Книга Ведьмина дорога - Анита Феверс

Но…Это же невозможно!

Если только Совий не владеет силой.

Проблеск догадки мелькнул в голове, но рычащий голос Даргана не дал сосредоточиться и поймать ее за хвост.

- Заткнись, щенок! Если не хочешь сам встать перед Советом дейвасов за помощь рагане, послушай доброго слова – прикрой рот и отойди. Думаешь, я не знаю, что это была твоя идея – скрывать силу Лунницы? Знаешь, что бывает за пособничество потомкам лаум? По глазам вижу, что знаешь. Так что – пошел вон.

Совий – тот Совий, которого я знала – ответил бы на оскорбление стрелой промеж глаз обидчика. Он никогда не отступил бы, не бросил в беде друга – а я смела надеяться, что все же стала ему если не кем-то большим, то хотя бы другом. Но белые нитки шрамов на его шее словно кричали: мне незнаком этот человек. И потому я не удивилась, когда Совий, стиснув челюсти так сильно, что вздулись вены на лбу, все же отошел на два шага.

- Право Старшего во всей красе, – тихо выдохнул за моей спиной Марий. Я непонимающе покосилась на него.

- О чем ты говоришь?

Болотник улыбнулся – довольно, будто долго искал ответ на сложную загадку и наконец сумел подобраться к нему очень близко. Его шепот шевельнул волосы у моего виска.

- Если рыжий Буревестник захочет – он расскажет свою историю сам. До рассвета время у вас будет, а утром мы отправимся в путь. Впрочем, не удивлюсь, если Совий присоединится к нашей дружной компании. А сейчас советую послушать Даргана. Знаешь, он славится своими публичными выступлениями. Редкостное зрелище.

Странные нотки в голосе Мария заставили меня внимательно всмотреться в его лицо, в свете факелов напомнившее маску древнего бога. Блики огня танцевали на заострившихся скулах. Глаза пылали, их зеленый цвет полностью растворился в оранжевом пламени. Он, не отрываясь, смотрел на меня, но я не увидела в нем ненависти или торжества. Все та же отстраненность и что-то еще, едва заметное, почти неощутимое. Что-то, во что я не могла позволить себе поверить. Потому что в моем мире больше не осталось ни крупицы надежды.

Громобой вскинул руку с черным мечом и взревел:

- Ее темное колдовство проникло в сердца каждого из вас! Развело отца с дочерью! Но отродью лаум мало было власти – она жаждала крови! Чувствуя себя в безопасности, навья тварь дала волю своим черным желаниям и отняла жизнь у ваших сыновей, разорвав их тела в клочья!

Стон и плач наполнил воздух. Люди царапали лица ногтями и раскачивались, словно безумные, повторяя имена. Одно из них было мне знакомо.

Анжей.

И тогда я вспомнила.

Завитки тумана.

Чудовище, состоящее сплошь из извивающихся корней, рвущее на части тех, кто посмел поднять на меня руку.

Алые ручьи, что бегут к Чернице, словно торопясь раствориться в ее водах.

Прикосновение чужой силы к моей обнаженной спине, которое я до сих ощущала промеж лопаток.

Дарган отвернулся от толпы и подошел к нам с Болотником. Черный меч был опущен и царапал острием землю, оставляя извилистый след, похожий на змеиный. Дейвас склонился ко мне так близко, что я могла бы пересчитать все морщинки, разбегающиеся от его темных глаз.

Марий чуть стиснул мое плечо, предупреждая не дергаться. Но даже если бы я могла – мне нечем было нанести удар.

- Я думал, ты умная девочка, Ясмена, – огненосец говорил негромко и будто бы с сожалением. – Был уверен, что ты понимаешь, как надо себя вести. Тебя прикрывали в этой гнилой деревеньке все – от мала до велика. Тебе же надо было сделать самую малость…

- Сидеть тихо, да? – прошептала я. Дейвас кивнул и выпрямился, продолжая цепко держать взглядом мое лицо. Так, словно хотел рассмотреть каждый отзвук чувств, которые я буду испытывать по велению его руки. Густые темные брови заломились. Пухлый, невысокого для мужчины роста, с широким добродушным лицом, Дарган Громобой напоминал кого угодно, только не грозного огненного колдуна. Но горе тому, кто решил, будто он силен лишь на словах.

Дарган поднял руку, и она вспыхнула пламенем от локтя до кончиков пальцев. Сухой жар пахнул в лицо, и я прищурилась: огонь был белым и ослепительно ярким. Страха во мне не было. Было сожаление, что все кончится так – именно тогда, когда я наконец поверила, что могу жить жизнью обычных людей.

Дарган повел рукой в воздухе, и небеса расколола пополам невесть откуда взявшаяся молния. Люди присели от неожиданности, кое-кто зажал уши руками: после такой вспышки гром должен был сотрясти землю. Но его не последовало. Лишь еще одна молния вспыхнула – и не погасла сразу, а прошила сгустившуюся темноту белой ниткой и ударила в дальний конец деревни. Белое сменилось алым. Где-то там занялся костер. Огромный и злой – как раз такой, чтобы спалить дотла целую избу.

Люди ахнули. Совий рванулся к дейвасу, сжимая кулаки, но его оттащили назад сразу несколько пар рук.

- Нет! – я дернулась в хватке Мария и отчаянно замотала головой. – Нет-нет-нет, пожалуйста!!! Только не это! Прекрати, молю тебя! – я завизжала и рванулась к месту, которое осмелилась назвать своим домом, пусть и только в мыслях. Дарган смотрел в ту же сторону: его лицо было скучающим. Я повисла на вывернутых локтях, умоляя его отозвать огонь, но дейвас даже не взглянул на меня. Пожар разгорался все сильнее. Подкравшаяся ночь окрасилась красным и оранжевым, послышался треск ломающихся досок.

В толпе поднялся возмущенный ропот. Хозяева домов, соседствовавших с моим, вытягивали шеи и рвались встать на защиту своих изб с водой и песком, чтобы не дать огню перекинуться. Но Дарган рыкнул повелительно, и смельчаки, уже побежавшие в сторону пожара, повернули назад.

- Ничего не будет с вашими халупами. Меня не зря Громобоем кличут. Грозовой огонь – мой верный пес.

- Ты грозовая шавка! – выкрикнул Совий, вырываясь из удерживающих его рук. – Прекрати ее мучить! Отзови свой огонь!

- Пожалуйста, пощади, – рыдала я, жалко скривившись и всхлипывая в голос. Марий был вынужден наклониться, чтобы не сломать мне руки, но я не чувствовала боли – я всем сердцем рвалась туда, где сгорала часть моей души.

Дарган вновь не повернул головы в мою сторону, но снизошел до ответа.

- Ведьмин дух должно выжигать до основания. Все, с чем ведьма связана, будет обращено в прах и пепел. Таков закон, маленькая рагана, – Дарган посмотрел на Болотника и кивнул ему:

- Вряд ли тут есть темница, так что запри ее в каком-нибудь подвале. На одну ночь того будет довольно.

Громобой повернулся к толпе и воздел руки к насупившимся небесам:

- Мы все равно остаемся людьми, даже под чарами древнего существа, никогда не знавшего, что такое справедливость. Как бы ни хотелось вам, добрые люди, совершить акт правосудия, самым правильным будет вынести приговор ведьме публично. А затем сжечь ее на площади перед Черной школой, развеяв прах над ее любимой бегущей водой, чтобы никогда она не возродилась ни единой травинкой.