Книга Ангелополис - Даниэль Труссони

– Не архангел ли, хотелось бы знать? – задумчиво проговорила Света.

– Вы правы, – ответил Валко. – И это, быть может, явилось причиной того, что Люсьену было разрешено покинуть квартиру лишь несколько раз в жизни. Я был там вместе с Анджелой в тот день, когда она познакомилась с Люсьеном. Он смотрел то на дочь, то на меня круглыми от удивления глазами, полными такого мира, такой чистоты, что мне казалось, будто я нахожусь в присутствии божества. В тот самый единственный миг я осознал суть алхимической свадьбы: обновление естества, какое вырастает из единственно идеальной встречи.

– И Анджела ощущала то же самое? – спросила Вера, которой трудно было поверить в то, что полная здравого смысла исследовательница могла поддаться нелепым мистическим переживаниям.

– Думаю, да, – заметил старик. – Во всяком случае, она убедила Катю позволить ей вывести Люсьена из дома. Ангел был восхищен чистым воздухом, холодным снегом, синим небом, простором… Он никогда не видел Неву, не прикасался ко льду, не слышал музыки в театре. Анджела показала ему человеческий мир, а он распахнул пред нею эфирный. Не могу сказать, собиралась ли Анджела с самого начала соблазнить Люсьена, но, увидев юношу, не могла удержаться от искушения. Они влюбились друг в друга на моих глазах и вскоре стали любовниками. A в семьдесят восьмом году, вернувшись в Париж, она родила от него ребенка.

Вера была ошеломлена.

– Но отцом Эванджелины был Лука Каччаторе.

– В биологическом смысле Лука не имеет никакого отношения к существованию Эванджелины. Ее реальным родителем на самом деле является Люсьен.

– А Лука знал? – спросил Азов.

Валко вздохнул.

– На сей счет ничего сказать вам не могу. После рождения Эванджелины дочь закрылась от меня.

– Но где-нибудь существует информация об этом ангеле? – заставила себя проговорить Вера.

Существование подобного создания окончательно доказало бы ее теории. Она едва ли не боялась продолжать.

– Имеются какие-нибудь фотографии? Видеосъемки? Какие-нибудь доказательства его бытия?

– Нужды в фото и видео нет, – произнес Валко и, скрестив руки на груди, посмотрел Вере в глаза. – Люсьен находится рядом с нами.

Транссибирский экспресс

Мысли Бруно занимал отчет Анджелы Валко. Он глубоко погрузился в размышления о том, что она увидела в лаборатории Годвина, и не услышал, как сдвинулась вбок металлическая дверь. К тому времени, когда он сообразил, что происходит, было поздно: близнецы Григори, окруженные целым облаком гибборимов, ворвались в вагон. Яна выхватила пистолет, и в вагоне загрохотали выстрелы. Мужчина достал оружие и перекатился по полу на подмогу девушке. Она не промахивалась, однако, как было им обоим известно, обычное оружие не причиняло вреда гибборимам. Пули для них были как комариные укусы для Бруно.

Близнецы представляли собой великолепное зрелище: невероятно высокие, тонкие, бледные, как молоко, взирающие вдаль, в пустоту, большими синими глазами. Каждый из них представлял собой идеальный образец для исследования. То, что они присутствовали, так сказать, в двух экземплярах и обладали столь возвышенной родословной, лишь делало объекты более ценными. Бруно попытался разглядеть их сквозь рой гибборимов, но нефилимы были теперь настолько надежно защищены, что он даже усомнился в том, что они по-прежнему присутствуют в вагоне. Накатила волна гнева: ублюдков следовало отловить еще в Санкт-Петербурге.

Охотник протолкнулся сквозь строй гибборимов, крикнув Яне, чтобы та следила за его тылом. Твари окружали его, рвали когтями одежду. Руки и спину ангелолога обожгло, будто он вбежал раздетым в виток колючей проволоки. Забыв обо всем, Бруно погрузился в хаос боя. Пространство наполнил порыв морозного воздуха: открылась дверь в камеру Эно. К тому времени, когда он протолкнулся сквозь строй врагов, близнецы уже вывели имима из камеры и направились по коридору, поддерживая ее.

Яна что-то выкрикнула вдалеке – слов он не разобрал, – и охотника ударила мощная волна. Он повалился на пол, зажмурился и пожелал себе не потерять сознание. Но когда открыл глаза, гибборимы валялись по всей комнате, черные, словно мухи, опаленные электрическим разрядом. Яна стояла над ним, прекрасное лицо ее выражало тревогу.

– С вами все в порядке? – шепнула она.

Взяв протянутую руку, Бруно сел. Оглядевшись внимательнее, заметил, что девушка одним махом подвергла уничтожению всю шайку врагов. Мужчина приподнял бровь, не сомневаясь в том, что похож на побитого школьника.

– Как вам это удалось?

– Есть такое заклятье от гибборимов, – с улыбкой проговорила Яна, помогая коллеге встать. – Одно из многих, известных мне.

– Жду не дождусь следующего, – проговорил ангелолог, глянув сквозь дверь на опустевшие купе.

Братьев Григори не было видно.

– Они освободили всех ваших пленников.

– Пошли, – предложила девушка. – Придется снова переловить их.

Бруно за спиной Яны спешил по вагонам поезда. Стояла тишина; пассажиры явно не подозревали о том, что происходит нечто необычное. Так как они со спутницей выглядели помятыми и запыхавшимися, то он предполагал, что им будут задавать вопросы, но этого не последовало. Люди, как правило, стремятся не замечать то, что выходит за грань обыденного.

Осмотрев весь поезд, они наконец оказались перед дверью с табличкой: «Приватный вагон». Яна набрала шифр на электронном замке. Дверь не отворилась.

– Странно, – коротко бросила она, попробовав второй раз. – Не узнаю этого вагона. Должно быть, прицепили в Москве.

Бруно понимал ход мыслей Яны – ангелы могли остаться в поезде только за этой дверью.

– Если мы не можем войти в нее, – он указал на дверь, – то можем обойти.

Девушка на мгновение задумалась, a потом повернулась и повела охотника назад к спальным вагонам. Она отодвинула одну из дверей, перепугав спящих пассажиров, мужчину и женщину, занимавших противоположные места. Мужчина выскочил из постели и что-то заорал по-русски, очевидно требуя, чтобы незваные гости убрались из купе, и – если Бруно правильно истолковал его жесты – угрожая вызвать проводника. Опустив ладонь на плечо мужчины, спутница попыталась успокоить его. Вскоре из постели выбралась и жена мужчины, завопившая еще более нервно. Через некоторое время ангелологи вдвоем открыли окно в купе. Яна жестом пригласила Бруно следовать за ней, подтянулась и исчезла за окном, однако ноги ее в черных ботинках еще опирались на переплет окна. Мгновение, и они исчезли: Яна оказалась на крыше вагона.

Распростившись кивком с русской четой, Бруно также выбрался под обжигающий холодом ветер. Такого сильного мороза ему не приходилось ощущать. Сморгнув слезы, он почувствовал, как они замерзают прямо на ресницах. Спутница стояла на краю вагона, балансируя, словно на натянутом в воздухе канате; восходящее солнце обливало огнем ее волосы.