Книга Семейная тайна - Тери Дж. Браун

— Мне рассказывали про Уэлбеков, — кивнула Виктория. — Они закатывают прислуге бал с таким размахом, что приходится приглашать пятьдесят официантов из Лондона.

— Поэтому мама устраивает оба в один день, — подхватила Элейн. — Оркестр сначала играет для слуг в Большом зале, а затем переходит в бальный.

Элейн покачала головой, не сводя с Пруденс глаз. Та начинала чувствовать себя гусыней в витрине мясника.

— Ты шикарно выглядишь, поверить не могу. Можешь считать меня снобом, но ты больше похожа на сестру Ровены, чем Виктория.

Пруденс видела, как Виктория вздрогнула и притихла, но Ровена рассмеялась печальным смешком, ранившим Пруденс в сердце.

— Нам это говорили не раз. Отец сказал, что мы постоянно вместе — вот и похожи.

— Мы готовы? Пора идти? — неожиданно вмешалась Виктория.

Повинуясь порыву, Пруденс простерла руки к ней и Ровене. Ей отчаянно хотелось восстановить привычный ход вещей. Виктория подошла с сияющим взглядом, но Ровена замялась, избегая встречаться глазами с Пруденс. Элейн, не знавшая о подоплеке происходившего, весело взяла Пруденс под руку.

Ровена указала на дверь, и девушки вышли.

Они почти спустились, когда Ровена схватилась за шею.

— Медальон. Я забыла отцовский медальон.

Она оглянулась на троицу, которая шла чуть не в обнимку.

Пруденс раздраженно высвободила руки и сделала шаг назад.

— Идите, я принесу медальон. Встретимся внизу.

— Да я сама, — запротестовала Ровена. — Я не имела в виду…

— Не говори глупостей. Я его убирала последней, так что сразу найду.

Пруденс поспешила обратно, чувствуя себя настоящей горничной, каким бы роскошным ни был ее наряд.

Она быстро нашла медальон и в задумчивости направилась вниз.

— А я надеялся с вами столкнуться.

Пруденс вздрогнула, услышав позади глубокий голос лорда Биллингсли.

Приталенный темный смокинг сидел на нем идеально. Волосы были зачесаны назад, но несколько непослушных прядей выбивались на лоб. Темные глаза смотрели весело, но удивленно расширились при взгляде на ее платье и прическу.

Пруденс бросило в жар, и она не смогла сдержать ответную улыбку.

— И зачем бы это, лорд Биллингсли? Вам, может быть, чего-нибудь принести?

Она говорила бойко, не желая показать, что в его присутствии у нее участился пульс.

В глазах Себастьяна опять мелькнуло удивление, но вскоре губы изогнулись в улыбке.

— Нет. У меня есть камердинер, как вам прекрасно известно. Откуда эта неловкость? Я, может быть, просто хотел поболтать с вами.

— Правило номер один, — ответила Пруденс.

— Пардон? — поднял брови Себастьян.

— Правило номер один — одна из причин, по которым я испытываю неловкость. Вместо того чтобы принять меня здесь как друга семьи или хотя бы как почтенную гостью, мне выдали список правил и выделили каморку в крыле для слуг. А первое правило требует, чтобы леди и джентльмены никогда не слышали моего голоса. Правда, его дополняет второе: «Если к вам обращаются, отвечайте вежливо».

Она не успела договорить, а уже пожалела о сказанном. Лорд Биллингсли держался непринужденно и с юмором, в согласии с ситуацией, — в конце концов, наступил праздник, во время которого сословия причудливым образом перемешивались, — а она, вместо того чтобы ловить момент, ощетинилась как еж.

Секунду казалось, что Себастьян ничего не ответит, но вот он кивнул:

— Сочувствуя вашему положению, я вынужден признать, что мне нравится это правило.

— Прошу прощения? — Пруденс потрясенно отшатнулась.

Губы лорда Биллингсли подрагивали, словно он собирался улыбнуться.

— Правило номер два — насчет вежливого ответа на обращение; оно означает учтивую беседу, а именно это и было у меня на уме. Ждете ли вы начала торжеств, мисс Тэйт?

Он помогал ей сгладить неловкость, и она с благодарностью воспользовалась предложенным выходом.

— Разумеется, лорд Биллингсли. Иногда и прислуге необходимо отдохнуть и повеселиться.

Ну вот, опять. Терзаемая своим положением, она не могла пустить эту тему побоку.

Себастьян предложил ей руку:

— Я вижу, с учтивой беседой нынче придется трудно. Наверное, нам будет лучше просто потанцевать.

Пруденс сделала глубокий вдох и приняла его руку:

— С большим удовольствием, лорд Биллингсли.

Его черные как уголь глаза сверкнули, и Пруденс постаралась ответить тем же, желая показать, что он нисколько не уязвил ее, пусть даже его присутствие одновременно возбуждало и приводило в отчаяние.

Взгляд Себастьяна смягчился.

— Но если бы мы беседовали, а не просто танцевали, то моей первоочередной заботой стало бы выяснить, как вы все-таки здесь живете. Вас оскорбляют?

Пруденс отвернулась и начала спускаться по лестнице, увлекая его за собой.

— А хоть бы и да, лорд Биллингсли? Что вы можете сделать? Вызвать лорда Саммерсета на дуэль? В теперешней ситуации повинны обстоятельства и мое происхождение, и я справляюсь с ней, как могу. Я останусь с Ровеной и Викторией до Пасхи, а потом… — Пруденс запнулась.

— Да, что потом? Что вы собираетесь делать дальше, Пруденс? — Его было плохо слышно из-за шума гулянья, но она различила беспокойную нотку.

Ее смутило обращение по имени. Они смотрели друг на друга, и секунды растягивались в вечность. Пруденс сопротивлялась тяге, которую испытывала к нему. В доме сэра Филипа она бы могла думать, будто все закончится хорошо. Поддразнивала бы лорда Биллингсли на равных, рассказывала ему о прочитанных книгах или своих журналах. Она могла бы сделать массу вещей, но находилась не дома, а в чуждом ей мире Саммерсета. Их разделяла целая классовая система.

— Ровена! Ты опоздаешь на праздник из-за моего мальчика. Что скажет твоя дорогая тетушка?

Пруденс испуганно развернулась и поскользнулась на ступеньке. Лорд Биллингсли успел поймать ее за талию.

— О, вы не Ровена.

Несколькими ступеньками выше стояла невысокая пожилая женщина, взиравшая на них через пенсне. Изысканная прическа обрамляла заостренное проницательное лицо, а цепкий взгляд темных глаз настолько напоминал взор лорда Биллингсли, что Пруденс моментально поняла, кто она такая, потупилась и принялась изучать узоры на ковре.

— Нет, миледи.

— Тогда кто же вы? — Голос женщины звучал несколько сварливо.

Эта особа не любила попадать впросак.

— Меня зовут Пруденс Тэйт, миледи, — ответила девушка и присела в глубоком реверансе.

В другом конце зала она заметила Викторию, которая помахала ей, едва грянул оркестр. Пруденс повернулась к лорду Биллингсли и его матушке: