Книга Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации - Иван Саблин

Тот факт, что по итогам Парижской мирной конференции международное сотрудничество и национальное самоопределение не стали главными принципами нового постимперского мира, вызвал в Восточной Азии сильнейшее разочарование в Западе и в либеральной демократии. Теперь азиатские национальные движения стали более восприимчивы к социалистическому антиимпериализму. Общий опыт японской оккупации способствовал сотрудничеству русских и корейцев на Дальнем Востоке, и Владивосток стал важнейшим центром для корейских повстанцев[420].

Тем временем политика антибольшевистских правительств в Северной Азии разочаровала умеренных социалистов и националистов-представителей меньшинств. Хотя Омск формально поддерживал местное самоуправление, его права были урезаны. В декабре 1918 года правительство Колчака приняло новый избирательный закон для городских выборов, повысив возраст голосования и введя ценз оседлости. В мае – ноябре 1919 года в большинстве городов на выборах победили кадеты и домовладельцы. Как эти результаты, так и крайне низкая явка на выборах показали снижение популярности умеренных социалистов и рост безразличия к представительной демократии[421].

Реформа, ограничивающая городское самоуправление, и административное давление на местные органы стали помехой на пути плана по воссозданию дальневосточной краевой самоорганизации, принятого на Дальневосточном совещании земств (Владивосток, 22–23 октября 1918 г.). Совещание решило включить в Дальневосточную краевую организацию Приморскую, Амурскую, Сахалинскую, Камчатскую и Забайкальскую области, а также зону отчуждения КВЖД и избрало Временное бюро съезда, включавшее Медведева и Тимофеева, с целью организации полноценного съезда. На новом съезде самоуправлений (Владивосток, 18–26 января 1919 г.) представители пяти областей сформировали Дальневосточный краевой союз земств и городов (Далькрайземгор) и избрали его исполнительный комитет. Но в феврале 1919 года правительство Колчака отказалось признать организацию. Всесибирский союз земств и городов (Сибземгор) тоже так и не был легализован. Более того, представители Колчака подвергали преследованиям земских и городских деятелей. К примеру, люди Калмыкова расстреляли четырех гласных городской думы Никольска-Уссурийского. Политика колчаковского правительства и произвол местных военных вождей, в том числе Семёнова, в мае 1919 года формально подчинившегося Колчаку, привели к тому, что земства, в особенности Приморская областная земская управа во главе с Медведевым, стали одним из центров антиколчаковской оппозиции[422].

Государственное экономическое совещание, действовавшее в Омске с 19 июня 1919 года как совещательный представительный орган, стало еще одним источником оппозиции земско-городских, кооперативных и научных кругов, объединив в своем составе левых кадетов Виноградова и Льва Афанасьевича Кроля, инженера, ставшего на Урале заметным политическим деятелем, и социалистов, включая Алексеевского. Кроль считал, что чрезмерное налогообложение, воинская повинность и реквизиции, осуществляемые белыми, отталкивают от них крестьян Северной Азии, которые не сталкивались с такими тяготами при большевиках и поэтому не верят антисоветской агитации. Наряду с нежеланием Колчака признавать право татар, корейцев, бурят-монголов, евреев, эстонцев, украинцев и других меньшинств на какую-либо национальную автономию, наряду с насилием, которое чинили дальневосточные военные вожди, эти факторы приводили к масштабному недовольству, в свою очередь оборачивавшемуся волнениями и способствовавшему широкому партизанскому движению. Земско-городскую, либеральную, национальную и прочую оппозицию Колчаку объединяло требование демократического правительства – третьего пути в Гражданской войне. Другим фактором, объединявшим леволиберальную и партизанскую оппозицию, было, по словам Кроля, «национальное чувство», вызванное японским присутствием на территории России и проявлявшееся, в частности, во враждебности «широких кругов населения к японцам». Но оборонческий национализм социалистов и либералов был разным. Умеренные социалисты все чаще верили в возможность компромисса с большевиками. Кроль и другие либералы тоже были обеспокоены будущим региона, но считали большевиков главной причиной затянувшегося японского присутствия и продолжали надеяться на помощь японцев против большевиков[423].

Хотя правительство Колчака обсуждало идею созыва Национального учредительного собрания и Государственного земского совещания (законодательного или совещательного) – идеи, которые выглядели привлекательно для либералов, – социалистическая оппозиция и многочисленные партизанские отряды, состоявшие в основном из русских, китайцев и корейцев, подрывали позиции Колчака в Сибири в то самое время, когда с Запада наступала Красная армия. Антиколчаковская оппозиция консолидировалась в ходе Всесибирского совещания земств и городов (Иркутск, 11–24 октября 1919 г.). Эсеры предложили организовать вооруженное восстание, сформировав с этой целью Земское политическое бюро (в его состав вошли Яков Николаевич Ходукин, Евгений Евгеньевич Колосов и Косьминский). 12 ноября 1919 года на основе этой группы был создан Политический центр (Политцентр), объединивший эсеровские и меньшевистские организации Иркутска. Политцентр, председателем которого был Флориан Флорианович Федорович, а одним из членов Алексеевский, принял программу свержения Колчака, заключения мира с Советской Россией и создания демократического «буферного» государства в Восточной Сибири в соответствии с идеями Якушева, сформулированными в Грамоте к населению Сибири, которую он вручил Иркутскому губернскому земскому собранию 7 июля 1919 года. Грамота призывала к созыву Земского собора как парламентского органа, в духе идей Афанасия Прокопьевича Щапова и социалистов второй половины XIX – начала XX века, а идея сибирского буфера между Европейской Россией и Японией перекликалась с трудами Потанина[424].