Книга Самый глупый ангел - Кристофер Мур

— Ты стой тихо, и все, — сказал Уильям.

Прихватив жертву одной рукой за горло, он прижал ее к памятнику чуть крепче. Ишь какая прыткая, подумал он, лучше б оттащить ее в фургон и там доделать начатое, но она такая жаркая, сама просится… И когда еще ему выпадет шанс побыть Зорро на кладбище?

Он вытащил нож из чехла на поясе — но хватка на Лениной шее разжалась, больше-не-Белоснежка съехала вниз по монолиту и уселась попой на надгробье.

— Ой, — сказала она.

Почему она до сих пор разговаривает? Обычно к этому моменту они уже не говорят. Чуть раньше он наблюдал, как она съела фруктового кекса и запила его кофе, но одного стаканчика этой бурды не хватит нейтрализовать ту дозу, что он подмешал ей в пунш.

— Так меня любит. Он же не виноват, что шельма, — сказала Лена.

— Заткнись, сучка. — Уильям стукнул ее по голове рукояткой ножа, а когда она открыла рот произнести «ай», схватил ее пальцами за язык и потянул.

Странно. Все изумительные ощущения, что доводили его почти до неистовства — язык в пальцах, ее кожа, ее волосы, его нож, предвкушение, — все это, показалось ему, перебивается сильным запахом обувного крема. Очень странно.

— Дэй, Дo-ди, — произнесла Лена, имея в виду «Эй, Молли». Но за язык ее, разумеется, держал серийный убийца, поэтому обычной четкости произношения добиться не удалось.

Убийца оглянулся — и тут же щека его встретилась с чем-то холодным и очень острым. Кожа подалась от нажима, и на шею потекла струйка крови.

— Отпусти языка, — изрек черный призрак, воздвигшийся пред ним во весь рост.

Уильям мог толком разглядеть лишь длинный клинок, исчезавший в бронзовых тенях примерно женских очертаний. Убийца отпустил Ленин язык и перехватил нож так, чтобы лезвие спряталось под рукой.

— Встать, — сказал клинок.

Привидение не отнимало его от щеки Уильяма, пока тот вставал, — дьявольски больно. Руку с ножом убийца держал по шву. Ждал.

— Ай, — сказала Лена. — Молли, мне что-то нехорошо. По-моему, кексик. — Она попробовала приподняться, но только скатилась с надгробия.

Молли шагнула чуть вбок, чтобы подхватить ее, — вот тут-то он и сделал свой ход. Выкинул нож резко вверх, по дуге к ее груди.

Молли ощутила резкий удар в грудину, услышала громкий щёлк и тут же развернулась с мечом на изготовку на уровне шеи. Но поздно — убийца уже падал. Она заметила, как на лбу у него распускается красный цветок. Зорро рухнул наземь, и глаза его растопырились навстречу звездам. А из тумана, в нимбе света из церковных дверей к ней шагал ручеек, пролитый из десятигаллонной шляпы. В руке у него был девятимиллиметровый «глок».

— Вы тут как, ребята? — спросил Тео. — Я ж говорил, что в костюмах люди ведут себя странно.

Молли оглядела вмятину в латах: черная полировка отколупалась и проглядывала стальная пластина. Малютка Воительница ухмыльнулась констеблю — в темноте и черной краске так ухмылялся бы Чеширский кот.

— Ну да, вот в чем загвоздка. В его наряде.

— Где она? Что там?

— Эй, публика, прикиньте, — сказал Джимми Антальво. — У нас новенький.

— Эй, новенький! — крикнул Марти Поутру. — С тобой Марти, прямая трансляция из Хвойной Бухты, гляди веселей — под наши песни хорошо кормить червей.

— Где… где это я? — спросил Уильям Джонсон. — Темно.

— Ты упокоился, дебил, — проворчал Малькольм Каули, который терпеть не мог перемен — равно как и всего прочего.

— О, новичок, — сказала Эстер. — Как это волнительно. Вы знаете слова «Доброго короля Венцеслава»?

Молли и Мэвис ухаживали за Леной — накачивали ее кофе и сочувствием у пианино, — а у выхода из церкви Тео рассказывал о происшествии стайке детективов из конторы шерифа. Они уже нашли фургон Уильяма Джонсона, а в нем — разнообразные пыточные инструменты и ледяной компресс из человеческих языков. Общее мнение поэтому было таково, что Тео теперь сочтут героем. Их это невообразимо раздражало.

Медтехник «скорой помощи» бросил один взгляд на Лену и объявил ее совершенно здоровой, но определенно обдолбанной. Порекомендовал отправить ее в больницу просто на всякий случай, но ехать Лена не хотела ни в какую — уверяла, что за ней сейчас явится любимый. И действительно — всего несколько минут спустя, когда Мэвис в тридцать седьмой раз напоминала Молли, что та вообще-то актриса на пенсии, а никакая не Малютка Воительница Чужеземья и, следовательно, не клялась на крови немедленно забрать мужчину в десятигаллонной шляпе домой и там заниматься с ним сексом, пока ни он, ни она не обездвижеют, — в дверях возник Такер Кейс.

— Что случилось? — спросил летчик.

Он был одет Амелией Эрхарт. Из-под летного шлема и очков торчали кудряшки светлого парика, шея обмотана шелковым шарфиком, на ногах сапоги для верховой езды и джодпуры, а на груди — латунная бляха, на которой огромными буквами вытиснено извещение: «Амелия Эрхарт». На тот случай, если не угадают по прочим подсказкам.

— Так! — вскричала Лена и бросилась ему в объятья. — Я знала, что ты придешь!

— Ну-у… да, знаешь, я тут подумал и…

— Ты по мне соскучился? — Она как бы соскользнула к его ногам.

— Что с… Лена? Ты интоксицирована?

— Прости. У меня вечер не сложился.

— Да нет, все нормально. Это я облажался. Надо было пойти с тобой, да?

— Серийный маньяк-убийца пытался отрезать ей язык, — как бы между прочим пояснила Мэвис, смахивая с глаза ослиное ухо. — Тео его застрелил.

— Ничё себе. Тогда ладно. Хоть теперь негодяй не я.

— Ты мой герой, — простонала Лена, плавно растекаясь по полу.

— Никто не поможет мне дотащить ее до машины? — обратился Такер к Мэвис и Молли.

— Чего ж нет? — отозвалась Молли, вздернула подругу на ноги и подхватила под одно плечо. Так взялся за другую боковину. — Почему Амелия Эрхарт?

— Да знаешь, это летчицкое. И еще я надеялся, что под елочкой мы сможем лучше разобраться между нами, девочками. Если она меня простит то есть.

— Это будет мило, — подала голос Лена.

Так моргнул.

— Ладно, в машину ее. — Он обернулся к Мэвис и кивнул на пришитый отросток: — А ничего костюмчик.

— На себя погляди, летун, — ответила та.

И вот пока Амелия Эрхарт, летчица, и Кендра, Малютка Воительница Чужеземья, помогали наглотавшейся медикаментов Белоснежке сесть в машину, пока на кладбище Мозгоебля с докторской степенью заваливала кита-убийцу с кандидатской на могилу диск-жокея в превосходной позиции, генерал Даглас Макартур, крылан, вспорхнул на верхушку рождественской елки, совершил в воздухе полуоборот вокруг звезды, уцепился за луч и сказал: