что произошло. Вряд ли они станут держать английского пэра на борту голландского торгового судна.

Но ему пришлось признать, что замысел дона Карлоса удался. Боцман оказался англичанином, но едва Холт успел открыть рот, как мужлан вытянул его свайкой и раскроил скулу. Холт, обливаясь кровью, рухнул на палубу.

Старый морской волк не поленился встать на колени, окинуть пленника скучающим взглядом и посоветовать: