Книга Ревизор: возвращение в СССР 22 - Серж Винтеркей

на все? — спросил его. — Если нет, не обижай, скажи, не проблема, принесу сразу же.

Правильно поняв, что с деньгами у меня, действительно, никакого напряга нет, капитан сказал:

— Двадцать пять сверху еще накинь, и мы в расчете.

— Ну, такая сумма и с собой есть, — сказал я и сразу и полностью рассчитался с другом.

Времена советские, так вот не спросишь про полную стоимость, так он сам и не решится напомнить о разнице. Мы же друзья, я пальму поливал, пока он ездил и за квартирой его приглядывал. Да, капитаны кораблей, теоретически не самый стеснительный народ, но это вопросы дружеских отношений, а это материя тонкая. Это он с боцманом и матросами может говорить на языке, в котором имеющиеся в словаре слова находятся в явном и тотальном меньшинстве, но с интеллектом у него полный порядок, как и с образованием, чтобы не с морским народом совсем иначе общаться. А не спроси я, и останься на нем висеть эта разница в двадцать пять рублей, осадочек у Николая все равно останется. Я долгую жизнь прожил и бурную, во времена перемен, в столице, где все менялось самым активным образом во всем бывшем СССР, и точно могу сказать, что вопросы невозвращенных долгов портят отношения даже тогда, когда суммы не такие и значительные. Даже богатый человек будет кривиться, если кто-то у него сигареты постоянно стреляет, а сам ни разу не угощал его сигареткой. Казалось бы, там же сущие гроши, исходя из его доходов, а нет, работает… Так что я лучше больше дам, чем должен, чем сам кому-то хоть пару рублей не верну.

Собрал вещи и обувь, сверху положил нитки и журналы, а на них пакеты и потащил всю эту кучу дефицита домой. Главное, никого не встретить сейчас в подъезде, а то завистливыми взглядами спину прожгут.

Ирина Леонидовна была в детской с Галиёй, так что сложил всю добычу в большой комнате и говорить пока никому ничего не стал. Галия сама потом решит, с кем и чем ей поделиться.

— Паш, ты свободен сейчас? — заглянул ко мне Загит.

— Да, конечно, — посмотрел я на него вопросительно.

— Ну, пошли, тогда, шкаф на место поставим.

Блин, забыл совсем про мебель, а Загит там один ковыряется.

— Сейчас ещё звонок один сделаю и пойду вам помогать, — пообещал я.

Позвонить мне надо было директору Шинного завода. Из университета дозвониться ему не получилось. Оставил его помощнице свой номер телефона, но мне так никто и не перезвонил.

Только достал записную книжку, в дверь постучали. Это пришли Никифоровна с Егорычем. Они собрались возвращаться в деревню. Никифоровне завтра на смену. Спросили, не надо ли что в деревню передать? Галия что-то передала из вещей, что бабуля у нас забыла и вкусненького чего-то сунула. Заодно попрощались с ними, они ушли, а я принялся звонить на Шинный завод.

— Андрей Николаевич? — дозвонился я, наконец, до директора в конце рабочего дня. — Рад вас слышать. Это Ивлев от Захарова Виктора Павловича.

Он совсем мне не обрадовался. Хотел перенести нашу первую встречу на следующую неделю. Но тянуть уже было нельзя, и я настоял на том, что появлюсь завтра.

— Если вы так заняты, представьте меня своему заму или главному инженеру. Вам же не обязательно лично меня с производством знакомить, — предложил я и ему пришлось согласиться. Так что договорились, что я завтра после пар сразу к ним.

А то так и будем ходить друг за другом, то у него аврал, то у меня сессия, — подумал я, положив трубку и пошёл помогать Загиту.

Он собрал мне уже письменный стол и один из книжных шкафов. Загит поставил стол и обычное кресло слева так, чтобы сидеть лицом к двери. В принципе, стол так и оставлю, удобно получилось. А кресло низкое, конечно, перед столом его поставлю для гостей, а себе стул обычный куплю, пока офисные кресла на колёсиках не появятся.

Мы поставили с Загитом шкаф по правой стороне в дальний угол. Дальше шла плита, потом пустое пространство и мойка.

— И куда ты собираешься здесь поставить второй шкаф? — спросил тесть.

— Вот, — показал я на стену напротив окна. — У двери.

— А здесь что будет? — показал он на пустое пространство между плитой и мойкой.

— Тут бы стол тумбовый, — ответил я, — и пару шкафов навесных один с полками, один с сушилкой для посуды. Но их придётся на заказ делать, размеры будут нестандартные. Буду тут чаи гонять во время работы.

— А что, когда всё сделается, тут хорошо будет, — одобрил Загит.

Успели с ним собрать наполовину второй шкаф, и он пошёл спать, ему завтра на дежурство.

Ирина Леонидовна уже ушла. Дети, накупанные и накормленные, уже лежали в кроватках и засыпали под колыбельную мамочки. Прилёг рядом и сам задремал. Проснулся от того, что Галия мурлыкать перестала.

— Пошли, что покажу, — прошептал я ей и повёл в большую комнату, где на диване лежало всё, что она Николаю заказывала.

Вот же жить стали хорошо — комнат столько, что за несколько часов жена не смогла в собственной квартире найти лежащие на самом виду подарочки.

Жена взвизгнула от радости и принялась разбирать вещи и журналы. Она всё рассмотрела, подержала в руках, сложила всё обратно в кучу и счастливо вздохнула, глядя на меня.

— Пошли чайку попьём, — предложил я, — пока дети спят.

Мы ушли с женой на кухню. Давно не сидели вот так, вдвоём.

— Что девчонки про ремонт сказали? — поинтересовался я.

— Женя от Кости такой же шкаф потребовала, — рассмеялась жена, — с раздвижными дверями который.

— Отлично! Первый заказ у твоего отца уже есть! Если он, конечно, все же решится.

— Маша была в восторге от мозаичной плитки на стене кухни. И Витя, сказал, что прямо как в Европе. Вернее, как он там сказал — как в лучших домах Лондона.

— Да что ты? — улыбнулся я.

— И Римма Павлу показывала на неё, я сама видела.

— Ну, придётся Сатчану теперь ремонт делать.

— Римма его ещё и ванну с туалетом посмотреть таскала, — улыбнулась жена, — а вообще, многие удивлялись этим полукруглым проходам в коридоре. Да я сама, первый раз когда увидела, рот открыла, очень необычно и красиво.

— Ну,