Книга Смерть в овечьей шерсти - Найо Марш

— Оставим это. Пойдемте.

Они спустились в гостиную.

Фабиан лежал на диване, рядом на низком табурете примостилась Урсула. Томми Джонс и Клифф смущенно стояли у окна, рассматривая свои ботинки. Маркинс с точно выверенным выражением участия на лице расставлял на подносе напитки. Теренс Линн стояла у разожженного камина, и ее красное одеяние переливалось в отблесках яркого огня.

— Какая жалость, Фаб. Вот ведь невезение, — приветствовал его Дуглас.

— В высшей степени досадно, — пробормотал Фабиан, глядя на Урсулу.

Он был все еще укрыт серыми одеялами, и Урсула подсунула под них руку.

— Дуглас, дай носильщикам выпить. Им это не помешает.

— Тебе нельзя, — предупредила Урсула.

— Смотри раздел четыре. После травм головы следует воздерживаться от алкоголя.

Маркинс, соблюдая этикет, пошел к двери.

— Выпейте с нами, Маркинс, — слабым голосом произнес Фабиан.

Дуглас был шокирован.

— Благодарю вас, сэр, — с достоинством произнес Маркинс.

— Ты выпьешь виски, Томми? А Клифф?

— Я не прочь, — ответил Томми Джонс. — А мой парень не будет, спасибо.

— Ему не помешало бы выпить, — сказал Фабиан.

Клифф и вправду был очень бледен.

— Он вообще не пьет виски, — со значением произнес мистер Джонс.

— Фаб, мне кажется, тебе надо лечь в постель, — засуетился Дуглас. — Вы согласны, мистер Аллейн?

— Мы выпьем за ваше здоровье, когда все закончим, — заверил Фабиана Аллейн.

— Я не хочу, чтобы меня несли наверх. Даже не думайте об этом.

— Хорошо, тогда вы пойдете сами, а мы с Грейсом вам поможем.

— Согласен, — с готовностью произнес Дуглас.

— Достаточно одного, — закапризничал Фабиан. — Говорю же вам, я в полном порядке. Дуглас, налей ребятам виски. Ведь это мистер Аллейн организовал спасительную операцию. Вот пусть и завершит ее.

Фабиан сел и скорчил гримасу. Он был очень бледен, и руки у него тряслись.

— Все будет в порядке, Фаб, — подала голос Урсула. — Я за тобой присмотрю.

— Спасибо, дорогая, обязательно приходи, но чуть попозже, — сказал Фабиан и повернулся к Аллейну: — Пойдемте.

Когда они вышли в холл, Фабиан взял Аллейна под руку.

— Не сочтите это за каприз. Просто мне нужно поговорить с вами. Господи, как же мне плохо.

Аллейн отвел его наверх и уложил в постель. Фабиан подчинился без всякого сопротивления. Вспомнив слова Маркинса об аптечке в ванной, Аллейн совершил туда набег и изъял перевязочные средства. Потом выстриг волосы на затылке Фабиана. Рана, припухшая по краям, была невелика и как бы вдавлена в кожу. Аллейн обработал рану и уже готовился наложить повязку, но тут Фабиан, лежавший лицом вниз, вдруг спросил:

— Я ведь не сам упал? Меня кто-то ударил, правда?

— Почему вы так думаете? — спросил Аллейн, застыв с ватой в руках.

— Кое-что я помню. Когда это случилось, я был на ногах. Рядом с развилкой. Это было почти так же, как при Дюнкерке, но, слава Богу, не в то же место. Мне кажется, я закричал. Меня кто-то ударил, не пытайтесь это отрицать.

— Еще что-нибудь помните?

— Там рядом с дорогой есть насыпь, поросшая кустами. Я возвращался из пристройки. Дорога была скользкой, и я держался поближе к краю. Тот, кто на меня напал, прятался в кустах. Но почему? Почему меня?

Аллейн наложил на рану вату и взялся за бинт.

— На вас было мое пальто, — напомнил он.

— «Подкрепите меня вином»[12], — прошептал Фабиан. — А ведь и правда.

Он замолчал и не раскрывал рта, пока Аллейн не закончил перевязку. Теперь он лежал на боку с толстым слоем ваты под головой. Аллейн прибрался в комнате и подошел к кровати. Фабиан уже задремал, и Аллейн выскользнул за дверь.

Перед тем как спуститься вниз, он обошел все спальни, но ни в одной из них сырой обуви не обнаружилось. Свои рабочие башмаки Дуглас и Фабиан, видимо, держали внизу.

— Но там явно ходили не в рабочих ботинках, — пробормотал Аллейн и вернулся в гостиную.

Джонсы уже собирались уходить, а Маркинс убирал поднос. Дуглас с трубкой в зубах развалился в кресле, положив ноги на каминный приступок. На лице у него было написано облегчение. Теренс Линн извлекла свое неизменное вязанье и очень прямо сидела на диване, протянув ноги к огню и сосредоточенно работая спицами. Урсула, говорившая с Томми Джонсом, быстро подошла к Аллейну.

— Как он? Я могу пойти к нему?

— Он сладко спит. Лучше его не тревожить. Можете послушать под дверью.

— Мы пойдем, — сказал Томми Джонс. — Всем спокойной ночи.

— Одну минуточку, — остановил его Аллейн.

— А, привет! — поднял глаза Дуглас. — Как там дела? — И прежде чем Аллейн успел ответить, быстро добавил: — С ним все в порядке? Может быть, съездить за доктором? Я обернусь часа за четыре, если поеду сразу. С травмой головы шутки плохи. Не стоит рисковать.

— Не стоит, — ответил Аллейн. — По-моему, все обойдется. Череп у него не поврежден. Удар был косым.

— Удар? — резко переспросила Теренс. Верхняя губа у нее судорожно скривилась, обнажив зубы в некоем подобии улыбки.

— Но разве он ударился головой не при падении?! — воскликнул Дуглас.

— Он упал лицом вниз, потому что его ударили по голове.

— Вы хотите сказать — на него кто-то напал?

— Да.

— О Боже, — прошептал Дуглас.

Урсула, стоявшая рядом с Аллейном, сжала кулачки в карманах халата. Вздернув подбородок, она дрожащим голосом спросила:

— Значит, кто-то хотел убить Фабиана?

— Это было опасное нападение.

— Но… Я пойду к нему, — заявила она, направляясь к двери. — Его нельзя оставлять одного.

— Будьте добры, останьтесь, мисс Харм. Дом заперт, а ключ от его комнаты у меня в кармане. Мы все здесь, значит, ему ничего не грозит.

И тут с Теренс Линн случилась истерика.

3

Полицейских не удивишь истерикой, и потому Аллейн не растерялся. В то время как Томми Джонс и Дуглас сделали вид, что ничего не замечают, Клифф огорчился, а Маркинс проявил умеренный интерес, Урсула с апломбом человека, разбирающегося в медицине, предложила вылить на Теренс кувшин холодной воды. Это предложение вкупе с менее радикальными мерами, предпринятыми Аллейном, возымело эффект. Мисс Линн затихла и, поднявшись, направилась в дальний конец комнаты, отчаянно пытаясь совладать с собой.