Книга Леон Боканегро - Альберто Васкес-Фигероа

Альберто Васкес-Фигероа

Леон Боканегро

Леон Боканегро. Альберто Васкес-Фигероа. Перевод: Дмитрий Романенко

I

Не было лёгким делом в течение многих лет колесить по портам, тавернам и борделям, будучи тщедушным юнгой с именем Леон Боканегра.

Это имя принесло ему немало неприятностей. Хотя оно звучало как злая шутка, фамилия Боканегра была единственной, которую с трудом можно было разобрать в замусоленной судовой книге. В ней писарь записал его как члена семьи эмигрантов из Трухильо, плывших из Кадиса в Портобелло. Эта семья погибла от жестокой эпидемии неизвестного происхождения, которая чуть не уничтожила всех пассажиров и экипаж "Морского Льва", ветхой "караки", регулярно курсировавшей между берегами старой Европы и Нового Света.

Когда последний из трупов выбросили за борт, а ползающий по палубе младенец, которому еще не исполнился год, начал искать, чем бы утолить голод, ошеломленный капитан, безо всяких оснований, решил, что этот крохотный выживший – младший из братьев Боканегра. Хотя он мог принадлежать любой из остальных семей, опустошённых за это ужасное путешествие, так как даже писарь, единственный, кто имел хоть какое-то представление о пассажирах, тоже покоился на дне моря.

В Портобелло власти отказались взять на себя ответственность за сироту, заявив, что его следует вернуть к его родственникам в Эстремадуру. Однако, когда "Морской Лев" наконец бросил якорь в заливе Кадиса, большая часть экипажа выступила против отправки "маленького Леончика Грязнолапого" в Трухильо, где он, вероятно, оказался бы в мрачном приюте.

– Из него выйдет хороший юнга, – заявили моряки. И действительно, он стал хорошим юнгой, позже – бесстрашным матросом, спустя годы – великолепным штурманом, а в конце концов, уже просто Львом, лучшим капитаном ветхого судна, которое всё ещё упорно пересекало "Море Тьмы", перевозя людей и товары из старой Европы в Новый Свет.

Однако в злосчастную ночь 11 октября 1689 года яростный и неожиданный юго-западный шторм помешал древней "караке" добраться до безопасного убежища Канарского архипелага, яростно бросив её на берега пустыни Сахары. Там она в конце концов разбилась о белоснежные пески пляжа, который, казалось, простирался бесконечно на север, юг и восток.

Капитан Леон Боканегра сразу понял, какая горькая судьба его ждёт, когда кочевые обитатели этих земель заметят корабль на их территории. Он приказал организовать оборону и подготовить уцелевшие шлюпки для эвакуации как можно большего числа пассажиров, как только стихнет буря.

На рассвете второго дня на вершине далёкой дюны появился первый бедуин. Глядя на высокую фигуру верблюда и уверенность, с которой его хозяин держал ружье на предплечье, моряк понял: это видение станет настоящим кошмаром.

Для Леона Боканегры, которому суша всегда была враждебна, этот палящий пустынный ландшафт казался самой жестокой и беспощадной землёй на свете.

На следующее утро всадников стало десять.

Неподвижные.

Они стояли так, словно были частью пейзажа – такими же безмолвными, как кустарники, что рассыпаны вокруг.

Они просто ждали.

Бедуины знали, что разбитое судно уже никуда не уплывёт, а всё, что оно перевозило, включая людей, рано или поздно окажется в их руках.

Это была старая, очень старая традиция их народа. Начиная с середины сентября, огромные парусники, гонимые пассатами с далёкой Европы к ещё более далёким Антильским островам, иногда становились жертвами юго-западных бурь, которые раз в три-четыре года обрушивались на этот регион. Их неизбежным конечным пунктом становились безлюдные пляжи, где племена ргибат и делими, главные представители «Конфедерации Текрия», господствовали с начала времён.

Вечные кочевники, дети песков и ветров, порой земледельцы, иногда охотники и рыбаки, они видели в кораблекрушениях лишь одну из важных частей своего наследия. Они всегда держали один глаз на небе в надежде на дождь, а другой – на море, ожидая нового судна.

Как чайка, что сидит на скале и смотрит на выброшенного на берег кита, ожидая его последнего вздоха, чтобы затем неспешно начать пир, так и безмолвные всадники стояли на своих местах. Они знали, что нет смысла проливать ни капли крови ради того, что уже принадлежит им.

Солнце сражалось за них.

Жажда обеспечивала лёгкую победу.

На рассвете пятого дня ветер утих, океан перестал яростно биться о песок, и взъерошенные волны сменились спокойным морем, вселявшим надежду, что шлюпки вскоре можно будет спустить на воду.

Капитан Боканегра заставил женщин и детей сесть в шлюпки, отобрав шестерых самых опытных членов экипажа, чтобы они попытались довести хрупкие суда до Канарских островов.

– Они находятся прямо перед нами, – сказал он пожилому офицеру, назначенному во главе экспедиции. – Через пару дней вы достигнете берегов Фуэртевентуры, а если ветер будет благоприятным, возвращайтесь за нами.

Бедуины наблюдали.

Они не двинулись с места, когда шлюпки вышли в море, и не проявили интереса к тому, как гребцы боролись с опасным прибоем, медленно направляясь на запад.

Позволить женщинам и детям сбежать казалось частью их "игры".

Ргуибаты и делимиты интересовались лишь ценным грузом, спрятанным в трюме корабля, и молодыми сильными мужчинами.

В условиях пустыни, с малым запасом воды и еды, женщины, старики и дети обычно становились слишком тяжёлой ношей, и это было всем понятно.

К закату две маленькие парусные лодки уже исчезли из виду, и более сорока моряков, сидящих на тёплом песке, наблюдали за тем, как солнце скрывается за горизонтом, опасаясь, что этот закат может стать для них одним из последних.

Когда стемнело, капитан Леон Боканегра выставил трёх своих лучших людей охранять бочки с водой, строго предупредив, что любой, кто попытается к ним приблизиться, будет изгнан из группы и немедленно оставлен на произвол судьбы.

–Наша единственная надежда на спасение – это выдержать до тех пор, пока за нами не вернутся, – сказал он. – А сейчас нас может победить только жажда.

Капитан прекрасно понимал, что четыре корабельные фальконеты вполне могли бы отпугнуть любого нетерпеливого бедуина. Поэтому он решил окопаться вокруг изношенного корпуса старого «Морского Льва», который был выброшен на песок, слегка накренившись на правый борт, всего в десяти метрах от линии, до которой доходили волны во время прилива.

К счастью, это было одно из самых богатых рыбой морей, а большая часть продовольствия с корабля была спасена, так что голод морякам не грозил. Их главным врагом, очевидно, оставалась нехватка воды.

Канарские острова всегда считались местом пополнения запасов воды для океанских переходов. Корабли использовали местные порты, чтобы загрузиться провизией и огромными бочками воды для длительного пути к побережьям Нового Света.