Книга Возвращение - смерть - Елена Юрская

- Хорошо, мы подъедем во второй половине дня. Кстати, а как узнали то? 0на что, тикает громко?

- Нет, Наденьке позвонили рано утром и сообщили, чтобы она сидела дома.

Какой умный человек. Как же он сам, Тошкин, не додумался. Остановить лавину и посадить её в добровольный капкан! Что-то екнуло в груди, что-то, похожее на ревность: значит, кто-то ещё очень озабочен Надюшиной безопасностью. И, значит, она все-таки нарыла чего-то такого, что вызывает волнение за её жизнь.

- А раньше нельзя? - пискнула трубка. - Ну, хотя бы в первой половине.

- Да, буду как можно раньше. Ждите и соблюдайте технику безопасности.

С ними со всеми действительно сойдешь с ума. Впрочем, какое время такие и игры. Когда Дмитрий Савельевич был маленьким, то все взрослые играли в ядерную войну. На учениях по гражданской обороне вся страна конспектировала признаки лучевой болезни, характеристики очагов массового поражения и принципы первой помощи лицам, оказавшимся в эпицентре взрыва. Еще бытовала шутка: если на Ваш город сбросили бомбу, нужно накрыться простыней и ползти в сторону кладбища. Теперь вся страна стала минерами-саперами. Недавно в переходе Тошкин видел пособие "Для начинающего пиротехника. Как изготовить взрывное устройство в домашних условиях". Никто бы ничуть не удивился, если бы узнал, что где-то уже открыты платные курсы

киллеров с последующим трудоустройством в стране и за границей... А, может, все наоборот: какие игры - такое и время?

Тошкин предусмотрительно не положил трубку на рычаг. "Линия занята", пусть другие завалы разгребают его коллеги. А он мучительно решал вопрос о том, кого бы взять

с собой в разведку, чтобы не насмешить сослуживцев, не испортить репутацию и не постесняться высказать этой идиотке все, что он думает о подобном поведении. Лучшей кандидатурой оказался Коля Гребенщиков, матерый волк безопасности, уже столкнувшийся с этой фурией и даже немного пострадавший в боях с ней.

- Коля, это Тошкин, - сказал Дмитрий Савельевич, благодаря Бога за то, что старый приятель все ещё выполняет функции элитного портье. - У тебя как с саперными работами? Разминировать кое-что сможешь?

- Смотря что, - сообщил Гребенщиков, нимало не удивляясь ни раннему звонку, ни странной для прокуратуры просьбе. Такая работа. Сами выбирали.

- Да у Крыловой...

- У Крыловой твоей мина в башке. Ей не сапер нужен, а гильотина. А все, что в черепной коробке - нужно подарить "Институту мозга", как редчайший экземпляр. Что там случилось?

- Под дверью. Позвонил вроде кто-то. Официально мне просто неудобно.

- М-да? А знаешь... Не Чаплинский ли это наш опять расшалился? Чувствую я, что неприятности с посольством и прочими дипломатическими отношениями нам всем обеспечены. По моим непроверенным сведениям, он у неё провел значительную часть ночи. Буду через полчаса.

"Большую часть ночи..." И естественно, они там не в шахматы играли... Тошкин издал что-то среднее между звериным рыком и собачьим воем. "Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло... "- Хорош жених: одни оставляют детей, другие - деньги, этот на память подарил бомбу. Может Надюша просто хочет с ним помириться?

- Убью! - громко сказал старший следователь городской прокуратуры Дмитрий Савельевич Тошкин и ринулся к сейфу, где хранилось его личное, но немного и табельное оружие. - Все равно убью, - Отелло средней полосы находился в состоянии аффекта, которое ему не очень шло. Кожа на лице стала багровой, а намечающиеся залысины покрылись бурыми и лиловыми полосками, на лбу выступил пот, руки дрожали. Еще немного и провинциальный следователь Тошкин мог бы составить конкуренцию Майклу Джексону в вопросе превращения человека в волка, но Дмитрий Савельевич смог взять себя в руки, в качестве аутотренинга используя давно сложившуюся антисемитскую традицию. "Все зло от евреев. Они разрушили мое личное счастье", - решил Тошкин и почти успокоился.

К Надиному дому саперы одиночки подъехали в машине Гребенщикова, сохраняя

почти враждебное сосредоточенное молчание. Коля казнился за не к месту длинный язык. Тошкин продумывал варианты возможного использования агента Крыловой в смертельном поединке с мировым сионизмом.

- Дима, если бомбы там нет, я скажу ей все, что думаю по этому поводу, - предупредил Гребенщиков.

Самодельная бомба была соединена с замком двери. По задумке автора она должна была шарахнуть в ответ на возможные метания английской собачки.

- Тут было бы больше шума, чем взрыва, - недовольно сказал Гребенщиков, складывая устройства в стерильный пакет для экспертизы. - С какими документами мы все это сдадим? Что напишем? Шли случайно по подъезду и обнаружили? А, Тошкин?

- А знаешь, - раздумчиво сказал Дмитрий Савельевич, - давай-ка скажем мы ей, что пока ничем помочь не сможем. Не в наших силах. Пусть хоть полдня дома посидит. Не мельтешит перед глазами.

- Согласен, - сказал Гребенщиков, - если она ещё раз появится у меня в гостинице с таким вызывающим лицом, то я её просто убью. Пусть отдохнет.

Тошкин и Гребенщиков понимающе переглянулись. Приговор Чаплинскому был подписан и обжалованию не подлежал. Да и если по чести и совести, то объективно, исходя из фактов, - все пути действительно вели в Рим, то есть в Тель-Авив. Нужно было только раздобыть доказательства. В крайнем случае их можно было даже просто организовать!..

- Я просто чувствую, что это он, - сказал Коля, садясь в машину.

- Мне тоже так кажется - согласился Тошкин.

Сговор, а точнее совместная акция прокуратуры и службы безопасности происходил под девизом: "кто тронет наших женщин, тот от них и погибнет", но ни Дмитрий Савельевич, ни Николай Иванович почему-то не хотели об этом думать.

- Надо все подробно обсудить. Эта бомба свидетельствует, что мы - на верном пути, заявил Гребенщиков.

Тошкин так не считал, совершенно другая вполне логичная версия Надиных приключений ясно прорисовывалась в его сознании. Но как иначе раскурить этих безопасников на информацию? Надо подыгрывать... Обязательно - надо подыгрывать.

- Давай поговорим где-нибудь на нейтральной территории. Без лишних ушей, - предложил Тошкин.

- И поедим заодно, - радостно согласился Гребенщиков.

Несмотря на то, что все приличное городское общество со страшной силой осваивало вновь открывшийся ресторан "Анкор", названный так в честь Петра Тодоровского и французского слова "еще", слуги порядка предпочитали уединенный кабачок на выезде из города. Если бы Мюллер дожил до наших дней, то непременно снабдил бы все столики и официантов небольшими подслушивающими устройствами. Но ... отсутствие учета и контроля в одной отдельно взятой стране всегда приводило к разгулу преступности.

Тошкин и Гребенщиков поднялись на второй этаж деревянной избушки на курьих ножках и, заказав жаркое по-домашнему, пару салатов и литр водки, попросили их больше не беспокоить. Шумно глотая горячее мясо, Гребенщиков доверительно сообщил: "Следующей жертвой будет либо Крылова, что-то часто он возле неё вьется, либо, что более логично вытекает из собранного нами материла, - Татьяна Ивановна Заболотная, в девичестве Феоктистова, которая работает в настоящее время в известном тебе учебном заведении.