Книга Меняя историю - Геннадий Марченко

«Не так уж всё тихо в святом католическом семействе, – писал некий Энрике Паскуале. – Это можно видеть на примере польского кардинала Кароля Войтылы, о котором давно поговаривали, что он большой любитель невинных мальчиков. Наш корреспондент, вооружившись мощнейшей фототехникой, специально отправился в Краков, чтобы убедиться в подлинности слухов либо развеять их. Снял комнату в доме напротив окон кардинала и стал ждать. Его бдения не прошли напрасно. Уже на второй день Войтыла привёл к себе двенадцатилетнего мальчика, чьё имя из этических соображений мы оставим в секрете. На этом снимке лишь самое невинное действо в отношении несчастного подростка. Что происходило дальше – нетрудно догадаться. Наш корреспондент, находившийся по ту сторону объектива, не мог спокойно смотреть на происходящее и даже собирался вызвать милицию, однако, подчиняясь своим профессиональным обязанностям, всё же сумел сдержаться. Но теперь-то мы знаем, что собой представляет краковский кардинал, которого в последнее время приблизил к себе папа Павел VI».

Но ведь такого не было! Это наглая подделка, фальшивка! Хотя… Хотя кровать похожа на его, да и тумбочка рядом с постелью вроде бы тоже знакома, пусть и не так чётко она получилась на снимке. Но кому понадобилось совершать такую дикую провокацию? Завистникам, ревнующим его к папе? Кто это – архиепископ генуэзский Джузеппе Сири или архиепископ Флоренции Джованни Бенелли? Либо вообще кто-то другой? Может, епископ Серджоне, который и вручил ему эту газету с таким выражением лица, будто держал в руках какую-то гадину, после чего тут же торопливо скрылся.

Каков бы ни был ответ, теперь его карьере конец! Даже удержаться в кресле кардинала станет сложной задачей, поди докажи на папском престоле, что это фотомонтаж, а не настоящее грехопадение. И судебная тяжба с изданием не решит этой проблемы.

На газетный лист упала и тут же впиталась алая капля. Он и не заметил, как прокусил нижнюю губу. Рефлекторно вытер кровь рукавом мантии и снова перевёл взгляд на фотографию в газете. Затем, исказившись в лице, скомкал её и брезгливо отшвырнул в сторону.

По анфиладе собора Святого Петра навстречу ему степенно шествовала разношёрстная процессия из епископов, архиепископов и кардиналов. Войтыла чуть двинулся в сторону, прижавшись к старинному ограждению, чтобы пропустить делегацию. Прелаты едва заметно кивали ему, он кивал в ответ, но при этом ему мнилось, будто проходившие мимо кривили губы в презрительной ухмылке. Опустив голову, он смотрел на бурое пятно, выделявшееся даже на красном рукаве мантии, думая только о том, как быстрее покинуть Ватикан.

– Ваше высокопреосвященство!

Он поднял голову. Перед ним стоял личный секретарь папы римского Паскуале Макки. Холодный, ничего не выражающий взгляд для Войтылы был красноречивее, чем какое-либо проявление эмоций.

– Вас хочет видеть его святейшество Павел VI. Пройдёмте за мной.

Не чувствуя под собой ног, кардинал вошёл в кабинет папы римского Павла VI, носившего когда-то давно мирское имя Джованни Баттиста Энрико Антонио Мария Монтини. Кароля Войтылу всегда удивляли столь длинные имена у итальянцев, португальцев и испанцев, в которых перечислялись предки чуть ли не до седьмого колена. Но сейчас он бы согласился тысячу раз подряд произнести полное имя папы, данное ему при рождении, чем выслушать то, что его святейшество собирается сказать.

Из кабинета папы он вышел на негнущихся ногах, с лицом белее мела. Когда за ним закрылись массивные двери, кардинал на несколько секунд замер, а затем решительно направился прочь. Сегодня он не будет участвовать в папском соборе, и вообще ему запрещено проводить службы до окончания разбирательства дела по скандальной публикации. Нужно забрать в отеле вещи, садиться на самолёт до Варшавы, затем поездом до Кракова и там ждать, чем всё закончится. Временное отстранение от сана. Но даже если правда восторжествует, пятно на его биографии останется даже после его смерти. И мечтам о папском престоле, и так довольно призрачным, учитывая, что последние четыреста лет его занимали итальянцы, и вовсе сбыться будет не суждено никогда.

Очередное собрание «ближнего круга» вновь проходило на даче Ивашутина, ставшей уже почти традиционным местом встреч членов «Ордена заговорщиков». На этот раз подтянулись даже Матросов и чувствующий себя получше Судоплатов, приглашённый в качестве своего рода консультанта. Скучая на пенсии, он с удовольствием включился в работу по спасению страны и, ознакомившись с рукописью попаданца, тут же начал выдавать одну идею за другой.

Но главным было то, что сегодня их состав пополнился новым участником. Рядом с Машеровым, который был в своё время его выдвиженцем, расположился член Политбюро ЦК КПСС, первый заместитель председателя Совмина Кирилл Трофимович Мазуров. Вполне ещё крепкий для своих шестидесяти трех лет, он сразу почувствовал себя здесь как дома.

– Кирилл Трофимович уже ознакомился с рукописью, так что он в курсе насчёт объекта, – сказал Машеров. – А вот вам, Семён Кузьмич, это ещё предстоит сделать. Пока просто прочитайте вот этот занятный документ, а в следующую встречу я готов буду ответить на ваши вопросы. Кстати, тут и о вас говорится.

– Хорошо, постараюсь прочитать если не сегодня, то завтра точно.

Первый заместитель председателя КГБ СССР Семён Цвигун принял папку с рукописью и вернулся на своё место рядом с Ивашутиным. И он, и остальные присутствующие поначалу выглядели немного напряжёнными, но затем, по выражению Кулакова, они все оказались на одной волне, и разговор пошёл более открытый.

– Если позволите, я начну с отчёта, так сказать, о проделанной работе, – сказал начальник ГРУ и обвёл взглядом собравшихся. Затем обратился к своим записям. – По Польше… Лех Валенса, который, напомню, планировал в будущем создать свой профсоюз «Солидарность», скоропостижно скончался.

– А что за диагноз, если не секрет? – поинтересовался Судоплатов.

– Острая сердечная недостаточность. Жаль, такой молодой был, всего тридцать три года. Казалось бы, всё впереди…

– Возраст Христа, – хмыкнул Кулаков. – Наверное, в рай попадёт.

– Валенса, как мы выяснили, был негласным агентом польских спецслужб, проходил под кличкой Болек. Так что для земляков и нынешних коллег Дзержинского, ведших какую-то свою непонятную игру, утрата такого агента стала серьёзным ударом. Мы, не проявляя себя, подкинули польским спецслужбам версию, что устранение Болека – дело рук ребят из Лэнгли. И поляки, по нашим сведениям, уже выставили американцам свои претензии по поводу этого, как они считают, недоразумения.

– Ловко, – усмехнулся Судоплатов, с довольным видом потирая свои крупные ладони.

– И кстати, не один Валенса воду мутил в Польше. В течение недели не менее печальная участь постигла и его подельников из КОС-КОРа[1] – Яцек Куронь попал в автокатастрофу, Кароль Модзелевский выпал с седьмого этажа, а Адам Михник стал жертвой уличных хулиганов. Тадеуш Мазовецкий из Клуба католической интеллигенции где-то солидную схватил дозу радиации и теперь безуспешно борется с раком крови в последней стадии. После этого активность польских диссидентов и прочих ревнителей демократических ценностей резко поубавилась. – Ивашутин сделал паузу, наблюдая за реакцией собравшихся. Не заметив ни одного осуждающего взгляда, продолжил: – Так вот, что касается ярого ненавистника советского строя кардинала Кароля Войтылы, то на данный момент он сидит у себя в Кракове, под своего рода домашним арестом, и ждёт решения своей дальнейшей участи. Если кого интересует, то его подозревают в педофилии. В газете итальянских коммунистов «L’Unita» прошла порочащая его публикация с фотографией, вернее, фотоколлажем, где Войтыла на кровати у себя дома тискает мальчугана. Папа отстранил кардинала от исполнения им обязанностей на время разбирательства. Ватикану пришлось обращаться в полицию, те, в свою очередь, затребовали негативы, им их предоставили. Наши мастера сработали на высшем уровне – путём перефотографирования коллажей достигнут результат отличного качества. Причём эта – самая невинная – фотография уже разошлась по многим изданиям, и не только итальянским. Так что Войтыле не светит теперь не только папский престол, о котором он мечтает последние годы, но его и вовсе могут лишить сана.