Книга Хранители пути - Карина Сарсенова

— Есть тут кто-нибудь? — смирившись с собственным пагубным несовершенством, выкрикнула она в кромешную тьму. Стремление бороться непонятно с кем и за что придавало смелости и сил.

— Не будь… не будь… не будь… — звуковая картечь оборванных фраз расстреляла ищущее сознание. Но бессмертие, неутоляемой жаждой жизни насытившее ее существо, тут же залечивало нанесенные неведомым врагом раны.

— Есть кто живой? — преисполненная намерением познать непознаваемое, закричала девушка. И не услышала своего голоса, поглощенного ответным эхом.

— Мой… Мой…Мой…

Пятно света, появившегося среди могильной тьмы, ворвалось в ее восприятие и обожгло нестерпимостью грозовой молнии. Придя в себя, она осознала, что видит перед собой каплю чистого белого света. Невероятное, неведомое ей прежде влечение к этой светящейся капле охватило ее душу и повлекло за собой… Расправив невидимые, но ставшие такими ощутимыми крылья, Анника устремилась через кромешность обступающей ее тьмы к сияющей впереди капле… Она, спугнутая ее настойчивостью, неуловимо быстро рассекала бескрайние черные просторы, уплывая все дальше и дальше от фанатично стремящейся к ней Анники… Что-то невидимое, но прекрасно ощутимое в абсолютном мраке больно ударило по распростертым в полете крыльям… Не замечая вонзившейся в них боли, а даже обретя в ней толчковую силу, Анника продолжала преследовать ускользающую от нее каплю столь желанного света…

— Постой! — все-таки выбившись из сил, закричала девушка. — Подожди! — взглядом, полным неистовой, отчаянной надежды, Анника смотрела на замершую вдали сияющую кроху. Переливаясь играющими в ней волнами белого света, капля неподвижно, словно выжидая, висела в окружающей ее абсолютной тьме. — Почему я так хочу приблизиться к тебе… — подуманная мысль разлетелась в мрачном пространстве эхом разбитых на звуки слов. Похоже, в этом чудовищном месте не имело значения, думаешь ты, или говоришь — утаить что-либо от непроницаемой тьмы было совершенно невозможно. Оказавшись в ней, любая душа становилась абсолютно открытой ей…

Сложенные за спиной крылья, появившиеся у нее именно в этом неземном месте, постоянно касались каких-то твердых, а порой и острых форм и предметов… Что-то скрывалось под покровом могильной тьмы…

Ледяной ветерок пробежал по ее груди и животу. Поежившись, Анника вдруг осознала, что он был здесь всегда. Ледяное дыхание абсолютной тьмы окружало ее со всех сторон… Оно обжигало больнее раскаленного дыхания пустыни… Но все же, несмотря на кажущуюся несхожесть, между ледяной тьмой и раскаленным жаром была очень глубокая, невыносимая для сознания связь… Эта тьма… Она порождала пустынный жар, откуда только что пришла Анника, и вливалась в ту область ее души, где хоронилась столь мучительная опустошенность… Тьма расширяла опустошенность, становилась ею, и Анника с омерзением осознала, что абсолютный мрак всегда был неотъемлемой частью ее существа… Мрак был столь же живой, сколь и абсолютный… И степень его жизненности поражала. Именно благодаря ему все происходившее в душе Анники не являлось для тьмы тайной. Никогда прежде Анника не могла бы предположить, что невероятно развитое сознание, коей она ощущала эту тьму, возможно безо всякого света. Ведь для жизни нужен свет, нужно Солнце. А может быть, улетающая от нее сияющая капля и есть местное солнце? Но почему тогда оно не рассеивает мрак? Если капля и есть местное солнце, то поистине диковинное — весь его свет заключен в сугубости данных ему границ.

А она сама, увлеченная погоней за таинственной, такой вызывающе неуместной здесь каплей белого света, не замечала ничего вокруг, и даже перемены, произошедшие с ней, остались ею невоспринятыми… Ее крылья… И, кстати, где Амелия?

— Почему… — ее мысли заполнили окружающее пространство стремительно развернувшимся монологом. Тьма всосала их в себя, и чувство невероятной оглушающей пустоты заполнило ее душу. Волоча по острым краям непонятно чего свои крылья, поникшие и ставшие вдруг невыносимо тяжелыми, она тряслась всем телом, не в силах противостоять нарастающему ледяному ветру. Но, поразительно, при его почти штормовой силе тьма оставалась абсолютно непоколебимой. Она не двигалась. «Ветер порождается во мне…» — вылетела из сознания новая мысль-знание. «Я ощущаю ледяное дыхание тьмы, потому что так она резонирует со мной. Она общается со мной…» — следующий проблеск сознания исчез в пожирающем его непроницаемом мраке. Под тяжестью навалившейся на нее слабости Анника упала на что-то громоздкое, но, как оказалось, очень хрупкое. Со стеклянным звоном оно рассыпалось под ней, и острые осколки впились в ее грудь. Сил сопротивляться этой боли не было. Поглощаемая разрастающейся в душе ледяной болью, Анника в который раз сдалась на милость своей беспощадной судьбе.

Она видела каплю света так близко, словно рассматривала в зеркале свои глаза… Свет манил и звал ее куда-то. И этот зов давал силу. Потому что и зов, и сила — все исходило из нее самой.

Закрыв глаза, Анника созерцала белоснежную каплю света, переливающуюся у нее в груди. Света было очень много, слишком много, им хотелось поделиться, излить часть его из души… Открыв глаза, Анника удивлено уставилась на сияющую каплю, зависшую у нее перед лицом.

— Амелия… — нерешительно позвала она, хотя и знала, что данный свет носит другое имя.

— Я… — капля вернула излитый Анникой свет обратно ей в душу. Я… Как много значений заложено в это сверхпростое слово… Я… Носитель разрушительного эгоцентризма и сопутствующих ему иллюзий. Я… Символ духовной личности и соответствующего ей духовного же имени…

Вспышка настигшего ее озарения была столь яркой, что Анника, отброшенная внутренним световым взрывом, отлетела прочь от своей желанной цели. Оказывается, энергией озарения нужно научиться управлять… — мелькнуло вслед за вспышкой в ее раскрывшемся сознании. Сознание, которое никогда не будет прежним. Говорят, Большой взрыв породил Вселенную. Световой взрыв духовного сердца создает бесконечность созданного им нового качества сознания…

— Мира! — абсолютное счастье, рожденное ее душой в абсолютной тьме вопреки воле последней, оказалось реальной и мощной силой. — Доченька… — когти боли, впившейся ей в грудь, исчезали, растворяясь в переполняющем ее счастье. Говорят, искреннее чувство способно изменять окружающую человека реальность. Так значит, это правда… И еще правда то, что подобное притягивает подобное…

Сияющая капля над ее головой сорвалась с места и устремилась к Аннике. Остолбенев, она наблюдала, как этот концентрат света вошел в ее голову через макушку и слился с белоснежной каплей, извечно сверкающей в ее сердце.

Она и не знала, что свет может быть таким всепоглощающим! Как не ведала и того, что длительность его проявления менее важна, чем интенсивность. Несколько секунд ошеломляюще яркого света воцарились в окружающем пространстве. Тьма, растворившаяся в ослепительном сиянии, исчезла мимолетным сном. Скрывавшаяся в нем реальность предстала во всей своей наготе.

С немым изумлением Анника обнаружила себя стоящей на коленях среди огромного разнообразия вещей. Вернее, их частей. Утратившие изначальную целостность, они являли взгляду печальное единство разрозненных и оттого бесполезных деталей. Части игрушечных и настоящих машин, часов, клочья одежды, куски книг, обрывки денежных купюр всех стран, развалины зданий и обломанные игрушечные домики, разобранное на части настоящее и игрушечное оружие, сломанные ювелирные украшения и бижутерия, разорванные открытки с изображениями известных и неизвестных людей, фрагменты полномасштабных кораблей, яхт, самолетов и их моделей… Сломанные предметы… Человеческий предметный лом…