Книга Мельница желаний - Анна Гурова

— Ты меня не учи вести хозяйство, — рявкнул Тапио. — Вот, значит, твое предостережение? Что я у себя под носом похъёльские козни не вижу?

— Вот именно, — ответил Вяйно, глядя прямо в его холодные волчьи глаза. — Если в моем доме кто-то поселился и делает там все, что хочет, — значит, я там уже не хозяин!

Тапио побагровел и встал на ноги. Его дыхание стало тяжелым; рот приоткрылся, обнажив звериные клыки, которых мгновение назад там не было. На миг Вяйно почудилось, что Хозяин Леса сейчас набросится на него. Но Тапио вдруг резко обернулся к двери и яростно прорычал:

— Йурка!

В ту же секунду дверь распахнулась, и в палаты вбежал маленький, отмытый добела ворса.

— Баба с младенцем у нас недавно не появлялась?

— Нет, хозяин, — без раздумий пропищал ворса. Тапио взглянул на Вяйно и насмешливо поднял бровь.

— Из новых холопов у нас только молодая девка, — продолжал ворса. — Лядащая такая. Ее, говорит, деревом пришибло. Я ее пока на скотный двор определил, за лосятами смотреть. А с младенцем — таких не поступало.

— Всё по закону, — Тапио не отводил от гостя взгляда, и взгляд этот колдуну совсем не нравился. — У меня всё учтено! Что, небось не ожидал?

— Прикажи позвать ее сюда, — смиренно попросил Вяйно. — Я ее кое о чем поспрашиваю.

— Я сам поспрашиваю, — отрезал Тапио. — А ты пока помолчишь. Йурка, зови новую скотницу.

Ворса убежал и вскоре вернулся, таща скотницу за подол. Девушка до земли поклонилась Тапио и встала, сложив перед собой руки и не поднимая глаз. Вяйно пристально посмотрел на ту, о которой знал только из рассказов Ильмо. Да, похоже, это была именно она. У девки было бледное, некрасивое лицо и круглые бледно-голубые глаза типичной заельчанки; подол юбки испачкан в навозе, голова повязана платком и неестественно наклонена вбок — должно быть, из-за сломанной шеи.

— Ну, девка, говори, куда ребенка девала? — грозно спросил Тапио.

— Не было у меня никакого ребенка, — робко ответила скотница. — Я даже не просватана была.

— Небось нагуляла, да сама в болоте и утопила, а?

— Нет же, господин. Спросите кого угодно из рода Сарелайнен — я ничего такого себе не позволяла. Да и не льстился на меня никто, — со вздохом добавила она.

— Расскажи-ка, девица, как ты к господину Тапио в услужение попала, — спросил Вяйно, делая вид, что не замечает свирепого взгляда Тапио. — Может, тебе кто-то… помог?

— Никто меня не губил, если вы об этом, — равнодушно отвечала скотница. — Приплыла я к дедушке, от матери с гостинцами, привезла пирогов десяток да пива жбан. Матушка говорит: брось старому упырю с лодки, а на берег не сходи. А дедушка-то стоит на берегу и зовет меня: ты, говорит, хоть пиво не бросай, а то расплещется. Подплыви и отдай мне в руки. Так я и сделала, да видно напрасно — только протянула ему снедь, как что-то заскрипело, да как ударит по голове!

— А ребенка с тобой, значит, не было, — уточнил Вяйно, хотя ему и так все стало ясно.

— Не было, — подтвердила скотница.

Тапио посмотрел на колдуна, откровенно ухмыляясь.

— Не получается, сосед? Похоже, наврали твои свидетели. Что дальше делать будем? В смысле, чем ответишь за поклеп?

— Не спеши, — ответил Вяйно. — Последний вопрос задам. Скажи, девушка, а деда твоего как звали?

— Дедушка мой известный ведун, — сказала скотница, — а зовут его Тиира.

Вяйно выразительно покосился на Тапио. Тот выглядел не особенно удивленным.

— Вот мы и нашли источник похъёльской заразы в Тапиоле, — негромко сказал колдун. — Ишь, Тиира, старый барсук, как ловко притворялся выжившим из ума!

— А что Тиира? — с вызовом воскликнул Тапио. — Ну да, я о нем наслышан. И что он поселился в проклятом месте, и что с ним самим давно уже что-то неладно. Но при чем тут Похъёла? А если он зачем-то родную правнучку погубил — так чего же еще ожидать от колдуна, который отверг всех богов, кроме Калмы? Да хоть бы он придушил ее собственными руками — это все их человеческие дела, которые меня никак не касаются.

— А когда похъёльцы убивают людей в Тапиоле, тебя это касается?

— Опять ты за свое?! Да такое за последние сто лет случилось всего-то один раз, и то я просто немного опоздал…

Вяйно усмехнулся.

— Эй, девушка. Поди сюда!

Скотница послушно приблизилась. Вяйно отодвинул платок с ее сломанной шеи и показал Тапио именно то, что ожидал увидеть, — следы зубов.

— Это что еще такое? — воскликнул Тапио с изумлением. — Какой это зверь сделал?

— Я тебе скажу — это пообедал тун. Тиира вступил с ним в сговор и отдал ему правнучку… на закуску. Ты по-прежнему скажешь, что в Тапиоле ничего особенного не происходит?

Мрачный Тапио хотел что-то сказать, но тут дверь снова приоткрылась.

— Кого там хийси принесли?! — заорал Лесной Владыка, готовясь сорвать злость на незваном посетителе.

В щель заглянул давешний ворса. Вид у него был испуганный.

— Господин, плохие вести!

— Что там еще? — с тяжким вздохом спросил Тапио. — Еще одну девку оборотни сожрали?

Ворса повернулся к Вяйно и пропищал:

— Вашу гору захватил неведомый колдун!

— Что? — воскликнул Вяйно.

— Пришел с севера через Тапиолу, да и поселился прямо в вашей избе!

На лице Тапио появилось озадаченное выражение. Вяйно впился взглядом в недоброго вестника. Всё что угодно он ожидал, но только не это. Какой еще колдун? Неужели это опять похъёльцы? Что за неведомая сила стоит за ними, если они так откровенно и дерзко бросают ему вызов?

— Каков он из себя? Он человек?

— Человек — молодой, с виду похож на саами. Из оружия при нем только копьецо. Ах, да — еще кантеле. Странное такое, вроде бы костяное.

При слове «кантеле» Вяйно покачал головой.

— Значит, рунопевец… Он там один? — спросил он, с тревогой вспомнив про Ильмо, которому не велел покидать гору.

Ворса развел лапками — лесные соглядатаи Тапио про второго человека не сказали ни слова, как будто его там и не было.

Неожиданно Тапио радостно расхохотался, вся его мрачность улетучилась на глазах.

— Ну что, старик, — выговорил он, хихикая, — ты, видно, знал, о чем говоришь, когда меня хаял! В своем доме ты тоже не хозяин!

Он разлил остатки пива по кружкам.

— Стал ты теперь нищий и бездомный, — довольным голосом сказал он, протягивая кружку старому чародею. — Можешь, так и быть, пожить у меня в батраках. Работенку тебе подыщем…

— Не спеши меня жалеть, — проворчал Вяйно, — насколько я понимаю, это вызов на поединок.