Книга Наследие Рэйны. Дорога к себе - Зоя Ласкина

стихию предпочтут эти двое.

Это только в древних легендах маги по мановению руки сжигали целые города, топили армии или превращали леса в пустыню. Тогда были другие времена, говорят, и боги спускались на землю, и Дети Стихий жили с людьми в мире, а сами маги знали какие-то секреты, ныне давно утраченные. А может, большая часть таких историй и вовсе выдумка. Так или иначе, существовало не столь уж много возможностей убить кого-то с помощью магии. Основным оружием мага был огонь — самое простое и действенное средство, и, хотя некоторые и пользовались другими способами, этот оставался самым распространенным. Так что Ломенар в первую очередь приготовился именно к огню, коснувшись нитей со стороны водной стихии, но также нагрел и Кольцо Полуночи — его помощь будет нелишней.

Сбоку хлестнул ветер; мощный поток воздуха нес с собой тучи пыли и сухого песка, который не водился в этих местах. Вместо одной стихии на него обрушили две, объединив их в один удар. Кольцо хоть и не поглотило обе стихии разом, но заметно ослабило их, и Ломенару осталось лишь прикрыть лицо плащом. Девушкам, стоявшим на пути ветра раньше него, досталось куда сильнее. Айнери успела спрыгнуть с лошади и распластаться по земле, отчаянно ругаясь, а вот Эльдалин повезло меньше: Арелат, взвившись на дыбы, сбросил наездницу. Ломенару хотелось помочь ей, по крайней мере посмотреть, сильно ли та пострадала при падении, но он не мог себе этого позволить. Безрассудство часто приводит к напрасным жертвам; если он погибнет, Айнери наверняка не справится со всеми одна, а вот присмотреть сейчас за Эли ей, быть может, и удастся. Так что лучше всего постараться забыть о них, сосредоточившись на врагах. С трудом он заставил себя отвернуться от них, успев все же заметить, как Айнери, пригнувшись, подбежала к подруге и, подхватив ее, потащила к ближайшим кустам. Даэн Двен направил коня им наперерез, самый дальний из всадников потянул из-за спины арбалет.

Ломенар шевельнул пальцами, теперь на изнанке мира вместо влажной прохлады ощущая горячий сухой воздух. «Почувствовать нити, натянуть, ощутить их продолжением своих пальцев, выбрать нужную точку… Пылай!»

Пламя охватило Двена, как и его коня, запахло паленой шерстью и горящей плотью. Жеребец бешено заржал, срываясь на почти человеческий крик, и этот звук сливался с воплями даэна. Обезумевшее животное заметалось среди ультунцев; те кинулись врассыпную, спеша убраться с его дороги. Один из магов замешкался, и горящий жеребец налетел, сбив его с ног. Ветер тут же прекратился. Пылающий всадник каким-то чудом удерживался в седле, пока конь, выскочив на обочину, не рухнул на траву вместе с ним. Даэн тут же затих, жеребец еще продолжал биться и дергаться, пытаясь подняться, но падал вновь, слабея с каждым мгновением. Наконец замер и он.

Мерт уже мчался на Ломенара, замахиваясь мечом. Вновь использовать магию полуэльф уже не успевал, потому выхватил из ножен теру. Сражаться тонким легким клинком против тяжелого меча при изрядной ловкости возможно, но не верхом — к тому же Ломенар никогда и не был особо искусным наездником. С трудом ему удалось отвести первый удар, да и то едва удержавшись в седле. Он услышал крик и шум падения — кажется, арбалетчика, ехавшего позади, но смотреть в ту сторону было некогда. Второй удар Ломенару удалось частично парировать, но все же меч противника оставил глубокую царапину на его плече. Долго так продолжаться не могло, к тому же сбитый с ног маг уже поднимался. Скоро они нападут вновь. Мерт замахнулся в третий раз и вдруг дернулся в сторону, прикрывая глаза рукой; тут же стрела вонзилась ему в грудь, пробив кожаный нагрудник.

«Эли! Она ослепила его! А Айнери… они хорошо сработались. Похоже, и с арбалетчиком расправились так же», — одобрительно подумал Ломенар.

Маги снова коснулись нитей, на сей раз разделившись. Тот, что справа, смотрел на полуэльфа, второй же явно собирался напасть на девушек. Действовать нужно было быстро, для магии снова не хватало времени, и Ломенар взялся за ориану. Поток энергии, чудовищный жар, способный расплавить железо, ударил левого мага в висок, прожигая кожу. Тот заорал, хватаясь за голову, но крик быстро оборвался, и он рухнул на спину, уставившись в небо безжизненным взглядом. На виске чернел страшный ожог: под обугленной кожей виднелась кость.

Кольцо Ломенар раскалил так, что едва мог терпеть, так что был готов к любому удару оставшегося мага… почти любому. Он почувствовал, что ориана нагревается и начинает дрожать, накатила слабость, как тогда, так давно…

«Пустота?..»

В прошлый раз он даже не коснулся ее, лишь ощутил присутствие, и то потерял сознание. В этот раз его противнику удалось довести дело до конца. Маг стоял, вцепившись в какой-то амулет, и, казалось, ничего при этом не делал, но холод окружил Ломенара со всех сторон, его тело начало неметь, словно затекла каждая мышца. Ориана становилась все горячее, обжигая его, но даже эту боль он чувствовал все слабее.

Как можно бороться с тем, чего не видно, чего и вовсе нет, с Пустотой, поглощающей все?

«Все стихии сотворены таким образом, что будут защищать наш мир от проникновения Пустоты любой ценой», — вспомнились ему слова Рунара.

Этот маг не способен открыть Пустоте путь в наш мир, он лишь дал ей просочиться самую малость, ее можно остановить, ослабить…

«Посмотрим, сколько стихий ты способна сожрать?»

Ломенар потянулся на изнанку, но не смог туда проникнуть. Что-то не пускало его пальцы к нитям. Раскаленная ориана прожгла его одежду, но его онемевшее тело уже не чувствовало ее жара вовсе. Он не видел, что творится кругом, мир сузился, словно юноша проваливался в большой кувшин, глядя наружу через узкое горлышко. Его затягивало в этот «кувшин» все глубже, и никак было не зацепиться за гладкие скользкие стенки. Голова кружилась, перед глазами все плыло, Ломенара шатало как пьяного, он не понимал, реальность это или сон. Полуэльф успел увидеть, как очередная стрела Айнери вонзилась в живот магу, тот вскрикнул и выронил амулет. На миг падение прекратилось и сознание слегка прояснилось, но затем «горлышко кувшина» захлопнулось, отрезав его от мира, и все померкло.

Глава 11. Последний Треугольник

Sea without a shore for the banished one unheard…

He lightens the beacon, light at the end of world,

Showing the way lighting hope in their hearts,

The ones on their travels homeward from afar[23].

Nightwish. The Islander