Книга Год, прожитый по-библейски - Эй Джей Джейкобс

Звоню, чтобы узнать подробности. Совладелица Мэри Вуд берет трубку. По ее словам, они с мужем Риком продали более тысячи арф в стиле эпохи царя Давида клиентам из шестнадцати стран.

Магазин они открыли вскоре после того, как Рика сократили с должности исследователя в фармацевтической компании Bristol-Myers Squibb. Он сделал первую арфу для праздника в местной церкви.

– Был поздний вечер, – вспоминает Мэри. – Рик пригласил меня в мастерскую, где обучался. Я увидела арфу, заплакала и никак не могла остановиться. Он думал, что я рассердилась, потому что он потратил три месяца, а в результате сделал одну эту арфу. Но я подошла, обняла его и долго не могла успокоиться.

В этот момент происходит вот что: Мэри на другом конце провода начинает задыхаться, а я чувствую себя беспардонным вуайеристом – больше чем когда-либо за этот год. Многое вызывало у меня умиление в эти месяцы – скромность амишей, радость хасидских танцев, сила молитвы. Но разделить страсть Мэри к библейской арфе я не могу. Это чувство мне абсолютно чуждо. Я благодарю ее и вешаю трубку.

В итоге я все же купил десятиструнную арфу в интернете – за сорок долларов с рук, а не за восемьсот в их магазине. Она деревянная, кофейного цвета и размером примерно с поднос из кафетерия. Я играю на ней дважды, как сказано в Псалтири. Вообще, я не умею, но прелесть в том, что с арфой трудно не справиться. Щипок тут, глиссандо там – в целом звучит успокоительно.

Иногда я беру ее на прогулки, вызывая осторожные взгляды искоса, к которым я уже привык. Однако были и примечательные случаи. Когда я бренчал на арфе, прохаживаясь по Коламбус-авеню, женщина с собакой предложила мне доллар. А еще седой мужчина у Рокфеллер-центра начал кричать: «Десятиструнная арфа? А Библия говорит о восьмиструнной!» Может, он хотел запудрить мне мозги или просто был сумасшедшим – трудно сказать.

Все же в итоге арфа никуда меня не привела. Придется искать другой код доступа к сверхъестественному.

…Вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле…

Левит 11:2

День 140. В Библии столько запретов, что я вовсю пользуюсь преимуществами всего, что дозволено. Даже если разрешенное действие не особенно меня привлекает. Именно поэтому сегодня я в конце концов съел насекомое.

Но обо всем по порядку. До этого проекта я мало что знал о библейских пищевых нормах. В студенческие времена я иногда заказывал кошерные обеды в самолетах – кто-то сказал мне, что они лучше. Ход мыслей был таков: кошерной еде надо уделять особое внимание, ведь ее не возьмешь из бочки с общей похлебкой. Честно говоря, я бы не сказал, что эти обеды были вкуснее светской самолетной лазаньи. И прекратил это дело. Что, возможно, и хорошо, потому что имитация набожности в целях улучшения диеты сомнительна с моральной точки зрения.

Мои авиационные приключения все же не были лишены смысла. Я выучил некоторые азы библейской диеты. А именно вот эти правила из Книги Левит.

• Нельзя есть ветчину, бекон и любое другое свиное мясо (чтобы считаться съедобными, сухопутные создания должны иметь раздвоенные копыта и жевать жвачку).

• Никаких моллюсков и ракообразных (чтобы считаться съедобными, морские жители должны иметь и чешую, и плавники, а у креветок, мидий и их родственников нет ни того ни другого).

• Никакой крови.

• Никаких кроликов.

• Некоторые птицы – в основном хищники вроде орлов, грифов и соколов – тоже под запретом.

Зачем эти ограничения? Сама Библия не дает ответа. Я всегда думал, что это был примитивный способ избежать трихинеллеза и других противных болезней. Но, похоже, был не прав. Сегодня большинство антропологов отказались от этой идеи. Более популярная теория утверждает, что запреты на еду связаны с утверждением святости и отделением от других. Древние евреи хотели отличаться от прочих племен, например любивших свинину филистимлян. Они «метили территорию» с помощью меню.

Правоверные иудеи и сегодня следуют библейским законам. У них даже есть гораздо более подробная версия – система, созданная раввинами в течение многих веков. Это сотни правил, включая инструкции об отделении мяса от молока, на изучение которых могут уйти годы.

Немногие христиане тоже придерживаются базовых правил. В их числе евангелист, который написал купленную мной книгу «Рацион Создателя»[150]. Вот цитата из нее: «По странной логике многие религиозные американцы отказываются от диетических правил иудеев, считая их устаревшим формализмом, негодным для нынешней эпохи. Однако они принимают фундаментальные истины Десяти заповедей как универсальные и вневременные». Этот парень в меньшинстве. Большинство христиан верит, что жертва Иисуса освободила их от пищевых запретов.

В последние месяцы я старался следовать правилам, четко выраженным в Библии (а не полному списку кошерных продуктов, составленному раввинами). Это невероятно трудно.

И это притом, что кое в чем мне повезло. Я никогда не любил морепродукты. Например, лобстеры слишком напоминают мне о живности, которую мы убиваем средством Raid. Поэтому я с радостью отказался от придонных обитателей. Бекон я тоже особо не ем: мой уровень холестерина сравним с рекордным счетом профессионального игрока в боулинг, и повышать его до трехсот мне вовсе не надо.

Однако проблема в том, что запретная еда повсюду. Бекон присутствует в салатных заправках. Желатин иногда делают из свиных костей, поэтому можно считать, что он под запретом. И свиное сало. Я его боюсь. Вот такой разговор с официанткой в ресторане довольно типичен для меня в эти дни:

– А вы не знаете, этот пирог не поджаривали на лярде?[151]

– Не знаю, но проверю.

– Спасибо. Мне нельзя лярд.

– Аллергия?

– Нет, Левит.

После этого трудно продолжать разговор, ага. В нью-йоркском ресторане непросто распинаться о Библии и не показаться при этом ханжой или мессианином. Но Притчи утверждают, что я должен говорить правду. Вот я и сказал.

Часто говорят, что, следуя правилам своей религии относительно еды, вы тренируете дисциплину. Известный философ XII века Маймонид пишет, что их цель именно такова: «[Они] учат нас обуздывать аппетиты, привыкать к ограничению желаний и избегать представления о еде и питье как о цели человеческого существования».

Но дело в том, что я обуздывал аппетиты с двадцати с чем-то лет, когда у меня впервые подскочил уровень холестерина. Я годами ел обезжиренный сыр, похожий на пенопласт, и прочесывал этикетки в поисках злодейского гидрогенизированного масла. Кажется, в наше время какие-то ограничения в еде есть у большинства: кто-то избегает углеводов, кто-то сахара, кто-то овощей, выращенных с удобрениями. Сестра моего друга не употребляет в пищу пасленовые. Любые.