Книга Сокровище Голубых гор - Эмилио Сальгари

Девушка снова сорвалась со своего места и молча смотрела на своего собеседника горящими от горя и гнева глазами. Красивая вообще, она в эту минуту была особенно хороша.

— Фу, черт возьми, как вы хороши, сеньорита! Прямо восторг! Клянусь памятью моего отца, примеру которого я стараюсь следовать! — вскричал Рамирес, любуясь девушкой с видом опытного оценщика. — Честное слово, я никогда не видывал такой красоты» И какое величие! Сразу видна благородная испанская кровь.

— В вашей власти, в вашей! — еле могла проговорить девушка, задыхаясь от сильного волнения.

— Ну да, в моей, — с деланным спокойствием продолжал Рамирес. — Разве это так страшно? Я ведь не людоед и вовсе не намерен съесть их.

— А я еще так доверчиво спешила к ним на помощь чуть ли не со всем преданным мне и им народом? О, Боже мой, Боже мой, в какую ловушку я попала вместо того, чтобы освободить их! — стоном вырвалось из груди несчастной жертвы собственной доверчивости, в полном отчаянии ломавшей руки. — Сеньор Рамирес, умоляю вас всем, что для вас свято, освободите их… Вспомните, что вы одной с ними расы, хотя бы по матери. Не унижайте перед дикарями действительные преимущества этой расы…

— Все будет исполнено, сеньорита, если только вы…

— Если только что? Договаривайте же, ради Бога, сеньор! Рамирес встал и, слегка пошатываясь, с низким, но неуклюжим поклоном проговорил:

— Сеньорита Мина де Бельграно, капитан Алонсо Рамирес имеет честь предложить вам свою руку. Если вы примете это предложение, он дает вам честное слово, что менее чем через час вы увидите своего брата, капитана Ульоа и старика боцмана.

Если бы перед девушкой вдруг появилась ядовитая гадина или с потолка хижины грянул гром, это не поразило бы ее так, как предложение авантюриста.

— Мне быть вашей женой?! — звенящим от негодования голосом вскричала она, гневно сдвинув брови и всей своей позой выражая энергичный протест. — За кого вы принимаете меня, если вообразили, что я способна принять предложение такого человека, как вы?.. Как повернулся ваш язык, чтобы высказать мне подобное оскорбление? Вы много выпили и в вас, должно быть, заговорили винные пары… Стыдитесь, сеньор Рамирес!

— Я привык пить и нахожусь вполне в здравом уме и твердой памяти, сеньорита, — возразил авантюрист. — Что же касается вашего ответа, то я другого и не ожидал, — с деланной невозмутимостью продолжал он, снова садясь на свое место и опорожняя огромный стакан крепкого вина.

— В таком случае, зачем же вы сделали мне такое предложение, если наперед знали, что я не соглашусь на него и оно нанесет мне только оскорбление?

— Я уже имел удовольствие сказать вам, сеньорита, что следую в этом отношении примеру виновника моих дней„ Но я никак не могу понять, что вы находите оскорбительного в предложении вам руки со стороны еще далеко не старого человека, у которого к тому же завтра будет многомиллионное состояние?

— Вы говорите об этом состоянии, точно оно было оставлено моим отцом вам, сеньор.

— Так почему же вы не воспользовались им раньше, сеньорита? Вы вот оскорбились моим честным предложением, а между тем все время сами оскорбляете меня, называя грабителем, разбойником и тому подобными «лестными» наименованиями, и я не должен обижаться. А кто сообщил вам о находке документов вашего покойного отца? Все я же! Всякий на моем месте преспокойно отправился бы в указанное в них место и завладел бы сокровищем. Каким образом вы могли бы узнать об этих документах и уличить «вора»? Ведь без меня вы не узнали бы и о смерти отца на этом острове… Вы отказываетесь разделить со мной богатство, о котором вам стало известно лишь благодаря мне, значит, я имею право оставить его себе целиком.

— И это, по-вашему, будет справедливо, сеньор? Неужели вы забыли, как мы с братом, получив документы покойного отца об оставленном им для нас сокровище (может быть, даже и не от вас, — это осталось невыясненным, насколько мне известно)» Погодите, не перебивайте меня… Итак, получив эти документы, мы прежде всего явились к вам с предложением уступить вам половину отцовского сокровища, если вы предоставите в наше распоряжение свой корабль и поможете нам разыскать это сокровище. Вы тогда не согласились на наше предложение, и мы обратились к дону Хосе Ульоа, который оказался более сговорчивым. А теперь вот вы…

— Ну, что вспоминать о прошлом, когда дело идет о настоящем и будущем, сеньорита! — прервал Рамирес. — Тогда я думал иначе, а теперь охотно соглашаюсь разделить с вами богатство и даже выдать известную часть вашему брату и капитану Ульоа, в возмещение убытков, которые он понес от гибели своего корабля, и даже старику боцману»

— Без всяких обязательств с моей стороны? — с живостью спросила обрадовавшаяся было девушка.

— Нет, с одним и непременным — выйти за меня.

— Но ведь я уже сказала вам, что не…

— Это ваше последнее слово, сеньорита?

— Последнее, сеньор!

— В таком случае я не буду больше стесняться и овладею вами силой! — вскричал авантюрист, вдруг срывая с себя маску напускной сдержанности.

С этими словами он вскочил с места и бросился к девушке. Но она отступила от него, выхватила из-за пояса нож и, приставив его к своей груди, крикнула:

— Еще один шаг, негодяй, — и ты получишь мой труп!

Лицо Рамиреса побледнело и исказилось судорогами. Сделав над собой огромное усилие, он молча направился к двери, но на пороге остановился и, обернувшись к девушке, проговорил угрожающим тоном:

— Хорошо, сеньорита… Мы с вами поговорим потом, а теперь я пойду потолковать с вашим братом и его друзьями.

С этими словами он бросился вон из хижины, с силой захлопнув за собой дверь. Девушка, оставшись одна, упала в изнеможении в кресло и разразилась долго сдерживаемыми слезами.

XVIII. Опустевшая ловушка

Около хижины Рамиреса ожидали двенадцать матросов, настоящих каторжников, судя по лицам, готовых по первому слову своего предводителя в огонь и в воду и на всякую мерзость — На приступ, волчата! — крикнул им Рамирес и, обернувшись к толпе дикарей, добавил: — И вы за мной! К матросам присоединилась сотня дикарей. Осмотрев свою «армию» и поставив несколько дикарей стеречь пленницу, за целость которой они должны были отвечать головами, Рамирес повел отряд к пещере на приступ. Авантюрист твердо решил во что бы то ни стало добиться успеха.

— Если будут оказывать сопротивление, тем хуже для них! — угрожающе бормотал он дорогой. — А придется ухлопать самого Ульоа и его старика боцмана — буду очень рад. Но молодого Бельграно необходимо захватить в плен. Давлением на него мне, быть может, удастся подчинить своей воле его упрямую сестрицу… Какими оскорблениями она осыпала меня — и воображает, что это пройдет ей даром!.. Ну нет! Рамирес никогда не оставляет ничего без оплаты! Недаром в его жилах течет кровь индейцев.

Перед главным входом в пещеру толпилось тоже не менее сотни дикарей. Тут же находились Нарго и Эмилио.