Книга Аэрофобия 7А - Себастьян Фитцек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как хочешь, но… эй… – Ливио изобразил улыбку мушкетера. – Будь осторожна, чтобы не пришлось тебя снова спасать.
Она ответила на его улыбку и удивилась собственной уверенности. Конечно, она боялась и мучалась угрызениями совести по отношению к Янеку, но на работе она редко сталкивалась с подобными вызовами. Редко получала непосредственный результат. И Фели заметила, что, несмотря на опасную трагичную ситуацию, ей доставляло удовольствие делать что-то настоящее, реальное. А не только говорить.
– Я уже большая девочка, – ответила она.
Затем развернулась и направилась к ступеням.
Если она не ошиблась, то в двадцати метрах была лестница, которая могла вести в подвал.
Неле
Сначала рассудок, потом голос. Здесь в шахте она потеряла и то и другое, и не обязательно в таком порядке. Скорее, одновременно.
Слегка отступившая боль унесла ее на своих волнах и выбросила на берег, где Неле уже не была хозяйкой своим чувствам.
Она открыла глаза, но ничего не видела. Ее губы шевелились, но она не могла произнести ни звука. Однако ее не отпускали звуковые галлюцинации.
Ей даже казалось, что она слышит, как кто-то зовет ее по имени, но это была лишь фантазия. Фата-моргана, мираж – как у умирающего от жажды, которому вдруг мерещится озеро посреди пустыни.
Однако для фантазии крик был удивительно громким.
– Неле? – снова раздался голос, который она уже слышала. Очень, очень давно, в другой жизни, до того, как ее притащили сюда двести лет назад (возможно, еще дольше, если измерять время муками, а не часами).
Один тот факт, что Неле знала этот голос, доказывал, насколько она приблизилась к смерти. Говорят же, что в последние секунды человек видит близких людей?
Неле закрыла глаза и почувствовала, как ею овладевает милосердный сон. Который наверняка продлится лишь до следующей схватки, еще более беспощадной, но все равно безуспешной. Ее кроха лежал неправильно, она это чувствовала, как и то, что без посторонней помощи ей не справиться.
Возможно, малыш сместился во время падения?
Тогда виновата она. Потому что это она сбежала и прыгнула сюда, осталась одна – с мусором, занозой в ноге и осколком зеркала в руке, которым она еще не воспользовалась, и голосом, который больше не звал ее по имени, а разговаривал по телефону.
Фели
– Ну что?
Фели все время звала Неле по имени, но ей никто не ответил – в омерзительном подвальном коридоре, от которого вправо и влево отходили помещения, напоминавшие средневековые тюремные камеры.
К счастью, у нее в сотовом был яркий фонарик, но сейчас, когда ей позвонил Ливио, она не могла использовать телефон в качестве источника света.
– Ты ее нашел? – возбужденно спросила Фели.
– Нет, – услышала она в ответ. – Но здесь что-то не так.
– Что?
– В хлеву находится штатив для камеры. Прямо перед матрасом на железной подставке.
– Что?
– Именно так. Все это напоминает извращенные видеосъемки какого-то содомского порно. Здесь даже есть огороженное решеткой стойло.
– О господи.
Ливио закашлялся, его голос стал приглушенным. Видимо, он двигался.
– Куда ты идешь?
– Хочу здесь осмотреться.
– Нет, лучше подожди, – попросила Фели. – Я сейчас поднимусь к тебе.
– О’кей, встретимся у хлева.
Она сделала глубокий вдох и закашлялась. Неудивительно при такой пыли здесь внизу.
– Хорошо. Через две минуты, я хочу еще кое-что проверить.
Фели отключилась и направила луч света фонарика на пол.
На круглую доску, которую обнаружила незадолго до звонка Ливио.
И которая выглядела как крышка колодца.
Неле
Было всего две возможности. Или галлюцинации усилились. Или Франц вернулся из строительного магазина со всем необходимым и отодвинул крышку люка. Во всяком случае, стало светло. Даже слишком светло для глаз Неле, привыкших к темноте.
Ослепленная, она зажмурилась, но все равно казалось, что луч света проникает сквозь веки в зрачки.
– Кто там? – прохрипела она. Ненамного громче рыбы за аквариумным стеклом. Затем снова услышала голос – на этот раз он звучал слишком отчетливо и громко, чтобы быть просто фантазией.
– Неле, ты там внизу? – спросил голос.
Неле снова открыла глаза. Сморгнула слезы и вместе с ними нимб над головой человека, который пришел, чтобы спасти ее, и на появление которого она рассчитывала меньше всего на свете.
– Слава богу. Помоги мне, пожалуйста, спаси меня!
Неле еще не очень хорошо соображала, о чем говорил тот факт, что она не могла вспомнить имя. Правда, с тех пор, как она общалась с этим человеком, прошло много времени.
Примерно двести лет, если не больше.
И теперь появилась именно она. Как такое возможно?
– Тебя послал мой отец? – спросила Неле, потому что он был единственный, кто, вероятно, волновался за нее и пустил в ход все средства, чтобы найти свою дочь.
Правда, Неле точно не знала, сколько времени прошло и приземлился ли он вообще.
– Помоги мне!
Звуки застревали у нее в горле. И все равно она попыталась еще раз, прошептала «пожалуйста», что выглядело так же жалко, как и ее попытки поднять руку. Она даже улыбалась, по крайней мере, старалась – во всяком случае, до того момента, когда произошло невозможное и ужас внутри ее приобрел новые масштабы.
В ту секунду, когда она услышала это одно, последнее слово:
– Сдохни!
Потом свет погас, и крышка со скрежетом снова закрылась у нее над головой. Сдвинутая тем, кто был ее последней надеждой.
– Сдохни!
Еще никогда она не слышала столько злости и ненависти в одном слове.
Еще никогда не ощущала темноту, которая сдавливала ее, как воды океана.
Еще никогда Неле не была так близка к смерти.
Фели
– Что случилось?
Ливио ждал, как и договаривались, у хлева, но уже без улыбки. Он посмотрел на нее недоверчиво или озабоченно – Фели не могла точно сказать, – потом указал на ее грязные ладони, которые она машинально вытерла о джинсы.
– Я была в подвале, – объяснила ему Фели. – Решила, что обнаружила люк или нечто похожее, но это оказалась просто доска. Там я испачкалась, а на обратном пути поскользнулась на лестнице.
