Книга Мародерские хроники - Олег Кожевников

— Как ты думаешь, имеет смысл нам там появляться, — прервал я Сашу, — или все–таки искать топливо для дозаправки, где–нибудь в другом месте?

Он на секунду задумался, а потом ответил:

— Сейчас, когда с нами находятся женщины и дети, мы очень уязвимы. Поэтому рисковать ими, мы не имеем права и доверять словам какого–то быка я не намерен. Кто знает, что там за люди и не посчитают ли они, что для нас слишком жирно — разъезжать на таких вездеходах. И остается нам только одно — гнать до Румынии. Там, в порту Констанца тоже имеются большие терминалы и, что сейчас не менее важно, рядом нет никаких шахт и других убежищ.

— А, может быть, заедем в Одессу или в Севастополь, — вступил в разговор Володя, — все–таки они находятся поближе.

— Ты что, забыл про Одесские катакомбы или подземные базы Севастополя, — упрекнул его Флюр, — а, судя по сегодняшним сведениям, агрессивные выжившие могут быть где угодно. Я по максимуму выжимал из этого ублюдка сведения обо всех известных местах обитания выживших людей. И выяснил, что даже он знает их не менее пятнадцати, о четырех Саня уже вам рассказал — это те, которые находятся неподалеку и торгуют между собой. Но есть еще куча других, об их существовании стало известно только тогда, когда восстановилась радиосвязь. И это только те группы, где имеются коротковолновые радиостанции, а ведь могут быть другие небольшие группы, типа нашей, которые все еще находятся в неведении насчет окружающей их действительности, и так и варятся в собственном котле. Кстати, большое количество людей выжило в Тульских шахтах. Но они сидят там как затворники и даже не пытаются организовать исследовательские экспедиции и вступить в реальный контакт.

— Ничего себе, это же совсем недалеко от нашего дома, удивился Коля, что же они даже не проверили, что творится в Москве?

— Это меня тоже очень удивило, — вступил опять в разговор Саша, — ведь в поисках топлива мы проверили заправки, чуть ли не до самой Тулы, но нигде посторонних следов не видели. Как рассказал пленный бычара, он слышал беседу своего командира с Глобусом о том, возможно ли организовать экспедицию в Москву, чтобы там набрать хорошего хабара. Во время этого разговора, зашла речь и о Туляках. И Глобус, так успокаивал бригадира карателей: "Не волнуйся, эти Тульские козлы тебе проехать не помешают. Они хапнули государственные стратегические запасы продуктов и сейчас сидят в своих норах и носа боятся высунуть. Жируют там, понимаешь, на общественных харчах. Были бы поближе, я с удовольствием пощупал бы их за вымя. К тому же, жидкого топлива у них очень мало, не зря они уговаривают Директорат завести им бензин, они за него готовы отдать сколько угодно продуктов. Идиоты — как будто не знают, что у хохлов на их земле имеется еще куча элеваторов, набитых зерном, да и бесполезного народа хоть задом ешь, а из него можно накрутить много фарша, что нечета каким–то гнилым старым консервам. И вообще, нужно было им меньше тратить топлива на разборки между шахтами. А то, как рассказывали перебежчики оттуда, у них междоусобица длилась три года, и за это время были сожжены практически все запасы топлива и перебита куча народа.

Пересказав эти слова Глобуса, Саша посмотрел на часы, потом на небо, а затем оглядел всех присутствующих и заявил:

— Рассказывать можно еще очень долго, разных интересных сведений мы узнали много, но не забывайте, что нам до рассвета нужно проехать не менее двухсот километров. При нашей скорости, это почти семь часов непрерывного движения. Значит, нам нужно отправляться не позже, чем в 22 часа, а сейчас уже пошел восьмой час вечера. А нам нужно окончательно загрузиться, прицепить сани, ну и перекусить, естественно. Поэтому, давайте заканчивать и пойдемте обедать.

Его слова нашли у всех полное одобрение, эти сумасшедшие последние часы высосали из каждого последнюю энергию, и желудки настойчиво требовали нового поступления. Не затягивая время, мы тут же договорились — что я с Валерой остаюсь заправить ТТМ, а остальные идут в женский кунг на обед. Там оставляют на лавке самые лучшие места для нас. Пока дамы все разогреют, подойдем и мы. После этого ребята направились в сторону кунгов, Валера начал подносить к ТТМу канистры с соляркой, выкачанной из бака подбитого УРАЛа, а я заливал их в бак нашего вездехода. Топливо, остатки которого переливали из бочки — уже все вытекло в бак ТТМа. Закончив заправку, мы, установив кран грузового УРАЛа в походное положение, тоже покатили на лыжах в женский кунг на обед.

Глава 10

Как обычно, когда мы все собирались в одном, хоть и большом кунге (площадь его была больше 20 кв. метров), было очень тесно. К этому же, сегодня добавлялся и кошмарный запах, исходивший от наших новых бойцов. Когда вошел, я еще подумал — слава богу, что хоть освобожденные рабыни сейчас находятся в кунге с раненым, а то здесь можно было бы находиться только в противогазах. Но когда по тарелкам был разлит рыбный суп из осетрины, его аромат вытеснил это амбре, а желудочные спазмы заставили мозг полностью выкинуть это из головы. Полные тарелки опустели буквально в несколько секунд, макароны с тушенкой смели еще быстрее. И только потом уж я, развалившись на боковой полке, не удержался и заявил:

— Нет, с таким запахом жить нельзя. Вот что, Миша и Василий. Давайте–ка вы, пока мы будем грузить оставшуюся добычу и готовить технику. Ступайте в наш кунг и там, хотя бы немного, обмойтесь. Макс вам там все покажет и поможет натопить снег.

— Да есть там еще теплая вода, — воскликнул Игорь, — мы ее много нагрели для организации медпункта.

Игорь сидел напротив меня, блаженно развалившись на скамейке и ожидая чай. Лицо его было несколько бледнее, чем обычно, белки глаз отсвечивали краснотой, и по его лицу чувствовалось, насколько он устал.

— Игорех, как там наш раненый, — спросил я его?

— Хреново, — буркнул он и опустил глаза.

— В парня попало две пули и обе очень неудачно. Одна в область живота, а вторая в легкие. Я часа два делал операции, и совершенно не уверен, что это поможет мужику. Он в коме, и сможет ли его организм выкарабкаться из этой ситуации, станет ясно часа через три. Сейчас я уже ничего для него сделать не могу.

После этого он замолчал, выпрямился и начал медленно помешивать ложкой в поданной Галей кружке с чаем. Остальные тоже примолкли, переживая — все–таки это был уже наш человек, несмотря на то, что узнали его всего несколько часов назад. Прервал это тоскливое молчание Саша, он, залпом допив кружку чая, встал и жестким голосом начал распоряжаться:

— Все, мотать сопли на кулак, у нас совершенно нет времени, а то может получиться так, что переживать за Пашку, уже будет некому. Давайте окончательно разберемся с оставшимися трофеями и быстрее отсюда уматываем. Конь — твоя задача, за оставшееся время окончательно отладить камеры на вездеходах. Батя и Мастер — вы должны сжечь подбитый УРАЛ, предварительно сняв нужные нам запчасти. Нехрен оставлять этим рабовладельцам технику, которую можно отремонтировать. Пусть эта гнусь вымрет, когда не сможет уехать отсюда. Далеко на оснащенных газогенераторами автомобилях они не уедут — придется везти не полезный груз и людей, а запасы дров и запчастей. Да и как я узнал у пленного, у них практически нет в запасе резины низкого давления и большой напряг с запчастями. И проблемы с резиной имеются не только в Секретариате, но и у всех известных групп выживших. Резина, испытавшая воздействие больших морозов, вся потрескалась и потеряла свои эксплуатационные качества.