Книга Чёрный пёс - Олег Николаевич Бубела

сформировав довольно плотный и приятный магический фон, который должен был посодействовать процессу.

Критическим взглядом окинув получившийся антураж, мы решили, что можно начинать, и вернулись на базу. Пожиратели были давно готовы. Оставив своих жен на попечение Нимфадоры, они один за другим аппарировали в особняк Блэков. Я прыгнул последним, захватив остатки единорожьей крови, тела Лонгботтомов и даже банный халатик Трикси. Пока Руквуд тихо пояснял остальным план будущего действа, я вместе с Регулусом, Беллатрикс, Шивой и приплясывающим от нетерпения домовиком, поднялся наверх. Продефилировав мимо потрясенных обитателей портретов, мы вошли в библиотеку. С восхищением оглядев членов своей семьи, Вальбурга широко улыбнулась.

- Мама, время пришло! - торжественно объявил я, отзеркалив улыбку.

- Я готова! - сообщила Железная Леди, машинально утирая выступившие в уголках глаз слезинки счастья.

Осторожно подхватив портрет своей магией, я вынес его из помещения. Все уже ждали нас в ритуальном зале. Когда наша процессия добралась до нужного помещения, то обнаружила там сосредоточенных Пожирателей, выстроившихся полукругом. Свечи на стенах создавали атмосферу какого-то духовного таинства, а отблески пламени на золотом полу лично у меня вызывали ассоциации с обрядом богослужения. Не удержавшись, я достал из памяти трек какого-то грегорианского хорала, сформировал чары музыкальной шкатулки, и дополнил эффект тихим пением мужского хора. Получилось настолько гармонично, что из эмоций присутствующих пропал мандраж, уступив место восторженному благоговению.

Водрузив портрет перед золотой ванной с зельем, я закрепил его на подставке, чтобы маме было все прекрасно видно. Члены семейства Блэк молча сформировали аналогичный полукруг, беря в кольцо магическую схему, которую Руквуд принялся заливать рунным зельем. Дождавшись, пока жидкость равномерно покроет все канавки в золотом полу, я заполнил ее своей магией и кивнул Джакомо. Тот разжег огонь под котлом и занял место в строю свидетелей. Наполненная магией жидкость стала нагреваться. Чтобы заполнить вынужденную паузу, я увеличил громкость музыки и едва удержался от ухмылки, оценив иронию ситуации. Золото, свечи, пение на латыни - мы как будто находимся в православной церкви! Впрочем, эмоции любимых супруг, на которых музыка произвела очень сильный эффект, быстро вернули мне нужный настрой.

Состав в золотой ванной нагрелся довольно быстро. Не прошло и пары минут, а он уже бурлил, выбрасывая во все стороны огненные искры. Причем я четко понимал, что температура жидкости не превышала полусотни градусов. Просто из-за содержащейся в составе магии точка его кипения оказалась намного ниже, нежели у обычной воды. Мы с Джакомо, словно завороженные, наблюдали за сверканием серебряной поверхности зелья, словно усыпанной мелкими хрусталиками, а также за радужным свечением выплескивающейся из него силы, которая выходила вместе с клубами пара и уже начинала менять саму реальность.

Наконец, зельевар кивнул, подавая знак Августу. Приглушив хор, я позволил действовать бывшему невыразимцу, который взял урну с костями Вальбурги, воздел ее над ванной и торжественно произнес:

- Bone, dominam tuam vivifica!

Набрав воздуху в грудь, мы все повторили озвученное на латыни требование кости возродить свою хозяйку, после чего Руквуд перевернул урну. Осколки костной ткани высыпались в жидкость, которая с шипением принялась быстро их растворять. На это ушла всего минута, после чего серебристая жидкость в ванной приобрела голубоватый оттенок. В моей голове мелькнула странная мысль - почему изначальный ритуал использует именно кость отца? Ведь элементарная логика говорит, что генетический материал предка-мужчины не обеспечит идеального совпадения с энергетикой возрождаемой души. Хотя бы потому, что не обладает генами, доставшимися волшебнику от матери.

Но об этом можно было подумать и позже. Достав из сумки тело Алисы, я подошел с ним к портрету. Пара секунд потребовалось мне, чтобы избавиться от деревянной, покрытой позолотой рамки, оставив на полотне только серебрянную пластинку-крестраж. Свернув холст в рулон, я магией заставил Лонгботтом обхватить его руками и ногами, после чего отправил тело волшебницы в ванную.

- Caro servi qui sponte donatus est, dominam tuam vivifica! - повторил Руквуд все то же требование, обращенное к добровольно отданной плоти слуги.

Присутствующие, синхронно достав рога единорогов, довольно стройным хором повторили слова бывшего невыразимца, которые, отразившись от каменных стен, прозвучали несколько угрожающе. На кончиках магических концентраторов зажглись неяркие огоньки, свидетельствующие о неосознанном выбросе магии. Все шло четко по плану. Тело Алисы Лонгботтом погрузилось в голубоватое зелье, которое тотчас принялось впитываться в живые ткани, стремительно преобразуя их по заложенной в состав программе. Я же достал из сумки тушку Фрэнка, сгрузив на ту же подставку, где раньше стоял портрет.

Трансфигурировав небольшой стакан, Руквуд подошел к бывшему аврору, надрезал ему щеку заклинанием и собрал немного алой жидкости, которую затем вылил в бурлящее зелье, выдав завершающую часть ритуала:

- Sanguis hostium, vi sumpta, Walburga Black resurrecturus!

Пока остальные повторяли призыв возродить Вльбургу Блэк, обращенный к крови врага, взятой насильно, я склонился над котлом и приступил к работе над душами. Сделав надрезы на внешних оболочках, я совместил их, запуская процесс объединения характеристик энергетики. Несмотря на мои опасения, сила из зелья не спешила выступать катализатором, создавая угрозу взрыва. Как и утверждал Руквуд, вся магия в составе была направлена на одну цель - изменение физического тела, а потому на духовные ткани не воздействовала от слова «совсем». Даже не собиралась пополнять магический резерв возрождаемой волшебницы.

Это меня окончательно успокоило. Наблюдая за преобразованием совмещенных тканей двух душ, я сделал еще один надрез на «половинке» матери, оборвал скрепы, удерживающие ее крестраж, и приживил кусок души к основе. Ведь ничего страшного не произойдет, если Железная Леди станет чуточку сильнее? Несмотря на искажающие реальность выбросы накопленной зельем силы, духовное зрение работало должным образом, позволив мне заметить, что преобразование тела подходило к концу, тогда как объединение духовных оболочек едва перевалило за треть. И я решил рискнуть, занявшись трансфигурацией тканей.

Взяв в качестве образца совмещенную область, я принялся как можно быстрее изменять участки энергетики, которые располагались на максимальном отдалении от точек диффузии. Эксперименты в Запретном Лесу научили меня многому, а недавние опыты с цыганскими душонками позволили отточить навыки, поэтому я за какую-то минуту помог процессу подойти к концу, превратив энергетику в единый монолит с общим «запахом» и структурой тканей. Вот только это духовное образование отчего-то не спешило самостоятельно «утрамбовываться» в измененное тело, как это раньше происходило с моими подопытными. Да и его связи с физическим носителем оказались не такими крепкими, как предполагалось. Казалось, достаточно было легкого толчка, чтобы душа Вальбурги отправилась в новое приключение.

Вспомнив свои размышления по поводу генетического материала, я обозвал себя идиотом. Практика показала, что логика