Книга Чужой - Жюльетта Бенцони

– Что с тобой?

– Мне кажется, это один из тех бандитов голоса которых я услышал в рождественскую ночь!

– Ты уверен?

– Даю руку на отсечение! Такой голос не забывается!

– Тогда давай последим за ним! Ведь он так и не ответил нам, где он живет.

– Во всяком случае, не в Сен-Васте! Меня там все знают, а мне показалось, что он никогда меня не видел. Вот только следить за ним по такому снегу трудновато. Как только мы выйдем из леса, мы будем заметны, как нос посреди лица.

– Не уверен! Только иди за мной!

Адаму, видно, не очень хотелось, и он, волоча ноги, ходил вокруг камня. Артур нетерпеливо проворчал:

– Ну решайся же! Если не хочешь, возвращайся домой, а я пойду один. Еще немного, и я потеряю его из виду, а мне хочется знать, куда он направился.

– Я пойду с тобой! Он направляется к Кетеу, а ты не знаешь местности. Еще сам потеряешься. Только подожди минутку. У меня в башмак попал камешек!

И Адам, не обращая внимания на ругань брата, уселся на кучу опавших листьев и веток, чтобы переобуться. Но Артур уже не мог больше ждать.

– Я пойду вперед. Ты меня догонишь, но, ради Бога, не сиди слишком долго!

И он бросился по следу того, кого уже считал добычей. И как раз вовремя: фигура человека становилась все меньше и почти исчезала среди кустарника, но, пробежав немного, он снова ее отчетливо увидел и пошел следом с тысячью предосторожностей, чтобы преследуемый ничего не заметил. Лес стал более светлым, а снег приглушал шаги. Крестьянин – а это, по-видимому, был именно крестьянин – и подумать не мог, что мальчики заинтересовались им, и поэтому, прекратив поиски, он пошел быстрым шагом, ни о чем не подозревая.

Адам догнал брата, когда они уже выходили из леса на опушку и пошли по полю среди сухих трав. С левой стороны в низине раскинулся городок Кетеу. Он как бы растекался от нормандской башни его досточтимой церкви, одной из самых красивых в этой местности, известной тем, что когда-то, во время Столетней войны, король Эдуард III посвятил здесь в рыцари своего старшего сына, Черного Принца. А еще дальше открывалось огромное море и виднелись форты Ла-Уг и Татиу.

Человек не пошел в сторону городка. Он даже поднялся немного вверх и шел по лесной опушке в южном направлении.

– Куда же он может идти? – пробормотал Артур. – Ведь мы прошли уже полмили...

– Да, около того... – прошептал Адам. – Будем надеяться, что он не заведет нас слишком далеко! Во всяком случае, хорошо, что я переобулся, – проговорил он с довольной усмешкой.

– Это почему?

– А вот потому! Признаюсь, это мало походит на четки, но могу поклясться, что он искал именно это.

И протянул брату какой-то странный нож, сделанный из куска довольно толстой стали, но хорошо заточенный, с рукояткой из бука, которую время и рука почти отполировали, лезвие удерживалось с помощью медного обруча, на котором можно было разобрать две буквы: У и Ф, украшенные завитушками. На лезвии были следы ржавчины. Это был солидный инструмент или оружие, но в нем было что-то зловещее.

– Где ты его нашел?

– А я прямо сел на него! Он валялся среди веток и мха, и он ткнул меня в зад.

Артур взглянул на брата с восхищением:

– Ну, тебе очень повезло! Мы сохраним его, а потом отдадим отцу...

Человек все продолжал идти. Он окончательно вышел из леса и направился к холму, поросшему вереском. Адам удивленно поднял брови:

– Он что, направляется в Нервиль?

Артур не стал спрашивать объяснений. Уже давно Элизабет рассказала ему об их деде и его старом замке, который Агнес приказала разрушить, чтобы из этого камня построить плотину в Шербурге, которую так и не закончили. И то, и другое стало легендой этой местности, а граф-убийца Рауль де Нервиль стал страшилищем, которым пугали непослушных детей.

Леса отступили, уступив место равнине, кое-где поросшей сорными травами. Преследуемый и его преследователи прошли, как и предполагал Адам, мимо поросшей кустарником груды камней, маскирующей вход в старые подземелья Нервиля. Немного дальше находилась маленькая одинокая часовня. Адам при виде нее перекрестился:

– Здесь похоронена моя бабушка, Элизабет де Нервиль. И теперь я понимаю, куда идет этот человек: он ведет нас в Морсалин...

Вдруг человек исчез.

– Бежим! – закричал Артур. – Не хватало еще его потерять теперь!

Адам ничего не ответил, но какое-то предчувствие стало мучить его. Кроме того, он не был таким тренированным, как его брат, да к тому же проголодался. Однако он постарался не показать вида и ускорил шаг. И они подошли как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек скрылся в одиноко стоящем доме, окруженном садом и скрытом небольшим возвышением местности. Так вот куда он шел!.. Человек вычистил подошвы своих башмаков у дверей и вошел, не постучав, как будто к себе домой.

– Да это... это же дом каторжника, – простонал Адам Как же это случилось, что бандит живет в доме, принадлежащем нам? Ведь этот дом – собственность нашей семьи.

– Я знаю, но, насколько я помню, отец сдал его этим двум почтенным дамам, с головы до ног закутанным в черное, которые так заинтриговали меня вчера в церкви. Значит, или они ничего не знают о том, чем занимается их слуга по ночам... или они вовсе не почтенные дамы! Подождем немного, может быть, он выйдет!

Они подождали немного, спрятавшись за выступом скалы, откуда видна была дверь дома, и действительно, некоторое время спустя они снова увидели того, кого ждали, но теперь на нем был синий шерстяной колпак. Он подошел к пристройке, набрал охапку дров и снова вошел в дом.

– Все понятно! – сказал Артур. – Он живет здесь. Теперь пора возвращаться. Далековато мы забрались...

– Немного больше мили. Мы, пожалуй, опоздаем к обеду!

– Это не важно! Нам все простят, когда мы все расскажем отцу.

Они пошли более короткой дорогой, которую знал Адам. Снег больше не шел, и небо над морем посветлело. По дороге Адам рассказал историю Альбена Периго, которого страстно любила их бабушка Матильда Амель. Его осудили на каторжные работы за преступление, свидетелями которого они оба были. Он вернулся через десять лет, освобожденный досрочно за проявленное мужестве. Адам рассказал, как в конечном итоге каторжник отомстил за Матильду, убитую Нервилем, уготовив ему страшную смерть.

Колокол усадьбы уже звонил во второй раз, приглашая опоздавших к обеду, когда мальчики появилась у крыльца, где снег уже был убран. В вестибюле хозяин дома и доктор Аннеброн мыли руки, оживленно разговаривая. Мальчики услышали их последние слова.

– Эти люди удивительно умело заметают следы, – говорил доктор. – Как будто научились этому у индейцев.