Книга Возвращение - смерть - Елена Юрская

- Но почему? - едва не поперхнулся Тошкин.

- Что - почему? Почему будет следующая жертва? Или почему Заболотная? Объясняйся четче.

- Когда я ем, я глух и нем, - обиделся Тошкин.

- Тогда давай выпьем, - предложил Гребенщиков и принялся развивать свою версию происходящих событий. - Я думаю, что они в детстве чем-то его обидели, и Наум решил отомстить. Кстати, может иметь место и доведение до самоубийства. Анна Семеновна была... Ну, сам знаешь, какая она была, - Коля тоскливо посмотрел на рюмку и лихорадочно отправил её содержимое в желудок.

- А Крылова, по-твоему, внебрачный ребенок? Она-то, каким боком? Тошкин разделял, конечно, скорбное настроение приятеля, но своя рубашка была по-прежнему ближе к телу.

- Ей лет тридцать? - спросил Гребенщиков, меланхолично разливая новую порцию водки. Ему лет пятьдесят. Вполне... Пусть будет пухом земля. Давай, Дима.

- Ей - тридцать четыре, ему - сорок девять. Что-то не получается. С учетом реалий тех лет, - Тошкин с выпивкой не спешил. - В пятнадцать лет иметь такую связь... Это был бы скандал на весь город. И вообще, я знаю её маму - копия и портрет. Особенно - в повадках.

- А, - Гребенщиков махнул рукой . - Ты пей, а то я в одиночестве, знаешь, могу раскодироваться. Может, узнала-таки чего твоя пассия, а он пытается купить её молчание. Или бездействие - видишь, бомбу подложил...

- Бомбу, похоже, подложил Андрей Леонидович Смирнягин, муж Анны Семеновны. У него сегодня было очень боевое настроение.

- Да? - Гребенщиков оживился и подтянулся. - Что ты говоришь? А чем ему она насолила?

- Считает, что выкрала у них из квартиры испорченный инсулин. Мстит.

- Похоже, Крылова с Чаплинским заодно, - равнодушно отметил Коля, но глаза его как-то нехорошо блеснули. - Не волнуйся, это не помешает ему её убрать.

- Да, перестань. Они что же - по переписке обо всем договорились? Тошкин нервно

выпил и закусил чуть прокисшим салатом. - Фу, гадость какая. Давно налоговой у них не было...

- У Моссада длинные руки, - констатировал Коля, принимая вовнутрь ещё одну порцию водки. - Ладно, ты скажи мне, что с бомжихой и ветераном? Проверяли, небось?

Тошкин напрягся. Выдача собственных профессиональных секретов никак не входила в его планы. Впрочем, служба безопасности должна была вести себя максимально корректно и отстранено. В случае с этим странным диссидентом особенно. Но тему лучше поменять.

- А знаешь, он в Москве в свой карцер запросился. И даже закрылся там.

- Тренировался, видать, - заметил Коля. - Найдем ему тут карцер. Ветеран, конечно левый. А вот с бабкой? Мы Максимку немного тряханули встречался Чаплинский на вокзале с какой-то бомжихой. Возле урны. И даже что-то ей передавал. Вроде бы бумажку, а там вполне мог быть заказ, а? А ты говоришь...

- Наша жила в одном доме с Анной Семеновной. Умерла в день его приезда. В больницу

была доставлена через полтора часа после прихода поезда. Мы проверяли. Как-то не получается. Не состыковка.

- Ну, правильно, есть у него здесь помощник, есть. Я тебе точно говорю.

- Коль, у тебя по психологии преступника сколько было? "Пять". Ну сам подумай: приехать в родной город, чтобы убить двух-трех теток, которые в сущности ничего такого ему сделать не могли? Ну почему он не устроил охоту на чиновников, ведь многие живы?.. На тех, кто потом травил его отца. Возьми того же Федорова, ректора академии - он же тогда в обкоме работал, замом по идеологии, и евреям спуску не давал. А Чаплинский очень тепло на его юбилее выступил.

- Ректор академии, говоришь? - Гребенщиков сощурил глаза, не из презрения к теме, а чтобы сосредоточить расплывающееся сознание на фигуре собеседника. - Тогда - точно он: Чаплинский убийца. Вот тебе и мотив. Он действует исподтишка, подрывая кадровый состав академии, то есть - убивает своих бывших друзей, и сотрудников академии.

- Их полторы тысячи человек. Боюсь, не справится, - Тошкин улыбнулся Я все равно не вижу мотивации.

- А ты представь себе, что жертва, то есть Федоров хорошо знает, что и когда с ним случится. Он видит, как круг сжимается, ему страшно. Как тебе постановка спектакля? Вот это месть еврея, а не какая-нибудь дешевая мелодрама, - воображение Гребенщикова разыгралось не на шутку. Тошкин решил, что работать портье - вредно для здоровья, особенно в пятизвездочных отелях. Когда вокруг тебя постоянно мелькают люди с туго набитыми кошельками, то волей-неволей начинаешь придумывать сто тысяч способов революции, экспроприации или честного отъема денег у граждан.

- Не верю, - спокойно заметил Дмитрий Савельевич. - Не верю.

- А ты не Станиславский. Тебе не положено. Лучше прижми свою Наденьку - пособницу. В крайнем случае - в тюрьме ей будет просто безопаснее, Гребенщиков брезгливо поморщился и обхватил голову руками. - Ладно, нужно просто работать. Работать каждую .даже самую безумную версию. Согласен?

- А ты вообще, чем в последнее время занимался? - невзначай поинтересовался Тошкин.

- Таможней и контрабандой.

- А, понятно: тоска по настоящему делу, - Тошкин вдруг почувствовал себя опасно захмелевшим и в который раз осознал, что Надя его не любит.

- Нет, ты подожди, ты скажи - не хочешь, чтобы Чаплинский был убийцей? Не хочешь - не надо, но лучшей кандидатуры для решения всех своих проблем, подчеркиваю всех, ты просто не найдешь! - Николай Иванович устало вздохнул. - Ну? - он посмотрел на Дмитрия тяжелым налившимся злобой взглядом Говори: хочешь?

- Хочу, - согласился Тошкин, понимая, что, если черт не шутит и Чаплинский решился на примитивную бытовуху, то его, Тошкина, в скором будущем ждут лавры сыщика международного класса. Кто знает, удовлетворит ли сей факт столичные амбиции Надежды.

- По рукам. Замазано, договорились. Будет сделано, - обрадовался Гребенщиков и предложил выпить за успех блестящего проекта. - Все будет тип-топ, - пообещал он, чокаясь.

- Если что, найдем даже арабских спонсоров. И в Дубаи. Хочешь в Дубаи?

- Хочу, - снова покорно кивнул Тошкин. Если Гребенщиков прав, то только в одном - весь этот цирк с приездом лысого еврея на родину не случаен. Что-то ему надо, ему лично надо. И это "что-то" находится в прошлом, но, видимо, может повлиять на настоящее и изменить будущее...

- Коля, Коль, - Тошкин похлопал товарища по плечу. - Коля, не спи, нам ещё на работу.

- На работу - с блаженной улыбкой идиота спросил Гребенщиков, которого в студенческие времена одной рюмкой валило с ног. - На работу! А давай его при попытке

к бегству шлепнем? За Аню...

Не хватало только пьяных слез от счастливого семьянина, отца троих детей будущего генерала государственной безопасности. Тошкин задумчиво почесал подбородок - с кадрами в их службе .видимо тоже было напряженно держали алкоголиков, тоже - особисты называются.