Книга Ангелы по совместительству. Проводы империи - Ирина Сыромятникова

Существовал ли при закладке тусуанского питомника какой-либо план, никто доподлинно не знал, но по прошествии множества лет нескольких пожаров и одного землетрясения всякие следы разумного замысла поселение черных покинули. Главная улица лихим зигзагом распихивала дома, в стороны от нее разбегались переулки и лестницы, про которые невозможно было сказать, кончаются ли они тупиком или пронзают город насквозь. На весь Лареш приходилось три официальных почтовых адреса, поэтому вывесками и нумерацией домов никто не заморачивался. Говорите, неудобно? Кому? Свои дорогу и так знают, а чужим скидок не полагается. Зато изгоняющие в форме (любой степени затасканности) чувствовали себя в Лареше хозяевами жизни и имели уважение.

Су’Никар быстро научился принимать здешние порядки как нечто само собой разумеющееся, но сегодня шел по знакомым улицам, словно по проклятым руинам – упругим скользящим шагом. Лареш гудел, как опрокинутый медведем улей, однако уловить, что в ритме городской жизни что-то изменилось, могли далеко не все.

Тут всегда гомонили почем зря, любой разговор на взгляд непосвященного напоминал ссору, голоса никто не понижал, а споры и выяснения отношений не то чтобы ежеминутно вспыхивали – они ни на секунду не прекращались. Откуда постороннему знать, что яростные перебранки протекают по раз и навсегда установленным правилам, словно рыцарские турниры? Сейчас для Су’Никара было очевидно: по-настоящему ссорящихся людей на улице нет вообще. Нынче тусуанским изгоняющим было не до иерархии: общество людей, незнакомых с концепцией страха, пыталось выработать реакцию на ужас и моральный террор. Горожане (черные, естественно, все – черные!) тусовались группами, объединяясь по каким-то не проявлявшимся доселе признакам, и обсуждали на все лады одно-единственное происшествие. Потому что ингернийцы не просто заглянули в Тусуан на огонек (Су’Никар еще на побережье понял, что такой исход – дело времени), а заявились с претензиями и миндальничать с подданными Наместника не стали. В бодром темпе, не заморачиваясь получением разрешения или хотя бы разведкой, приехали, взяли все, что могли, и отчалили, в буквальном смысле плюнув обществу в душу. Настоящие колдуны!

Но главное, повод, повод!!! Су’Никар просто не верил своим ушам: сначала повязать мага, а потом от него же и огрести!

Погоня и возмездие не обсуждались – бесстрашие бесстрашием, а вот сумасшедшими волшебники не бывают (в смысле одновременно – живыми и сумасшедшими). Пережитое потрясение уверенно трансформировалось в поиск виноватых (кто припер сюда эту сволочь?!!) и признание за чужаками права на виру (раз уж деньги все равно уплачены…). Тем более что потери были в основном статусные: агрессоры помяли заборы у Су’Яги и Су’Рижу, раздавили любимую скамейку Сай’Хирка (почтенный ветеран пребывал в трауре) и неожиданно превратили в героя дня С’Пачика, артефактора-недоучку, который умудрился получить от грозного чужака в глаз, дать сдачи и уцелеть. А вот положение укрощающих (традиционно – весьма прочное) серьезно пошатнулось…

Су’Никар остановился перед оскверненным питьевым фонтаном и покачал головой (трехсотведерный бассейн вычерпали и почистили, наверное, в первый раз от основания города). Вот ведь незадача! Положенный по Уложению отпуск он собирался провести, честно оплевывая потолок, а теперь придется потратить его на выяснение всех произошедших в городе изменений. С непроницаемым лицом он проследовал в свою квартиру и с удовлетворением отметил, что в такой узкий переулок грузовик точно не протиснется. Стоило двери захлопнуться за спиной, как все правила с шорохом вылетели у изгоняющего из головы. Он пинком отправил под кровать неразобранный вещмешок и с наслаждением растянулся на ней поверх одеяла (первое, что делает черный, вышедший из ученичества и получивший право на собственное жилье). Двигаться не хотелось.

Сходить, что ли, пожрать? Надо переодеваться. А прежде чем переодеваться – мыться, это на полчаса. Неохота. Су’Никар пошарил в тумбочке на предмет харчей и ожидаемо ничего не нашел (сам же перед походом все выкинул). Купить в лавке сухарей? Все равно – мыться, переодеваться… Как трудно жить…

По дневному времени в доме было на удивление тихо. За стеной не выяснял отношений с тещей и женой мастер-артефактор, этажом выше не бесились отпрыски Су’Кримча, которых давно пора было сдать в ученики, под окном не трындели старухи (особая каста – никогда не знавшие вкуса Силы, но при том способные загнать в гроб даже темного рыцаря, только подойди). Су’Никар скрепя сердце признал, что визит иноземцев подействовал на горожан оздоравливающе: всякая мелкая шобла, слишком слабая, чтобы работать, но отсутствием гонора не страдающая, резко осознала свое место в жизни. Давно пора было вправить паразитам мозги!

Под окном раздалось жизнерадостное посвистывание, нарочито громкое и настойчивое. Су’Никар выждал, чтобы убедиться – пришелец не собирается долбить в дверь уважаемого человека, и лишь затем пошел открывать. На ступеньках топтался посыльный – растрепанный мальчишка с диковатым взглядом (типичный ученик). Держась подальше от непредсказуемого взрослого и старательно глядя вбок, он сообщил:

– Я тут мимо проходил и случайно услышал, что господин Сай’Коси ждет вас вечером на ужин.

Естественно, старик лично послал его за бывшим учеником, но прямо требовать что-то от другого изгоняющего считалось неприличным, и в ход шли такие вот намеки и оговорки.

– Вот как… – Су’Никар принял утомленный вид и попытался решить, стоит ли бежать к старому наставнику по первому зову. Нет ли в такой поспешности скрытого оскорбления?

– Да, – вздохнул мальчишка и выдал сокровенное: – А ма Коси утку жарит, с черносливом.

Рот Су’Никара мгновенно наполнился слюной. Жена Сай’Коси удивительно хорошо готовила (особенно для женщины из черных, которым простые ремесла обычно не даются), и хитрый старик бессовестно пользовался этим, чтобы удержать рядом повзрослевших учеников (слова, подкрепленные утиным бедрышком, действуют на черных лучше, чем просто слова).

– Утка – это серьезно, – кивнул Су’Никар, и мальчишка, правильно поняв намек, испарился.

Ну вот, теперь волей-неволей придется отправляться в душ – явиться к наставнику в затрапезном виде изгоняющему не позволяла гордость. Вечером, когда каждое движение уже не заставляло неудержимо потеть, а холод с гор еще не вынуждал ежиться, он отправился за обещанной уткой.

Сай’Коси жил в доме у фонтана – опытный наставник, регулярно выпускающий в жизнь умелых изгоняющих (а не поставляющий кости на кладбище), мог позволить себе занять лучшее в Лареше жилье. Блюдо риса и закуски уже ждали на столе. Ма Коси с независимым видом (черная!) поставила перед мужчинами тарелки с мясом (чтобы не устраивать вокруг еды возню, утка была предусмотрительно разделена на равные части).

Сначала поели. Су’Никар старательно подавлял желание засунуть свою порцию в рот целиком – походная жизнь портит манеры. Сай’Коси невозмутимо жевал, но между делом наверняка оценивал произошедшие в бывшем ученике изменения. А они были! Су’Никар чувствовал себя… больше. Не в плане Силы – той не прибавилось, – а в плане готовности ее применять. Это прямо противоречило духу Уложения, почитавшему высшей добродетелью повиновение и порядок, гарантировало в будущем большие неприятности, но прямо сейчас Су’Никару было хорошо.