Книга Шанс для дознавателя - Варвара Ветрова

Вальтц не отвечает ничего — лишь сокрушенно качает головой, помогая мне устроиться на сиденье и дает знак вознице ехать. Экипаж трогается с места, но я уже не оглядываюсь на крепость: набрасываю на голову платок, оборачиваю его концы вокруг шеи и утыкаюсь в воротник шубки, понимая, что только что один невозможный, невыносимый и несносный инквизитор вызвал меня на негласный поединок.

Ну что ж, мистер Максвелл… значит, война.

Дом сестры скрывается в ночи — лишь горит фонарь у входа, обозначая три каменных ступени.

— Подождите меня полчаса, — прошу я извозчика и быстро проскальзываю в калитку.

Ключ от двери обнаруживается на притолоке, но, чтобы открыть замок, приходится повозиться — замерзшие от двухчасовой езды пальцы никак не слушаются и, когда ключ все же проворачивается, я едва сдерживаю вздох облегчения.

В холле все так же темно — лишь дальше по коридору слабо светится защитная вязь на двери кабинета Джо. На неё и ориентируюсь — сбрасываю сапоги и прямо в шубе прохожу в дом. Холод ручки, несильный прострел в пальцы — и я застываю внутри помещения, не претендуя на большее.

Джо приезжает через несколько минут, почувствовав вторжение в кабинет. В этот раз даже без халата — но зато в серых пушистых тапочках. Завидев меня, мужчина морщится, поправляет ворот голубой пижамы и, подъехав к столу, вздыхает:

— Я так и знал, что без сложностей не обошлось.

— Не обошлось, — сообщаю я и сглатываю: надеюсь, что оставят без подробностей.

Но… не прокатывает.

— Так в чем дело? — внимательно смотрит на меня мужчина и это провоцирует нетипичное поведение — я абсолютно по детски всхлипываю и тру кулаком глаза.

Как Тайра, ей-богу!

— Ну, ну… — ворчливо отзывается Джо, подъезжая ко мне и усаживая в кресло у стола, — Мейд, я не помню ни единого случая, когда слезы помогали делу. Рассказывай — вместе подумаем, что делать.

— Он… — я вытираю слезы, понимая, что одна предательская капля уже скатилась с подбородка на свитер, — он…

Наш семейный исследователь не прерывает мой сбивчивый рассказ — внимательно выслушивает каждое слово и, стоит мне закончить, постукивает пальцами по столу:

— Да, дела… Собственно, поэтому я и не рад был вашим… взаимоотношениям.

— Ты о чем? — выговорившись, я чувствую себя легче.

— Максвелл всегда работает в одиночку, — вздыхает Джо и, смерив меня взглядом, нехотя добавляет, — глупо было надеяться, что для тебя он сделает исключение.

— Он мне даже не сказал… — вздыхаю я, чем вызываю неожиданный взрыв веселья с другой стороны стола.

Отсмеявшись, Джо качает головой и хмыкает.

— Мейд, с твоим-то любопытством и желанием копать? Прости, но он слишком хорошо разбирается в людях. Ты не удовлетворишься объяснениями.

— Не удовлетворюсь, — киваю я, — но хоть намекнул бы.

— Если у него мало времени — а у него мало времени, — кивает мужчина, — вряд ли он будет сообщать тебе что-либо. Скорее уж, завершит начатое, а затем уже будет исправлять сотворенное. Дело, которым он занимается, действительно серьезное.

— Он? — фыркаю я, — у него напарник есть.

— Белобрысый? — хмыкает Джо, смерив меня внимательным взглядом, — сто лет его не видел. Неужели до сих пор вместе работают?

— Работают, — киваю.

— Странно….

— Почему? — тут же хватаюсь за недоговорку я.

Ответ звучит не сразу — Джо укладывает в ящик стола обретающиеся на столе бумаги и зачем-то дотрагивается до абажура стоящей на подоконнике лампы,

— Мейд, я даже не знаю, как сказать…

— Говори, как есть, — беспощадно обрываю я потуги благородства.

Но мужчина качает головой.

— Нет, — выдает он пару мгновений спустя, — сплетни разносить… ты уж меня прости.

Волна досады затапливает меня мгновенно, но обижаться я не спешу: такой уж Джо человек. Раз не обладает полной информацией — не скажет даже часть.

— Я так понимаю, на вопрос, чем занимается Максвелл, я тоже ответа не получу? — уточняю я следом, уже настраиваясь на отрицательный ответ.

Но Джо криво ухмыляется:

— Твое любопытство тебя погубит.

— Не сразу, — улыбаюсь, понимая, что какие-то крохи информации мне перепадут.

Мы несколько минут сидим в тишине и, глядя, как Джо наводит порядок на своем рабочем столе, я ловлю себя на странном желании тишины. Эта мысль заставляет меня поморщиться: подобное я уже проходила. И это ощущение подвешенности — явный показатель того, что в ближайшее время моя жизнь перевернется вверх тормашками и заходит ходуном. Уж в чем, а в этом моя интуиция никогда меня не подводила.

— Ты помнишь, как я оказался в кресле?

Вопрос бьет наотмашь и, пытаясь понять смысл, я несколько мгновений лишь хлопаю глазами. Но вопрос риторический и, огорошив меня таким образом, Джо как ни в чем не бывало продолжает:

— Кто-то из одаренных сотрудников пронес в лабораторию взрывное заклинание. Слабенькое, но очень пробивное.

— Ничего себе слабенькое! — восклицаю я, вспоминая падающие с неба ошметки горящей бумаги.

— А это как сделать, — посмеивается Джо, — как ты знаешь, специфика подобных заклинаний проста.

— Наподобии переполнения резерва?

— Именно. Заклинание воспламеняет имеющиеся в помещении эмоции. Причем, чем больше концентрация — тем мощнее взрыв. Этим способом раньше пользовались религиозные фанатик. Подорвавший лабораторию уникум, думаю, был из их числа — другого объяснения у меня нет до сих пор. И ведь пронюхал, что у нас будет эксперимент. Мы тогда огромный зал загрузили эмоциями под завязку.

Слезы в глазах высыхают мгновенно — а я заинтересованно смотрю на мужчину.

— Интересно, зачем?

— Считай, дело моей жизни, — усмехается тот, — тогда мы разрабатывали новую схему опустошения резерва. Если бы выгорело… — Джо замолкает и как-то обреченно взмахивает рукой, но я не тороплюсь открывать рот.

И поступаю правильно.

— Если бы удалось сделать то, что я планировал, — продолжает исследователь, — то, возможно, получилось бы избавить вас от регулярного заключения контрактов. Но…

— Все сгорело? — тихо интересуюсь я.

Ответа мне не достается — Джо разворачивает кресло и подъезжает к ближайшему стеллажу. Черные папки, украшенные его золотым вензелем, ровной стопкой лежат на второй полке снизу.

— Я пытался восстановить формулы. Все восемь лет с момента взрыва.

Не в силах выдержать напряженность момента, я опускаю глаза. Взгляд тут же выхватывает уголок торчащей из-под залежей бумаги карты. Восемь лет, подумать только…