Книга Неспешная игра - Моника Мерфи

него, мои руки немедленно поднимаются, чтобы прикрыть грудь.

— Эй, эй, что случилось с моим дразнящим ангелочком? — его улыбающееся лицо парит над моим, его пристальный взгляд прикован к моему лицу. Он нежно отрывает мои руки от груди, задевая её пальцами, и я делаю глубокий вдох. — Позволь мне увидеть тебя.

Я опускаю руки по бокам и лежу, словно девственница, которую приносят в жертву. Глаза плотно закрыты, тело напряжено, конечности дрожат в ожидании его оценки. Не знаю, почему я так нервничаю. Не прошло и тридцати секунд, как я дразнила его и смеялась, а теперь веду себя так, будто он собирается только взглянуть на мои сиськи и задницу. Я веду себя нелепо. Знаю.

Но ничего не могу с этим поделать.

— Ты такая красивая, — благоговейно говорит он. Я приоткрываю глаза и обнаруживаю, что он наблюдает за мной с ошеломлённым выражением на лице. Ну, наполовину ошеломлённым и наполовину возбуждённым. Одним словом, он выглядит так, словно хочет наброситься на меня. — Расслабься. Ты слишком напряжена.

И затем он снимает напряжение своим ртом, лаская мою грудь и оставляя след влажного тепла на коже там, где лихорадочно пробегал губами и языком. Одной рукой он обхватывает грудь, в то время как сосёт другой сосок ртом, проводя языком по моей ноющей, покрытой мурашками плоти. Я запускаю руки в его волосы, прижимая Тристана ещё ближе, выгибаясь навстречу его рту. С безрассудной нуждой обхватываю его ногами и понимаю, что на мне мои дурацкие ботинки, я сильно тяну его за волосы, заставляя поднять голову.

— Что? — выпаливает он раздражённо, словно я прервала его, и это почти заставляет меня улыбнуться. Его губы припухшие и влажные, глаза затуманены похотью, а волосы в полном беспорядке.

Он офигительно классно выглядит.

— Мои ботинки, — провожу ногой в ботинке по задней части его обтянутой джинсами икры. — Ты можешь помочь мне снять их?

Ухмылка, которой он одаривает меня, развратная, по-другому не сказать.

— Я помогу снять всё, — он отталкивается от меня, встаёт в изножье кровати, чтобы расстегнуть молнию сначала на одном ботинке, затем на другом.

— Извращенец, — поддразниваю я.

— Тебе это нравится, — бросает он в ответ, снимая мой левый ботинок и позволяя ему упасть на пол, делая то же самое с правым. Затем он дёргает за джинсы, приказывая расстегнуть их, и я дрожащими пальцами расстёгиваю молнию. Когда он практически срывает джинсы с моего тела, я прерывисто выдыхаю, чувствуя себя незащищенной.

Его взгляд обжигает, пробегая по моим ногам, останавливаясь на трусиках.

— Чёрт возьми, — стонет он, качая головой. — Ты словно моя ожившая эротическая мечта.

Я хмурюсь.

— Это должно быть комплиментом?

— Детка, это один из самых больших комплиментов, которые я когда-либо мог сделать девушке. Ты знаешь, как сильно я мечтал о том, чтобы ты выглядела именно так? Лежащая посреди моей кровати в одних трусиках и больше ни в чём? Боже. Это даже почти чересчур.

— То есть, все эти разговоры о том, что ты фантазируешь обо мне, правда? — мне казалось, что, может, он просто цитирует реплики из «Секса в большом городе» и ничего больше. Ладно, я надеялась, но сниться в порочных снах Тристану Прескотту?

— О, ты живёшь в моих самых глубоких, самых тёмных фантазиях, Александрия, — его голос полон грязных, восхитительных обещаний. Предвкушение бежит по моим венам, и я знаю, что бы ни случилось дальше, я обязательно получу от этого удовольствие.

Тристан

Александрия буквально раскинулась поперёк моей кровати, как будто была создана специально для меня. Готовая для меня. Только для меня. Одетая в пару тонких чёрных трусиков и ничего больше, с этими длинными-длинными ногами, скользя одной по другой. Она выглядит беспокойной, может, немного встревоженной, и мне интересно, нервничает ли она. Я не хочу, чтобы она так себя чувствовала. Между нами всё будет хорошо.

Я знаю это.

Предвкушение гудит в моих венах, я тянусь к её ступне, поднимаю ногу и провожу пальцами по икре, щекоча под коленом.

— Прекрати, — вскрикивает она, пытаясь вырваться из моей хватки, но я только крепче держу её. И, когда снова щекочу, у неё вырывается разочарованное хихиканье. — Я боюсь щекотки.

Решаю сжалиться над ней, но запомню это на потом.

Отпустив ногу, обхватываю её за талию обеими руками, подтягивая Александрию к краю матраса, пока её ноги не приземляются на пол. Она приподнимается на локтях, задыхаясь, в то время как я опускаюсь перед ней на колени. Её глаза светятся, когда она смотрит на меня.

— Что ты делаешь? — дрожащим голосом спрашивает она.

Мои руки всё ещё на её талии, я наклоняюсь и целую её в плоский живот.

— Целую тебя. — Хм, и я мог бы целовать её вечно, клянусь. Её кожа мягкая и гладкая, слегка пахнущая цветами и со слабым привкусом специй. Я снова целую её, вокруг пупка, ниже. Я чувствую её запах, сильный запах её возбуждения, и клянусь, она хочет меня. От местечка между её ног исходит тепло.

Я хочу исследовать каждый дюйм этого тепла пальцами и языком.

Она сжимает бёдра вместе, когда я целую кружевной верх её трусиков, кожа дрожит под моими губами, а колени упираются мне в грудь. Я в настроении подразнить её. Это совершенно точно будет пыткой для нас обоих, но я выдержу. Я хочу свести Александрию с ума. Я хочу увидеть, как она утратит самообладание.

И хочу, чтобы она помнила, что именно я заставил её чувствовать себя так.

Зацепив пальцами её трусики с обеих сторон, немного стягиваю их вниз, ровно настолько, чтобы обнажить тазовые косточки, это мягкое, секретное место чуть выше лобковых волос. Прижимаюсь к нему ртом, вдыхаю её аромат, закрываю глаза и оставляю медленные, приоткрытые поцелуи на её коже. Подумываю о том, чтобы полностью снять с неё трусики, но пока решаю этого не делать.

— Раздвинь ноги, ангел, — шепчу я, отстраняясь, кладу руки на внутреннюю сторону её бёдер и медленно раздвигаю их. Она не сопротивляется, просто соглашается с моими желаниями, и я сажусь на корточки, любуясь видом. Передняя часть её трусиков мокрая, бёдра дрожат, я целую внутреннюю сторону одного бедра, затем другого, приближаясь всё ближе и ближе…

Пока не оказываюсь там, где хочу быть, прижимаясь ртом к тому влажному месту, которое дразнило меня.

— О, Боже, — стонет она, и я делаю это снова. И снова. Её трусики такие тонкие, что я практически чувствую её вкус. Я дразню это место языком, нажимая сильнее, и ещё сильнее, делая влажным её нижнее белье, мускусный вкус наполняет мой рот. Чёрт, она потрясающая на