Книга Падший клинок - Джон Кортней Гримвуд

Воровство, немного проституции, убийство, о котором никто не знал. По меркам этого города — мелкие грехи. Большинство людей сочли бы ее невиновной. Тико видел ее лицо, но не череп под ним.

— Дойди до конца, — сказал Тико. — Оставайся в безопасном месте.

Шлюха уставилась на него.

— Я не та? — спросила она.

Она знала правила, но не знала причин.

— Иди. Пока я не передумал.

Этого было достаточно. Она исчезла в темноте.

Наемный головорез, мальчик, отвергнутый хозяином-мужеложцем, маленькая шлюшка. Она занималась практически тем же, что и добрая половина патрицианок, встреченных Тико за последний год, но заплатила совсем другую цену.

В Корте Секонда Миллиони Тико остановился посмотреть на дом, где родился Марко Поло. Большой, но не грандиозный. В самый раз для какого-нибудь горожанина. Сейчас в доме никто не жил, хотя им по-прежнему владели Миллиони. Марко III приводил сюда любовниц. Герцогиня Алекса соглашалась, у герцога должны быть любовницы, но отказывалась пускать их во дворец.

Когда Тико лез вверх, со старых стен сыпался раствор. Вдали, за сухими доками, галереями и фабриками Арзанале, возвышалась приземистая колокольня собора Сан-Пьетро ди Кастелло. Именно до нее должны добраться заключенные.

Осталось еще двое.

Он побежал по крышам, едва захватив сестьеру[18]Сан-Марко, прежде чем оставить ее ради сестьеры Кастелло. Он огибал кампо, а каналы чаще перепрыгивал, чем переходил по мостам. Мосты обычно охранялись местной милицией или ворами, в зависимости от того, кто считал тот или иной приход своей собственностью. Только однажды он замешкался.

На крыше Санта Мария деи Мираколи под полумесяцем в небе меняла свой облик какая-то когтистая и лохматая фигура. Пока Тико приближался, существо изгибалось, тихо поскуливая. Его конечности выпрямлялись, суставы смещались, а плоть изменялась, пока на месте существа не оказался голый мужчина. Он повернулся, наблюдая за Тико и выкручивая свободный конец водостока у себя под ногами. Мужчина явно не собирался объяснять, что он здесь делает.

Тико колебался. Его потрясла встреча с существом из того, тихого города, которое чувствует себя как дома в живом и шумном месте. Тико уже обжился здесь. Хотя в этом был смысл. Когда Тико только появился, мертвые казались реальными, а потом исчезли. Следом исчез и тихий город. По крайней мере, так он предполагал.

— Думаешь, сможешь взять меня? — мужчина говорил со странным акцентом.

Тико кивнул.

— Тогда вперед.

Атило отдал строгий приказ. Тико должен убить свою цель прежде, чем первый заключенный достигнет Сан-Пьетро ди Кастелло.

— Мне некогда.

Мужчина прищурился. Он перестал насмешливо кривить губы и чуть заметно напрягся. Злость — пустая трата эмоций, если только ее не удается преобразовать во что-то полезное. Может, он решил драться? Нет времени выяснять.

— Позже, — пообещал Тико.

Оборотень следил за ним, дыша, как пес. И тут Тико исчез, одним прыжком преодолев фондаменто Сан-Лоренцо и канал и приземлившись на плитах Корте Мальтезе. Осыпающийся палаццо ложился под его пальцы, будто к стенам приделали удобные ручки.

Встреча с кригсхундом обострила чувства.

Поэтому, когда через пару минут Тико остановился, чтобы проверить, не преследует ли его кригсхунд, он обнаружил оставшиеся цели. А потом и голого мужчину, наблюдающего за ним с колокольни в трех-четырех минутах отсюда.

Заключенных было двое — один еще совсем молод.

Похоже, оба они питались лучше, да и выглядели более здоровыми, чем остальные. Скорее всего, их семьи достаточно состоятельны, чтобы подкупить стражников или прислать в тюрьму еду. Возможно, их денег хватило даже на камеры с окнами. Поскольку первые трое — не те, значит, цель Тико — один из этой пары. Интересно, как справлялись с выбором ученики, не имеющие способностей Тико. Смотрели, кто потеряет голову? Кто будет грозить им или, напротив, молить о пощаде?

Атило научил его замечать ложь по лицам людей, слышать предательские нотки в их словах, чувствовать пульс виновного. Такие уроки не требовали уговоров. Случалось, Тико был просто не в силах следить за чем-то другим.

Заключенные совершили ошибку, пойдя через Арзанале.

Большие верфи работали днем и ночью. Их охраняла милиция из Арсеналотти, которая считала вором любого чужака, обнаруженного на верфях. Заключенные обходили стены Арзанале с юга. Значит, им остается узкая, в три дома шириной, полоса между стенами верфи и краем лагуны.

Тико дал им пройти первые три дорожки.

Когда заключенные пересекали открытую набережную Каса ди Дио, они прятались так неумело, что дозорные на судах углядели бы их за милю. Конечно, если бы дозорные могли видеть в темноте.

Последние двое объединились.

У одного из них был кинжал, новенький и без ножен. Наверное, ограбили какого-нибудь пьяного. Оружие, как и вода, запрещено. Но судя по самодовольным лицам, им правила не писаны.

— Стоять, — сказал Тико, спрыгнув с подоконника. Лоскут черной кожи остался позади. Мужчины обменялись взглядами и разом бросились к юноше. Мелькнуло лезвие кинжала, но Тико уклонился с такой скоростью, что его очертания, казалось, расплылись. Он перехватил руку с оружием и выкрутил, ломая кости.

Тико подхватил кинжал, прежде чем тот упал на мостовую. Мужчина заорал, но клинок у горла сразу заставил его умолкнуть. Второй, бросив своего приятеля, бежал к Сан-Пьетро ди Кастелло, надеясь укрыться в церкви. Он не знал, что Атило, Якопо и Амелия ждут у дверей. Тико метнул кинжал. Точный бросок перерубил ахиллесово сухожилие.

— Я дам тебе денег, — обещал мужчина. — Больше, чем ты можешь себе представить. Скажи сколько, я все тебе дам.

В голосе слышался настоящий страх. Но его предали глаза, и Тико пригнулся. Над головой просвистел камень.

Тико сломал бегуну ногу и выкрутил клинок. Пусть зовет Стражу, неважно. А потом вернулся к метателю камней и сразу понял, почему этот человек должен умереть.

— Господи Боже, — выдохнул Якопо. — Что с тобой случилось?

С губ Тико капала кровь. Он дрожал, все тело зудело от энергии, будто сражалось само с собой. Тико получил свою награду за успех и взял ее не задумываясь.

— На меня напали.

— И тот, кто напал?.. — ровным голосом спросил Атило.

— Мертв, — Тико пожал плечами. — И его приятель. Мне пришлось вырвать ему горло. А второму я сломал шею.

Амелия рассмеялась, но сразу попросила прощения.