Книга Хамелеон и бабочка - Татьяна Александровна Грачева

Максим вытер руку о край фартука и приложил мобильник к уху.

— Привет.

— Привет. Почему не позвонил и не сказал, что задержишься у Толика?

Максим нахмурился. Кажется, Дина искала его у друга, и тот, к счастью, догадался прикрыть.

— Вчера не уследил за временем, а когда опомнился, было уже поздно. Не хотел тебя беспокоить. Я уже в «Рогалике».

И по телефону он умел лгать профессионально, не только глядя в лицо, Дина подозревала Толика в обмане. Придумывать так же гладко, как Максим он не умел, суетливостью и оборванными торопливыми фразами зародил в ней сомнение, но Максим почти развеял её подозрения. Ни одной фальшивой интонации в его голосе она не уловила, а на заднем плане реально слышались звуки большой шумной кухни.

— Придёшь сегодня пораньше?

Максим не раздумывая ответил:

— Постараюсь освободиться.

— Тогда до вечера.

— Пока, Дин, у меня руки в муке.

Сегодня Максим собирался поговорить с Диной. Разрывать отношения по телефону считал низостью, хоть это и было удобнее. Притворяться и лгать больше не хотел. Накануне вечером, он думал, что потерял Зойку навсегда. Это его не просто напугало, сковало мистическим ужасом, сравнимым разве что с непостижимым страхом смерти. Иррациональным, выхолаживающим до внутренностей, паническим, когда просто жутко и всё, ни одной мысли, одни голые эмоции.

Это подтолкнуло его к решению: никуда и никогда он её не отпустит. А вот о том, что измена состоялась до разрыва, Дине знать не обязательно. И ему спокойнее, и не так травматично для её самолюбия. Пусть думает, что дело в нём. Он ещё не наигрался, не повзрослел и не готов к серьёзным отношениям. Удобная версия, и почти правдивая.

Максим убрал тесто в холодильник, снял фартук. Когда застёгивал наручные часы, в кондитерскую вошла Валерия Юзефовна. Увидев Максима на кухне, изумлённо выгнула тонкие брови и, в отличие от поваров, не промолчала.

— Рано ты сегодня?

Максим вскинул запястье.

— Десять часов, не так уж и рано. Я сегодня не буду задерживаться в «Рогалике».

Лера ткнула пальцем на холодильник за его спиной.

— Вообще-то у Кати сегодня день рождения. И ты как бы за подарок отвечаешь и за поздравление.

Максим оглянулся и громко чертыхнулся. На импровизированной доске объявлений, на уровне его глаз висела открытка с пухлым зайцем, выпрыгивающим из торта.

— Попробую всё успеть.

— Постарайся. У нас же традиция. Торт Натали сделает. Катин любимый, малиновый. Не забудь купить свечи.

— Не забуду.

Все именины в «Рогалике» отмечались небольшими посиделками с обязательным тортом и поздравлением от Максима. Он всегда придумывал персональную замысловатую речь и оригинальный подарок. Остальные сотрудники скидывались на общее подношение, но он всегда дарил лично от себя, что-нибудь индивидуальное, подобранное под конкретного именинника.

Как же не вовремя случился этот праздник. Больше чем с Диной, Максим хотел поговорить с Зоей и, наконец, услышать от неё внятный ответ. Пока она ускользала, оставляя слишком много недомолвок. А её побег настораживал.

Попрощавшись с Лерой, он вышел на улицу и сразу же уткнулся взглядом в стеклянное здание, а точнее в четвёртый этаж. Не раздумывая направился к пешеходному переходу. Если повезёт, с Зойкой он поговорит прямо сейчас. В голове зашевелилась трусливая мысль: а если она его оттолкнёт? Стоит ли рисковать и расставаться с Диной, пока не известно, что надумала Зоя?

Максим сердито дёрнул ручку на входной двери. С Диной в любом случае у него теперь нет будущего. Он и так заврался хуже некуда. Если не с Зоей, то лучше ни с кем. Да как вообще сейчас целовать другую, если перед глазами мелькают воспоминания о гибкой, жгучей Зойке? Ему же теперь все безвкусными покажутся. Она, как острая аджика, начисто выжгла ему рецепторы, пресную кашу он теперь и не почувствует. Непонятно только, почему его не оставляют пессимистичные мысли? Интуитивно он чувствовал, что поговорить с Зойкой необходимо.

И опять его захлестнули противоречивые, острые эмоции. Что это? Открыточный дурман или его чувства? Почему рядом с ней творится такое безумие? За последние недели его тело получило годовую норму адреналина, а сердце, кажется, заработало тахикардию. Открытки стали приходить чаще, едва ли не каждый день. Он путался, и всё время ощущал себя тикающей бомбой. Никак не мог вычленить, где причина, а где следствие. Участились ли задания с появлением Зои или они повлияли на его чувства к ней? И то, что с ним происходит, вовсе не любовь, а просто убойная доза открыточных эндорфинов. Может, сейчас его ждёт открытка? Очередная, возможно даже просроченная, как вчера. На горизонте замаячила ещё одна необходимая беседа. В этот раз с почтальоном. Пора открыть карты. Степан Петрович, скорее всего, знает, что способности Ирины для него не секрет.

В зале Зои не оказалась, но Максим не ушёл, решил воспользоваться возможностью скинуть избыток гормонов посредством физической нагрузки. Почти час он истязал себя на тренажёрах, пока не понял, что его телефон подозрительно долго молчит. Максим проверил карманы и убедился, что мобильника нет. Скорее всего, остался на подоконнике в кухне, где он говорил с Диной. Пришлось возвращаться в «Рогалик».

Зайдя в зал, Максим кивнул Кате, вспомнил, что у неё сегодня праздник и поздравил целомудренным поцелуем в щёку. Не было ни времени, ни желания играть в симпатию. Она вымученно улыбнулась, поцелуй приняла, но не потянулась за ним как обычно и даже не проводила взглядом.

На полпути к «острову», его перехватила Юзефовна.

— Максим, загляни, пожалуйста, ко мне.

Он взял мобильный и вошёл в кабинет.

Валерия оглянулась.

— Закрой двери.

Максим погасил улыбку. Тон Валерии ему не понравился.

— Что случилось?

— Ты в курсе, что у нас камера в кондитерской.

Максим подошёл ближе, встал за спиной Юзефовны и опустил взгляд на монитор. На экране застыл размытый кадр.

— В курсе. В зале, над входной дверью, напротив кассы. Ты сама на ней настаивала. Или хотя бы на муляже для устрашения грабителей, если они вдруг сюда забредут.

Валерия медленно кивнула.

— Она-то в зале, но в объектив попадает арочный проём, ведущий на кухню и часть твоего стола. Макс, ты стол хорошо протёр?

Максим склонился над плечом Юзефовны и нажал кнопку воспроизведения. Сначала ничего не произошло, и картинка выглядела скучной: тёмный зал и светящийся закруглённый сверху прямоугольник. Он увеличил скорость и увидел то, что в принципе и ожидал после многозначительной реплики о столе. Мелькнул его торопливый, ускоренный силуэт, а потом и Зоин. То, что происходило дальше, он видел ночью с другого ракурса. Юзефовна остановила «фильм» на приличном моменте. Он успел поцеловать Зою и усадить на стол, но пока не раздел.