Книга Хамелеон и бабочка - Татьяна Александровна Грачева

Фрагмент из записной книжки Максима «Путь к сердцу женщины». Трубочки с белковым кремом.

Рецепт очень простой, главная его изюминка — нотка ностальгии. Любимый десерт моей бабушки. Такие трубочки всегда появлялись на столе в мой день рождения и на Новый год.

Можно использовать готовое слоёное тесто. Предпочтительнее, конечно, взять его в пекарне. Раскатайте пластинки шириной около двух сантиметров. Специальные формочки в виде конусов смажьте маслом. Каждую формочку спирально оберните отрезком теста. Выпекайте до золотистого цвета около пятнадцати минут.

Пока заготовки остывают, приготовьте крем. В глубокой миске, желательно охлаждённой и обезжиренной, взбейте холодные белки, постепенно добавьте сахарную пудру, соль и лимонный сок. Поставьте на водяную баню и продолжайте взбивать на медленной скорости. После того, как снимете миску с водяной бани, нужно ещё немного поработать миксером. Крем получается заварной, воздушный и устойчивый, он не опадает и держит форму. Ну и белки уже не сырые, такой крем безопаснее, чем на сырых яйцах.

Ах, да! Не забудьте после угощения рассказать девушке историю о том, что эти трубочки делала ваша бабушка.

12.1 Открытка "Торговый центр"

Максим поставил будильник на три часа, планировал убрать на кухне до прихода поваров. Пекари приходили в четыре часа утра. Их рабочий день начинался раньше всех, чтобы посетители могли получить к завтраку свежий хлеб и свежую выпечку.

Он приподнялся на локтях, оглядел кухню. Зои рядом не было. Вытянув шею, заглянул в зал и позвал:

— Зой!

На ответ он не рассчитывал. Наверное, чувствовал, что она так и поступит — сбежит. Хотя несколько часов назад, Зоя улыбалась и даже шутила, в глубине её глаз он распознал протест.

После первой торопливой близости на столе, он принёс из зала плед, подушки и постелил прямо на полу кухни. Они лежали лицом к лицу, полностью обнажённые, немного липкие и присыпанные мукой. Максим водил пальцами по её коже, вычерчивая узоры на теле, рассматривал внимательно и восхищённо. Невольно сравнивал с Диной. Пожалуй, Дина была красивее, утонченнее, нежнее, изгибы её были мягче, а тело приятнее на ощупь. Зоя напоминала дикое животное, неприрученное, а потому жилистое и беспокойное. Нежности в ней почти не было. У него были разные женщины, спортсменки тоже встречались. Он даже не мог точно сформулировать, что в Зойке такого особенного, на ум приходило гораздо больше качеств, которые его не устраивали. Но почему-то именно на ней его так заклинило? Словно назло всем его требованиям к той, которою он захочет назвать «своей девушкой».

Несколько часов назад он касался её как хотел и где хотел. В Зое абсолютно отсутствовало смущение. Возможно, на это повлияло и то, что было между ними шесть лет назад. Стесняться после таких сумасбродств было бы странно. Таких раскрепощённых и свободных, как Зойка, он точно не встречал. Пока ещё не решил, отнести это к плюсам или минусам. С одной стороны, они совпадали по темпераменту, но с другой — такую страстную особу сексом не привяжешь. Зойка явно была из тех, кто может позволить себе секс ради секса. Ему ещё не попадались женщины, которые могли бы разделять чувства и постель. Получилось ли привязать её, непонятно, а вот он точно привязался.

Ночью Максим не мог насмотреться на Зою, боялся, что стоит закрыть глаза, и она исчезнет. Осыпал комплиментами, касался то нежно, то откровенно. Любовался ею с какой-то непривычной остротой чувств, будто ему снова пятнадцать, и всё у него впервые.

После второй близости он чувствовал себя приятно утомлённым и немного сонным. Чуть отодвинувшись от Зои, окинул её внимательным взглядом. Коснулся выступающей бедренной кости, провёл ладонью до острой коленки.

— Это… квадрицепс, так?

Зоя опустила взгляд, посмотрела туда, где остановились пальцы Максима.

— Точнее медиальная широкая мышца. Часть четырёхглавой.

Максим хмыкнул, прошёлся пальцами вверх по внутренней стороне бедра.

— Портняжная?

— Тонкая приводящая. Обычно эти мышцы ленивые, но я над ними работаю.

Он улыбнулся ещё шире.

— Так вот какими мышцами ты мне синяков на бёдрах наставила.

— Отомстила. Кое-кто мне однажды фиолетовыми отпечатками задницу расцветил. — Зоя не больно шлепнула его по пальцам.

— Не задницу, а ягодичные мышцы. Тренер, блин, — усмехнулся Максим и ущипнул её за упомянутую часть тела.

— Но это, кстати, у человека не самые сильные мышцы.

— Дай угадаю… квадрицепсы?

Зоя подняла взгляд на кастрюльку с белковым кремом, потянулась, стараясь до неё добраться. Пришлось привстать на коленях.

Вернувшись на плед, она набрала полную ложку крема и поднесла к губам Максима.

— Твои любимые, можно сказать профессиональные мышцы — жевательные.

Он съел крем, поцеловал Зою сладкими губами.

— Так и думал. Люди любят вкусно поесть.

Зоя легла на спину и потянулась. После тренировки и недавних причудливых поз мышцы приятно ныли. Максим навис над ней и, откинув пышные волосы с её лица, поцеловал за ухом, провёл языком до ключицы.

— А эта мышца как называется?

— Тебе понравится, — усмехнулась Зоя, — грудино-ключично-сосцевидная.

Пришла очередь Максима улыбаться.

— Названием этой мышцы можно проверять степень опьянения, — он спустился к груди, щекоча дыханием, снова поднял лукавый взгляд на Зою, — и где она заканчивается? Где-то тут?

Зоя запустила пальцы в его растрепанные волосы и, потянув вверх, заставила Максима подняться выше.

— Она крепится к сосцевидному отростку височной кости, а не там, где ты подумал.

— Я так не играю. Сейчас будем другие мышцы изучать. Неприличные.

Сон их сморил почти одновременно. Сначала поцелуи стали редкими, потом и руки — ленивыми. Максим и не слышал, как Зоя ушла. Как она вообще умудрилась натянуть свою «бесовскую одёжу» на липкое тело?

Ему, к счастью, не пришлось так мучиться. В «Рогалике» был душ. Смыв следы крема, он оделся и только потом приступил к уборке. Пришлось заняться тестом. Одну партию он спалил, а другую — так и оставил на столе. Слоёное на сливочном масле тесто поплыло и уже не годилось для воздушных трубочек.

Увидев Максима в кондитерской, повара удивились, но мысли оставили при себе. Так рано он никогда не приходил. Он сдержанно поздоровался и, не отвлекаясь на разговоры, принялся месить тесто по любимому, проверенному временем рецепту. Обычно этим занималась Наташа, а Максим наблюдал и подумывал сделать из этого действа полноценную рекламу пекарни.

Сейчас же он месил сам. Упаковал в крестообразный пласт кусок мягкого сливочного масла, смешанного с мукой. Раскатал от центра к краям. После каждой такой раскатки охлаждал пласт около тридцати минут. Нудная, монотонная работа как нельзя лучше подходила к его настроению и освободила мысли. Когда в пласте образовалось двести пятьдесят шесть слоев, позвонила Дина.