Книга Вампир и девственница - Керрелин Спаркс

— Я остаюсь, — объявил Робби. — Но мне нужно уехать незадолго до рассвета.

— Тебе обязательно возвращаться в Нью-Йорк? — спросила Оливия.

Он кивнул.

— Меня ждут.

Она бы предположила, что он летит ранним утренним рейсом. Он ненавидел вводить ее в заблуждение, но не думал, что сейчас подходящее время раскрывать свою тайну. Сегодня она уже достаточно пережила стрессов и потрясений.

— Лив, я навещу тебя завтра утром, — Джей Эл выудил ключи из кармана пиджака и направился к двери. — Рад познакомиться, Робби.

Оливия еще раз обняла Джей Эл, прежде чем он ушел, и заперла дверь. Она повернулась лицом к Робби.

— Что ж? Наконец-то одни. Его пальцы сжались от внезапного желания схватить ее. Ее взгляд блуждал по нему, и он слышал, как учащается ее сердцебиение. Квартира вдруг показалась им меньше и теплее, как будто на них опустилось горячее, влажное облако желания. Его собственное сердцебиение участилось, хотя он и старался сохранять спокойствие. Он не хотел, чтобы его глаза начали светиться.

Думай о чем-то другом, о чем-то не сексуальном.

— Я и забыл, какая ты красивая.

Нет, это не помогло.

Она улыбнулась.

— Я тоже так подумала, когда увидела тебя на тех свадебных фотографиях, — ее щеки вспыхнули. — Ты выглядел очень красивым в своем килте.

Она приобрела розоватый оттенок, и он думал, что это вовсе не из-за ее румянца. Он посмотрел вниз и потер глаза.

— Ты устал после перелета? Не могу поверить, что ты проделал весь этот путь. Это так мило, — она бросилась к журнальному столу и сложила пустую коробку от пиццы. — Извини за беспорядок.

— Все в порядке.

Она поспешила на кухню с коробкой в руках.

— Могу я предложить тебе что-нибудь поесть или выпить? — Я в порядке. Спасибо.

Она вышла из кухни с двумя стаканами ледяной воды.

— От пиццы мне так хочется пить, — она поставила стаканы на подставки на кофейном столике. — Ты уверен, что не голоден? У меня есть чипсы, мороженое и… — Нет, спасибо. Но если ты хочешь есть, пожалуйста, продолжай.

— Я наелась, — она сжала руки вместе. — Я просто… нервничаю. Мы так давно не были вместе в одной комнате.

— Мне не следовало так долго отсутствовать.

— Все в порядке, — она присела на зеленый диванчик. — Мне очень нравились наши беседы. Я чувствую, что узнала тебя намного лучше, и это важно. Если бы мы встретились лично, то, возможно, не так много… говорили.

Нет, он бы занимался с ней любовью.

— Это правда.

Ее щеки расцвели еще более ярким румянцем.

— Я забыла, насколько сильна эта… химия.

Химия? — Это подходящее слово, если я хочу бросить тебя на кровать и сорвать одежду? Она резко втянула воздух.

— Пожалуй, да.

Он сел рядом с ней.

— Ты помнишь нашу последнюю ночь вместе? — Да! — она вскочила на ноги и подошла к двери, чтобы проверить замок. — Очень мило с твоей стороны было прийти сегодня вечером.

— Я не почувствовал себя очень мило, когда услышал твое сообщение. Ты была так расстроена.

— Коробка была в моем доме. Я чувствовала себя оскверненной. И этот подонок взял на память мои трусы. Ты можешь в это поверить? К сожалению, он мог. У него все еще было ее нижнее белье, припрятанное под подушкой в Роматек.

— Ублюдок, — пробормотал он. — Хочешь, я поговорю с Отисом вместо тебя? Я мог бы убедить его оставить тебя в покое.

— Как же? Вампирским контролем разума.

— Я могу быть очень убедительным.

Хотя эта миссия потребует большого планирования, поскольку ему придется стереть записи с камер наблюдения и воспоминания охранников.

— Я ценю это, но у меня есть свой собственный план, — она прошлась по комнате. — Я собираюсь встретиться с ним в понедельник.

Робби поморщился.

— Я не уверен, что это хорошая идея. Я изучил этого человека, и он очень опасен. Я могу забрать тебя отсюда, если хочешь, и спрятать там, где он никогда тебя не найдет.

— Я не убегу. Я уже делала это раньше, когда мой начальник настоял на этом, но это не сработало. И я не собираюсь провести остаток своей жизни в бегах. Я встречаюсь с ним в понедельник. Решение уже принято.

— И как же ты собираешься заставить его прекратить мучить тебя? Она объяснила свой план, продолжая расхаживать по комнате.

— Не волнуйся. Джей Эл едет со мной.

Робби нахмурился.

— Я рад, что у тебя такой верный друг, но мне досадно, что он здесь ради тебя, а я — нет.

— Сейчас ты здесь, — она снова присела рядом с ним. — И это очень много значит для меня, — она коснулась его щеки.

Он взял ее руку и поцеловал подушку каждого пальца.

— Ты изменила меня, Оливия. Последние несколько месяцев я видел людей, которые помогали и поддерживали человека, пытавшего меня. Раньше я бы хотел их убить.

— А сейчас? Он поцеловал ее ладонь.

— Сейчас я понимаю, что они тоже были жертвами. Я хочу получить второй шанс в своей жизни, и я знаю, что неправильно отказывать другим в этом же шансе.

— А какой ты хочешь видеть свою вторую жизнь? Он улыбнулся.

— Терапевт до мозга костей. Я хочу, чтобы она была полна радости и смеха, — он провел рукой по щеке. — Я хочу, чтобы она была с тобой.

— Да, — она закрыла глаза, когда он наклонился ближе. Он слегка прижался губами к ее губам.

— Да, — снова прошептала она.

Ее глаза широко распахнулись, когда он подхватил ее и посадил к себе на колени. Он подвинулся к центру дивана.

— Что ты… тебе же не очень удобно, — она извивалась в попытке встать, но он крепко держал ее, пока ее извивающийся зад вызывал восхитительную агонию в его паху.

Он застонал.

— Я так и знала. Я слишком тяжелая… Он прервал ее поцелуем. На этот раз не нежный поцелуй, а глубокий, требовательный. На секунду она напряглась, а потом растаяла, обмякнув в его объятиях.

Он вторгся в ее рот, исследуя и пробуя на вкус.

Он впервые попробовал пиццу. Гораздо более острая и ароматная, чем постоянная диета из крови, которую он потреблял с 1746 года.

Она разорвала поцелуй, судорожно глотнула воздух и снова поцеловала его. Видимо, тихая фаза прошла. Теперь она была более агрессивной, запустив пальцы в его волосы, чтобы притянуть его ближе. Она вторглась в его рот и погладила языком.

Ее смелость заставила его пах увеличиться, а сердце забиться с внезапной настойчивостью.

Он слишком долго ждал этого момента. Он просунул руки под ее футболку. Ее кожа была теплой и гладкой, а спина выгнулась дугой, когда он прижался к сладкому изгибу ее позвоночника.