Книга Ночь в тоскливом октябре - Роджер Желязны

Маккаб встал на колени и расстелил на земле перед собойкусок белой ткани. Поскольку дул ветер, он придавил ее по углам маленькимикамешками. Потом вынул из разукрашенных ножен на поясе длинный тонкий кинжал,который показался мне ножом для жертвоприношений, и положил его на ткань,острием к алтарю.

Затем погасла луна. Все мы посмотрели вверх, когда еезаслонил темный силуэт, снижающийся, летящий к нам. Моррис пронзительновскрикнул, когда тот упал на землю, меняя свои очертания, как будто вокруг негопарили темные покровы. А потом луна снова засияла, и клочок полуночного неба,упавший сверху, опустился на землю рядом с Джеком, и я увидел ту искажающуюзрение трансформацию, о которой рассказывала Серая Метелка, – то тут, тотам, выверт, завихрение, темный изгиб – и вот Граф стоит рядом с Джеком,улыбаясь совершенно злобной улыбкой. Он положил левую руку, на которойвиднелось черное кольцо, на правое плечо Джека.

– Я – на его стороне, – произнес он, – чтобызакрыть вам путь.

Викарий Робертс уставился на него и облизнул губы.

– По-моему, такие, как вы, должны больше склоняться всторону нашей точки зрения, – заявил он.

– Мне нравится мир таким, какой он есть, – ответилГраф. – Прошу вас, давайте начнем.

Викарий кивнул.

– Начнем, – сказал он, – и закончим должнымобразом, широко распахнув Врата.

Граф швырнул в костер сучок и маленький сверток. Огоньплясал свой красочный танец, потрескивая и звеня, прожигая дыру в ночи, сквозькоторую просачивались теперь поющие голоса. Мимо нас все время двигались тени,падали на алтарь и на поверхность камня. Я снова услышал вой, теперь ужегораздо ближе.

Я взглянул на викария, и увидел, как он вздрогнул. Но вот онвыпрямился и сделал открывающий жест. Произнес могущественное слово, звучно имедленно. Оно повисло в воздухе, отдаваясь эхом.

Надпись на камне начала светиться немного ярче, и теперь яуже мог различить, очень слабо, как образуется похожий на дверь прямоугольник,обрамляющий ее, та конфигурация, которая недавно втянула меня и Серую Метелку иотправила в путешествие по Стране Грез. Викарий повторил слово, и прямоугольникстал четким.

В пении стали слабо слышны повторяющиеся слова: «Йа!Шаб-Ниггурат!», словно раздающиеся в ответ. Впереди меня Серая Метелкаподнялась и стояла очень неподвижно.

Тогда викарий, вместо того, чтобы перейти к следующемуэтапу, повернулся и медленно двинулся к ткани, на которой покоился жертвенныйнож. Я заметил, что Альхазредская икона за его спиной тоже начала светиться. Онопустился на колени, поднял нож обеими руками, поднес к губам и поцеловал.Потом встал и повернулся к алтарю. Текела все это время сидела у него на плече.

Справа от меня, за спинами Джека и Графа, что-топромелькнуло. К нам приближалась еще одна темная тень.

Викарий успел сделать всего один шаг, как огромный серыйволк возник в свете костра и бросился мимо него к алтарю. Прибыл Ларри Тальбот,и, по всей видимости, он вполне владел своим рассудком.

Он ухватил девочку за левое плечо зубами и стащил с алтаря.Быстро пятясь назад, точно так же, как тогда с полицейским, он поволок ее мимонас направо, к северу, туда, откуда пришел.

Грохот выстрела потряс воздух, и Ларри споткнулся, на еголевом плече появилось и стало расползаться темное пятно. Викарий держал в рукедымящийся пистолет, направленный в сторону Ларри. Однако Ларри почти тотчас жевозобновил движение, и викарий выстрелил снова.

На этот раз кровь выступила на голове Ларри, он издал стон,челюсти его разжались, и Линет упала на землю. Затем Ларри свалился вперед, ипо нему поплыли тени и свет от костра. Пение продолжалось, – «Йа!Шаб-Ниггурат!», сопровождаемое странной музыкой. Викарий снова нажал курок.Пистолет издал щелчок, но выстрела не последовало. Он тотчас же опустил его истал дергать боек. Неожиданно раздался резкий выстрел, и пуля подняла фонтанчикпыли у южного края алтаря. Викарий отшвырнул прочь пистолет, возможно, он отлилвсего три пули. Кустарные пули…

– Положите ее обратно на алтарь! – приказалвикарий.

Моррис и Маккаб сейчас же покинули свои места и двинулись краспростертой девочке. Бока Ларри все еще тяжело вздымались, глаза былизакрыты. Теперь на его голове, шее и плече было гораздо больше крови.

– Остановитесь! – сказал Граф. – Игрокамзапрещено перемещать жертву, когда церемония уже началась!

– Никогда не слыхал о таком ограничении, –возразил викарий.

– Это часть традиции, – вмешался Джек. –Жертве должен быть оставлен, пусть небольшой, пусть даже символический, путь кспасению. Им позволяют уйти так далеко, как только они смогут. Их могутостановить. То место, где они упадут, становится новым алтарем. Если вы поступитеиначе, вы разрушите схему, которую мы создали. Последствия могут бытькатастрофическими.

Викарий на секунду задумался, потом сказал:

– Я вам не верю. Нас больше. Это блеф Закрывающего,чтобы смутить меня. Моррис! Маккаб! Положите ее обратно!

Они двинулись к ней, но тут Граф шагнул вперед.

– В подобных случаях, – произнес он, –противной стороне позволено воспрепятствовать такой профанации.

Я услыхал в отдалении тяжелые шаги, но мне показалось, чтоони не приближаются к холму, а удаляются в сторону. Моррис и Маккабзаколебались, но потом двинулись вперед, протягивая к Линет руки. Графперелился вперед. Казалось, он не шевельнулся, но неожиданно очутился рядом сними. Он поднял руки, развел их в стороны вместе с ниспадающим плащом; протянулих вперед и полностью закутал обоих в складки плаща. Всего секунду он стоял,скрестив на груди руки, а потом послышался треск.

Он развел руки в стороны, и те двое упали на землю, илежали, странно изогнувшись, из их глаз, носа и рта потекла кровь. Глаза былишироко раскрыты. Они не дышали.

– Вы посмели? – закричал викарий. Вы посмелитронуть моих людей?

Граф медленно повернул голову, снова поднимая руки.

– Вы имеете наглость обращаться ко мне подобнымобразом? – произнес он.

Он снова потек вперед, но на этот раз медленнее. Музыкастановилась все более и более отчетливой, пение звучало громче, надписьсветилась все ярче. И как раз когда Граф двинулся, я заметил молчаливую фигурув тени справа от меня, чье присутствие сначала ощутил в виде запаха, знакомогомне по встрече в лесу при лунном свете. Он бесшумно приближался, тот самыйчужой волк.