Книга Старовер - Ольга Крючкова

– Обязательно побьём! – заверил его Алексей и снова вспомнил, как Бекетов называл красных и усмехнулся.

– Чегось, барин, я не шутки чай шучу! – обиделся Дормидонт. – Свобода отечества – дело сурьёзное.

– Не сердись, Дормидонт, – примирительно сказал Вишневский. – Просто я служил с одним штабс-ротмистром, он называл красных – краснозадыми. Ты же – краснопузыми…

Дормидонт хрипло рассмеялся.

– Краснозадыми?!

Алексей вошёл в дом. С бельэтажа по лестнице к нему навстречу спешила матушка. Алексей даже издали заметил, как она постарела.

– Алексей, мальчик мой! – с распростёртыми объятиями женщина бросилась к сыну и припала к нему на грудь. – Слава Богу, ты жив…

Анастасия Васильевна всхлипнула.

– Матушка, прошу вас, успокойтесь… Всё позади, я – дома. Надеюсь, что буду служить при штабе Колчака.

Женщина отпрянула от сыновней груди.

– Хвала Господу! Он, наконец, услышал мои молитвы!

Алексей снял офицерскую фуражку.

– Дворецкого, увы, нет… – предупредила матушка. – Умер по весне от лихорадки… А разве сейчас приличную прислугу сыщешь?

Алексей бросил фуражку на кушетку при входе и поставил на неё саквояж.

– А вот горничная осталась прежняя, – сообщила матушка. – Велю ей разобрать твои вещи. Ты, наверное, голоден…

– Да, ужасно… Слона готов проглотить… – признался Алексей, понимая, что надо поговорить, наконец, по поводу Ольги Сергеевны и детей. – Матушка… – серьёзным тоном начал он.

Анастасия Васильевна жестом прервала сына.

– Ольга Сергеевна Каппель и её дети накормлены и отдыхают. Бедняжки! Они так устали с дороги!

Алексей привлёк матушку к себе и поцеловал в висок.

– Благодарю вас. А мой денщик?

– Разместился с комфортом во флигеле. Велела накормить его до отвала и налить водки столько, сколько выпьет. Храпит, что стены ходуном ходят.

Алексей улыбнулся, понимая, отчего верный Николай не встретил его по приезде.

– Благодарю вас, матушка…

– А теперь идём в гостиную. Обсудим всё за обедом…

Алексей, стосковавшийся по домашней пище, накинулся на густой ароматный суп с такой жадностью, что Анастасия Васильевна испугалась. Насытившись, Алексей, откинулся на стуле.

– Господи… Как дома-то хорошо… Ничего не изменилось…

– Только вот батюшка твой умер… – уточнила Анастасия.

Алексей осенил себя крестным знамением.

– Сегодня же схожу на его могилу…

– А теперь расскажи мне подробнее об Ольге Сергеевне. Судя по фамилии, она – родственница знаменитого генерала Каппеля. Поверь мне, я в курсе всех событий, газеты читаю регулярно. Сейчас иначе нельзя.

– Ольга Сергеевна – жена генерала Каппеля. – Пояснил Алексей. – И в целях безопасности она и дети поживут у нас, если вы, конечно, не возражаете. Красные похитили Ольгу и детей, удерживали в заложниках…

Матушка всплеснула руками.

– Боже мой! Алексей, как можно возражать! Сейчас – трудное время. И мы, дворяне, должны помогать друг другу. Пусть живёт у нас столько, сколько захочет. А дети – это счастье. Я всегда мечтала, что эти стенах зазвучат голоса моих внуков. Но, увы… Зоя с Маргаритой далеко… И вряд ли я увижу их детей воочию. Кстати, дочери прислали мне в прошлом году фотографии!

Алексей удивлённо вскинул аристократические брови.

– Неужели дошли?! Из Италии?

– В это трудно поверить, но дошли! Сейчас я тебе покажу… – Анастасия Васильевна встала из-за стола и извлекла из комода семейный альбом.

Алексей по опыту знал: просмотр семейных фото займёт немало времени. Насладившись воспоминаниями, Алексей отправился на местное кладбище на могилку отца. По дороге он поймал себя на мысли, что там, в армии, смерть близкого человека он воспринимал совершенно по-иному. Вероятно, потому, что вокруг него царила смерть. Но сейчас он ощутил боль утраты сполна…

Алексей неспешно шёл по деревни. Крестьяне, попадавшиеся навстречу, почтительно кланялись господину офицеру. Алексей вздохнул полной грудью и удовлетворённо подумал: «Здесь почти что ничего не изменилось… Большевики ещё не успели изуродовать сознание крестьян…»

Наконец он достиг кладбища. Небольшая часовня покосилась от времени. Подле неё хлопотали два каменщика и плотник. Руководил работами пожилой дьякон. Алексей приблизился к ним.

– Бог в помощь!

Работники и дьякон обернулись.

– День добрый, господин офицер. – Поприветствовал дьякон. – Вы из здешних? Что-то не признаю вас…

– Алексей Дмитриевич Вишневский, штабс-капитан корпуса генерала Каппеля. Прибыл в Омск на новое место службы…

Дьякон перекрестился.

– Господь милостив, вернулись. Батюшка ваш не дождался, покинул наш бренный мир.

– Я пришёл проведать его могилу. Матушка нынче в хлопотах, занята. Сопроводить меня не смогла…

– Я охотно покажу вам место захоронения… – откликнулся дьякон.

Алексей извлёк из кармана портмоне и отсчитал дьякону несколько крупных купюр.

– Примите, на восстановление часовни… Я ещё ребёнком был, а она при кладбище стояла…

– Часовне без малого двести лет, – пояснил дьякон, – а за пожертвование благодарю.

…Алексей склонился перед могильным холмом, теребя фуражку в руках. Высокий деревянный крест уже успел потемнеть. Алексей тщился вызвать в воспоминаниях отца. Но, увы, они, казалось, ушли из его памяти, ушли навсегда. Между прошлым и настоящим образовалась некая брешь и пустота и имя им – война, кровь, смерть. Однако Ирину Аристову он вспомнил, стоило только добраться до родных мест.

Стоя у могилы, он начал было размышлять: отчего образ доброго отзывчивого отца стёрся из памяти, а образ Ирины, жестоко обманувшей его, вспыхнул снова яркой звездой? Почему так устроена человеческая суть?

Алексей перекрестился, надел фуражку на голову и уже намеревался отправиться в обратный путь, как заметил между деревьями до боли знакомый женский силуэт. Невольно Алексей последовал за ним…

Алексей спешно пробирался между крестов, прошлогодний сухостой доходил до пояса и замедлял движение. Однако дама, за которой он «гнался», казалось, парила, легко передвигаясь и удаляясь от него.

Алексей прибавил шагу, выбрался из сухостоя и быстрым шагом пошёл по протоптанной тропинке. Вскоре он догнал женщину, показавшуюся ему знакомой. Она стояла подле могилы, на кресте висела выгравированная металлическая табличка с надписью:

«Анна Владимировна Аристова. Годы жизни 1850–1917»

Догадка пронзила его мозг, словно молния.