Книга Хозяйка истории. В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем - Сергей Носов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1
Березовскому Б. А.[156]
2004. Лондон, 9 марта.
Дорогой Борис Абрамович!
Вот мы и породнились — духовно! Вижу, вижу и — различаю! Различаю и чувствую!
Мне ли не уметь различать, изобличать, приветствовать скрытый смысл открытого сердца движений?
Поверьте, я способен оценить по достоинству сильный жест поддержки меня в непростой для меня год моей жизни.
В январе 2004 г. министр внутренних дел Великобритании Дэвид Бланкетт, отвечая на официальный запрос палаты общин, подтвердил замечательный факт перемены Вашей фамилии: отныне в иностранном паспорте вы значитесь не Березовским, но Платоном Елениным! Со ссылкой на The Daily Telegraph об этом объявили многочисленные информационные агентства планеты. Вы пожелали Елениным быть в честь Елены, Вашей жены. Я приветствую Ваш жест, Березовский!
Далеко не все поняли смысл Вашего красивого шага. Я понял прекрасно. Еще бы! Теперь я вижу, Вы внимательно читали «Хозяйку истории». Случайное совпадение здесь невозможно. Ведь Вы сделали то же, что за несколько лет до вас сделал я, обретя псевдоним Еленин — и конечно, в честь своей законной супруги Елены!
Вот оно — отыскал только что в первом издании «Хозяйки истории» (Санкт-Петербург, «Амфора», 2000) — в Эпилоге, на странице 297, сказано мною: «В 1989 году под псевдонимом Еленин я издал свой первый стихотворный сборник „Бесстрашие“…» Ну, положим, мое «Бесстрашие» Вы могли не читать, но «Хозяйку истории» определенно читали. Спасибо за это.
Жаль, наши жены не знакомы друг с другом.
Впрочем, Вам, я знаю, обстоятельства моей семейной драмы отлично известны. Чувствую сочувствие Ваше!
Расцениваю благородный поступок Ваш как солидарную поддержку меня. Став Елениным, Вы продемонстрировали уважение к моему реальному существованию, потому что я живой человек, а не чья-либо выдумка, как хотелось бы кое-кому. Став Елениным, Вы будто бы мне говорите (так и слышу Ваш голос): крепитесь, Подпругин, не унывайте, мы вместе!
Да, мы — Еленины — вместе!
Нас, Елениных, — двое! Вы и я. Других я не знаю Елениных. Да есть ли они? Да откуда ж им взяться?..
Надеюсь, еще образуются точки, где линии наших судеб пересекутся — четко и непринужденно!
Спасибо за солидарность.
2
В. Курицыну
2001 г. Лондон, 13 фер. Среда.
Глубокоуважаемый Вячеслав! С интересом прочитал Вашу рецензию на «Хозяйку истории». Абсолютно согласен с Вашей строгой оценкой художественного своеобразия книги. Но отчего Вы решили, что данный образец словесного текста обязан обладать художественным своеобразием? Я согласен, была бы «Хозяйка» произведением сугубо литературным, ее бы под стрелами критики, возможно, томила недохватка «сюжета». Именно поэтому, вспоминая в предисловии фиктивного автора данной книги, г-на Носова, я счел уместным поблагодарить его «за самоотверженное пожертвование своим добрым именем». Не скрою, на месте фиктивного автора я бы вел себя сегодня скромнее… Но ведь жизнь и «сюжет», возвращаясь к затронутой теме, это разные вещи, не так ли? Позвольте возразить Вам по двум пунктам. 1) Будучи сборником исторических документов, книга безусловно хороша и поучительна; особенно поучительны для подрастающего поколения Вами раскритикованные «Мои мемуары» и мои многочисленные примечания. 2) Лично мой образ отнюдь не отталкивающ, как Вы поспешили заметить, а, наоборот, привлекателен; поражаюсь слепоте иных критиков, называющих меня идиотом.
С пожеланием успехов –
3
Льву Данилкину
2001 г. Брюссель, 1 м. Четв.
Здравствуйте, Лев! К сожалению, не знаю Вашего отчества. Невероятная занятость не позволяет мне отслеживать все отклики на «Хозяйку истории». Вашу рецензию, опубликованную в январском номере журнала «Афиша» (№ 1 (47), 2001), принесли мне только сейчас, и я глубоко сожалею, что не прочитал ее раньше. Обязан ответить незамедлительно. Нет, нет, не подумайте, что я задет своеобразным тоном Вашей статьи. Мне не привыкать к обструкции. «Истинные жемчужины „Хозяйки“, — пишете Вы, — идиотические примечания, составленные Подпругиным и эффектно украшающие меланхолический текст советской Сэй Сёнагон». Целиком оставляю на Вашей совести малопочтенное высказывание о моих якобы «идиотических» примечаниях. Но о чем не могу я молчать, так о следующем заявлении: «В авторстве „Хозяйки истории“ можно было бы заподозрить и Д. А. Пригова, каким он был в лучшие времена». Что означает сей пассаж? Не хотите ли Вы сказать, что Д. А. Пригов имел какое-то отношение к сверхсекретным экспериментам, так скрупулезно мною описанным в соответствующем разделе книги? Не хотите ли Вы сказать, что Д. А. Пригов (быть знакомым с которым я не имею чести) знает больше, чем я, истинный автор «Моих мемуаров»? Заявляю совершенно ответственно: в программе по изучению профетогенных сексуальных реакций Д. А. Пригов участия не принимал. В свои «лучшие времена» Д. А. Пригов даже не числился в списке допущенных к предварительному отбору, я нарочно справлялся в архиве. Боюсь, назревает возмутительная мистификация. Пусть знают все: я не позволю искажать истину и не допущу насмешек над Историей!
4
В газету «Книжное Обозрение» — Муру Соболеff[157]
2001 г. Мн, 2 марта. Пятн.
Господин Мур Соболеff!
Любовь к правде побуждает меня, истинного виновника «Хозяйки истории», методично отвечать рецензентам книги на их публицистические высказывания. Статья «Кассандра в штатском», напечатанная в «Книжном обозрении» 19.02.01, принадлежит к числу тех, которые я не вправе оставлять без внимания.
Откровенно признаюсь, господин Мур Соболеff, задали Вы мне загадку. Не час и не два разгадывал я Ваш замысловатый псевдоним — целые сутки! Пришлось обратиться к личному архиву и даже вспомнить прежние связи. Представьте себе, разгадал! Я знаю, кто Вы. И вовсе Вы не молодой человек, каким представляетесь в рецензии на «Хозяйку истории», Вам далеко за шестьдесят, возможно, за семьдесят. И зовут Вас, уважаемый Мур Соболеff, никак не Мур Соболеff, а Олег Александрович Уманец! Вот как зовут. Олег Александрович Уманец! Скажите, что это не так! Вы тот самый Олег Александрович, «крымский сотрудник», который встречал меня в черной «Волге», когда я прилетел в Симферополь в мае 1973 года, и которого я называю по имени-отчеству во второй части книги на страницах 200, 201 и 203[158]. Помню, отлично помню Ваш монолог — тогда в машине вы говорили в целом дельные вещи, и я с чистым сердцем отдал должное Вашему, Олег Александрович, интеллекту на выше перечисленных страницах соответствующего раздела «Хозяйки истории». И все же кое-что смущало меня в избранной Вами манере излагать свою прихотливую мысль, и знаете что? Догадайтесь. Чрезмерная привязанность к приставке «псевдо»! «Псевдокапитализм, — говорили Вы, — псевдоконструктивизм, псевдофутурология…» Вы явно злоупотребляли этой несносной приставкой, что больно резало мой не привыкший к таким языковым излишествам слух. Чувство меры и стиля не позволило мне коснуться в «Моих мемуарах» особенностей Вашей речевой характеристики, да и писал я, как Вы понимаете, не о Вас, а о моей будущей супруге Е. В. Ковалевой, ехавшей вместе с нами в автомобиле. Я бы и не вспомнил об этих «псевдо», когда бы не Ваша рецензия. И вот читаю: «псевдосоветский», «псевдобоевик», «псевдо-подпругинский». Не верю глазам своим, Вы пишете: «…Псевдоподпругинский текст („Мои воспоминания“) читать сложнее всего». Допускаю, что сложнее всего. Но почему «псевдоподпругинский» текст, когда как на самом деле он именно подпругинский, мой! Я — Подпругин. Я автор «Моих мемуаров» (ошибочно названных Вами «Моими воспоминаниями»)! Пора, пора Вам, Олег Александрович, избавиться от этой нелепой привычки — бессмысленно «псевдать». Избавляйтесь, вот мой совет.
