Книга Та сторона, где ветер - Владислав Крапивин

– Кис-кис, Степка, иди ко мне, – дружелюбно сказал Генка.

Стефан пренебрежительно дернул кончиком хвоста и ушел в калитку.

– Я знаю, кто сожрал цыпленка, – сказал Генка вслед.

Стефан перешел на трусливую рысь.

Генка обогнул дом и зашагал к навесу.

Перед лодкой на корточках сидел Илька. Кончиками пальцев Илька осторожно проводил по форштевню. Сначала Генка решил, что он проверяет, высохла ли краска. Но сделал еще два осторожных шага и услышал, как Илька говорит:

– Маленький мой… Фрегатик хороший…

Генка нагнулся и шумно захлопал по штанине, будто стряхивая пыль. Краем глаза он заметил, как Илька вскочил, смущенный и готовый огрызнуться.

– Не сохнет? – спросил Генка.

Илька растопырил ладонь со следами белил.

– Зря ты лапаешь! – сердито заметил Генка. – Следы на краске будут.

– Я тихонечко, – сказал Илька и вытер ладонь о живот.

– Что за белила! – начал возмущаться Генка. – Вся краска давно сухая, а они липнут и липнут. Еще не меньше трех дней ждать придется, а то штаны от скамеек не отдерем потом.

– Лопнуть можно, – уныло откликнулся Илька.

– За три дня не лопнешь.

– Шурика жалко. Уедет – так и не поплавает с нами.

– Что ты мелешь?

– Точно. Он вечером мне сказал… Вот он идет! Спроси.

– Уезжаешь, что ли? – хмуро поинтересовался Генка.

Шурик присел на чурбак, поддернул на коленях отутюженные брюки. Он был в новой рубашке и сверхмодных сандалетах цвета кофе с молоком. Довольно скучным голосом Шурик сообщил:

– Совершенно фантастическая история. У отца объявились родственники в Подмосковье. Двоюродный брат и его жена. Пожилая пара, у которой нет детей. Узнали, что имеется у них племянник, то есть я, и пожелали видеть этого племянника в гостях у себя.

– А племянник желает их видеть? – спросил Генка.

– Племяннику выбирать не приходится. После той истории в школе ему объявили, что он не созрел для самостоятельных решений. В тисках держат.

– Да-а… – произнес Генка, не разжимая зубов.

– Переживу, – сказал Шурик. – Будут кормить вареньями. Пляж, река… Велосипед с мотором. Бесплатное кино: тетушка – администратор кинотеатра. Лес рядом…

– … и тоска зеленая, – заключил Генка.

– Есть такая опасность, – согласился Шурик. – Но у меня одно соображение появилось. Они в Дубне живут, и, возможно, мой двоюродный дядя имеет отношение к этой круглой штуке, которая называется синхро-фазо-трон. Вот если бы попасть туда…

– Так тебя и пустят! – хмыкнул Илька. – Там атомы разгоняют.

– Не атомы, а частицы… Может быть, не пустят, а может быть, и повезет. Попробовать стоит, по-моему.

– Разваливается наш экипаж, – сказал Генка. – Еще лодку не спустили на воду, а команда разбегается.

Он не то что огорчился Шуркиным отъездом. Скорее, чувствовал себя виноватым перед Шуриком: работал человек, парус шил, а плавать не будет.

– Я ведь не на все лето, – объяснил Шурик. – К августу, наверно, вернусь. Как раз когда Владик уедет. Иначе все равно экипаж наш в лодку не влезет, если с Иваном Сергеевичем.

– Влезли бы… – сказал Генка.

Напоминание об отъезде Владика еще сильнее расстроило его.

Илька не то в шутку, не то всерьез надул губы.

– Все уезжают… Я тоже хочу.

– Можешь хотеть, – сказал Генка.

– Захочу – и поеду!

– Валяй!

– В Африку, – прищурясь, сказал Илька.

– Лучше в Бразилию, на Амазонку, – предложил Шурик.

– Хочу в Африку! – дурачась, настаивал Илька.

– «В Африке акулы, – напомнил Генка. – В Африке гориллы… В Африке большие злые крокодилы…»

– В Африке расисты, – серьезно сказал Шурик. – И всякие другие гады. Это вам не крокодилы. С крокодилами еще можно договориться, а как ты договоришься с такими скотами, которые отрезают детям головы и насаживают на штыки?

– Разве с ними надо договариваться? – спросил Генка.

– Все равно. Там и свободные страны есть, – упрямо сказал Илька.

– Есть, – согласился Шурик. – И свободные страны. И рабство. И партизаны. И львы с крокодилами, и пальмы с пирамидами. И много-много туристов.

– Я не к туристам. Я к партизанам сбегу, – пообещал Илька.

– Ой-ой! – сказал Генка.

Илька глянул на него зло и быстро.

– А что скажет мама? – спросил Генка.

– Не дразнись, – вмешался Шурик. – Что за радость довести человека до слез?

– Я не дразнюсь, – серьезно сказал Генка. – Я вспомнил Яшкину мать.

Илька подошел к лодке и поцарапал краску на буквах.

– Не лапай! Сколько раз говорить! – прикрикнул Генка.

– Яшкина мама Владику свитер отдала, – вдруг сказал Илька. – Для Яшки вязала, да не успела. Владику в самый раз. Синий с белыми кубиками.

– Владик взял? – спросил Генка и поежился, как от холодка.

– Ага… Сначала я примерил, но он большой для меня.

– Когда это вы успели?

– А вчера. Когда с мыса вернулись. Шли мимо и зашли…

– Зачем вас к мысу носило? – настороженно спросил Генка.

– Лодку размалевывали. Помнишь ту, старую? Глаза нарисовали, пасть. Будто чудовище на берегу. Еще чешую нарисовать бы.

– Забавно, – заметил Шурик.

– Допрыгаются они, – сказал Генка.

– Не допрыгаемся, – сказал Илька. И прыгнул через лодку.

В середине дня, не заслоняя солнца, опять прошумел пятиминутный ливень. Последние капли еще бились о стекло, а из Соснового тупика уже летел шум футбольного побоища. Генка отодвинул книгу и лениво прислушался. Идти к футболистам без Владика, без Ильки и Шурика не хотелось. Книжка тоже была так себе. Генка зевнул.

Впервые среди суматохи последних дней выдался свободный час, и вот – скучно.

Капли перестали стучать, и вместо них послышался стук в дверь. Торопливый, нервный какой-то. «Нет, не заскучаешь», – машинально подумал Генка и пошел в коридор.

Он очень удивился, когда увидел на пороге Илькину мать. Вместе с ней пришел Иван Сергеевич, но это было не так странно: он заходил и раньше. А Тамара Васильевна пришла впервые.

– Гена, – встревоженно сказала она, – ребята у тебя?

– Илька? Давно уже ушел. И Владик тоже, – сказал Генка, взглянув на Ивана Сергеевича.

– Куда? – спросил тот.

– Я думал, домой. Обедать. Делать пока нечего: лодка сохнет.