Книга Отрок - Владимир Поселягин

Прежде чем приступить к серьёзному разговору, наместник попросил оставить нас одних. Не для чужих ушей он был.

– Какая вам нужна помощь? – прямо спросил Алексеев. – О людях я уже слышал, только не понимаю, зачем они тебе.

– Прежде чем ответить, скажите, какие распоряжения на мой счёт были отданы? Насколько я могу воспользоваться вашими возможностями, ну и уровень доверия нужно знать. Как я посмотрю, мой возраст также заставляет вас из-за косности мышления обращаться ко мне, как к ребёнку. Хотелось бы этого избежать.

– Как много вопросов, – улыбнулся в бороду Алексеев. – Насчёт вас особых распоряжений не было. Общественность, до которой довели через газеты информацию о результатах потопления двух японских броненосцев в ответ на подлое нападение на наш порт, попросила о благоволении к тебе. Было решено прапорщика адмиралтейства Ларина представить к офицерскому званию мичман и наградить за столь великий подвиг орденом Святого Георгия третьей степени. Три дня назад я получил соответствующую телеграмму из столицы. Сам император принимал решение.

– Хм. Понятно. Вы в курсе, что я оставил свою форму прапорщика в камере?

– Читал в рапорте.

– Это был намёк, что теперь награды и ничего другого от государства я не приму. Не нужны мне ни звание, ни орден. Я отношусь к тому редкому типу людей, которые считают, что благодарность за дело – обязательна. Я не говорю, что за тот же подвиг героя должны усыпать наградами, но простого похлопывания по плечу от боевого товарища и одного слова «спасибо» мне хватило бы. Я этого не получил, меня отблагодарили совершенно по-другому. Подло, другого слова не подберёшь. Теперь я от вашего правительства наград не желаю получать и сам восхвалять его теперь не буду.

– Из-за ошибки одного человека?

– Из-за ошибки одного человека. Это человек вашего правителя, он за него отвечает, он и несёт ответственность. Закончили с этой темой. Ответьте на остальные вопросы, пожалуйста.

– Можно получить уточнение по вашему выражению «ваш правитель»? Как мне помнится, и ваш тоже.

– Ваш, ваш. Поспешил я с подданством. Уже подумываю поискать другое. Мне часто за это попадает, и я влипаю в разные истории, но подлости не терплю, особенно по отношению к себе. Не надо морщиться, я со своим юношеским максимализмом и смотрю на всё с точки зрения молодого человека. Вам уже не понять. Если любить – то изо всех сил, ненавидеть – от всей души. Вы уже этого лишены. Чувства и эмоции притуплены.

– Каково бы ни было ваше решение, но для русского народа вы – герой. Заметки с опросом моряков, что были с вами в том рейде, печатали даже иностранные газеты. А их фото, где они держат подаренное именное оружие? Вас ещё не знают, но уже любят.

– Повторю, оставим эту тему. Хотя можете в газетах сообщить, что я отказался от всех наград, считая себя недостойным их. Мне всё равно, а вы сможете с честью вылезти из этой ловушки, в которую вас загнали.

– Меня это устраивает. Какой ещё вопрос был, а то я забыл?

– О ваших возможностях. Насколько я смогу воспользоваться ими? Ну и о доверии.

– Доверие… – задумчиво протянул наместник. – Доверия становится всё меньше и меньше. Да-с. Странно вы себя ведёте, чтобы заработать его. А возможности – только из-за личного моего расположения к вам. Приказа помогать не было, вообще ничего не получал, поэтому, если чем помогу, то лично. По желанию.

– Понятно. Что о моём возрасте?

При первом нашем знакомстве вы мне показались слишком молодым, однако при дальнейшем общении становится заметно, что вы взрослее. Хотя некоторые поступки откровенно детские.

– Мне действительно шестнадцать, но советую обращаться ко мне, как к молодому человеку с полностью состоявшимся характером. Не нужно общаться со мной, как с ребёнком. Я терплю, но и терпение у меня не бесконечно.

– А есть повод обращаться к вам, как ко взрослому мужчине?

– Давайте я проясню ситуацию, чтобы позже не возникало недоразумений. В три года я научился писать и читать, в семь лет закончил школу, гимназию по-вашему, к десяти годам – университет. В одиннадцать лет я попросил одного профессора химии проверить мои знания. После чего он предложил помочь мне получить учёную степень по химии. Сказал, что я без проблем получу профессора. Коллегия учёных его поддержит. Я отказался. Мне это не нужно. С одиннадцати лет я увлёкся медициной, разрабатывал новые лекарства. В тринадцать создал лекарство, назвав его пенициллин. Сам с помощью лаборатории вывел по формуле лекарство и попросил протестировать его. Тестировали в военном госпитале, где лежали солдаты Иностранного легиона. Врачи были в восторге, испытания прошли более чем успешно. Воспаления на глазах сходили, заживление шло быстрее. Меня искали, я тогда назвался другим именем, но медицина перестала меня интересовать, хотя я иногда ею и занимаюсь. Потом я увлёкся созданием и ремонтом огнестрельного и холодного оружия, получив от других мастеров высокую оценку своим способностям. Потом была механика, до знаний инженера не дорос, но многое знаю. Боевыми искусствами увлекался, в частности боксом, даже разряд получил, если вам знакомо такое понятие. Музыкой увлекался с детства, и сейчас увлечён, пишу стихи и музыку, о чём вы в ресторации убедились. Когда отец увидел, что я заинтересовался морем, то нанял частных учителей. Навигация, управление судами. Когда я закончил программу гражданского флота, перешёл на военную. Меня учили адмиралы и боевые офицеры-моряки. Я не смогу вести эскадренный бой, да и не учили меня этому, но война на водах, крейсерство, диверсии – этому меня обучили лучшие специалисты мира. Я знаю многие языки, японский так в совершенстве, так что проникнуть на остров и творить там диверсии для меня не проблема. Я говорил, что я увлекающаяся натура, перескакивал с одного интереса на другой. Но никогда его не терял, всегда всё интересно, я развивал себя как разностороннюю личность, просто времени не хватает охватить всё. Когда погибли мои родители, между прочим, я за них лично отомстил, то решил отдохнуть от учёбы. Узнав от англичан о скорой войне, будучи в душе русским, меня так воспитали, решил помочь. Результаты вы видите. Теперь сами решайте, относиться ко мне как к ребёнку или как к взрослому человеку.

– Отомстил за родителей?.. – задумчиво протянул адмирал.

– Я очень любил их. Поэтому уничтожил исполнителей, их семьи, тех, кто отдавал приказы, и их семьи. Всех, кто причастен. Это очень много, два месяца потратил, но в живых никого не оставил. Это принципиально.

– Хм, учту. Я немного разобрался в ваших стремлениях, а теперь скажите, что вы хотите?

– Я собираюсь вести войну против Японии, свою, но ситуация сложилась так, что нужна ваша помощь. Если бы не это, я на контакт не пошёл бы. Не хочу раскрывать её детали, уверен, что информация из вашего штаба утекает на сторону, тут шпион на шпионе, поэтому об операции должен знать только один человек. Это я. Всё. Поэтому вам остаётся только мне поверить на слово. Если операция пройдёт нормально, то вы прославитесь как её руководитель. Я к славе не стремлюсь, буду лишь командовать.