Книга Запретный камень - Тони Эбботт

Но невозможным ли?

Орден потерял след почти всех Хранителей еще в XVIII веке. Но за какие-то четыре года Галине удалось возродить Рыцарей из небытия. Еще немного – и они станут обладателями Первой Реликвии. Каждый день Галина доказывала, что слова «невозможно» не существует.

На верхней ступеньке Эбнер остановился и перевел дыхание. Снова взглянул на бронзовый ларец у себя в руках. Что она скажет, когда откроет его?

– Вы скажете, что я принес его лично? – раздался голос у подножия лестницы.

Эбнер лишь слегка обернулся:

– Когда будет подходящий момент. Ждите за дверью. Если что – я вызову вас. Может быть.

Он поправил бабочку, поймав свое отражение в алюминиевой двери, и ввел семизначный код.

Дверь едва слышно отъехала, и он вошел в роскошный пентхауз с безделушками от Версаче, который больше напоминал пещеру. Далеко внизу, расстилался Милан. Галина, точно черная пантера, застыла на фоне сверкающего окна.

– Ну? – спросила она, не оборачиваясь.

У Эбнера задрожали колени. Он снова глубоко вздохнул, еще раз подтянул галстук-бабочку. И сделал шаг вперед.

– Расследование в «Монд» закончено, – начал он. – Похоже, тот журналист исчез. – Помолчал. Никакой реакции. Но и никакой стрелы, пущенной из арбалета ему в лоб. – Что касается других дел. Мы наблюдаем за всеми аэропортами и вокзалами Европы. У этих ребят новый мобильник. С защитой от службы слежения. Скорее всего, им его кто-то дал. Но мы уже решаем эту проблему.

– Пока вы решаете, им уже помогают Хранители Болоньи, – почти прошептала Галина. – Интересно, знают ли дети, что означает эта помощь?

Эбнер чуть кивнул – скорее самому себе, чем ей.

– Первое нападение на фехтовальную школу была неудачным. Когда нам на помощь пришло подкрепление и мы наконец проникли внутрь, там уже никого не было, а оружейная палата и библиотека опустели.

– Хранители снова появятся. Протокол…

– Детям от нас не уйти…

– Они уже ушли от нас в Берлине, причем дважды, – резко оборвала его Галина. – Затем на австрийской границе. И в Риме. – В ее голосе звенел холодный металл.

– Я даю слово. Во́роны приведены в боевую готовность, – заверил Эбнер, делая все возможное, чтобы скрыть дрожь в голосе.

– А что с испанским экспериментом? – спросила Галина и наконец повернула голову к нему, однако по-прежнему не замечала, что находится у него в руках.

Эбнеру показалось, или действительно шрам на ее шее сегодня заметен больше обычного. Неужели только из-за того, что она в бешенстве? Он откашлялся.

– Некоторые части уравнения оказались… нестабильны. Но за все время это наш самый успешный эксперимент. И все же… недостаточно успешный. Он пока еще не закончен.

– Лаборатория не в состоянии отследить его?

– Нет. Испанские власти в замешательстве. Впрочем, они всегда в замешательстве, – попробовал разрядить обстановку Эбнер, но на лице Галины не дрогнул ни один мускул. – Что прикажете делать с этой итальянкой? Мерканти?

– Она пригодится для следующей Реликвии, – ответила Галина и медленно подошла к противоположному окну.

«В сторону Рима, – подумал Эбнер, – наверняка мы скоро туда отправимся».

Галина неожиданно обернулась:

– Еще новости?

Эбнер судорожно сглотнул.

– Лучшие новости я приберег напоследок, мисс Краузе.

Прижав бронзовый ларец к груди, он открыл замок и бережно поднял крышку.

Галина приближалась медленно и осторожно, точно пантера, готовая в любую секунду совершить прыжок. На лице ее играли одновременно восторг и безумие. Она подошла почти вплотную к Эбнеру и только тогда заглянула внутрь ларца. Там на старом черном бархате лежал свернутый в три кольца кожаный шнурок с кулоном – большим рубиновым кракеном.

Галина нежно достала кожаный шнурок и отошла на несколько шагов назад. Эбнер расплылся в улыбке.

– Его нашли на равнинах Северной Пруссии, именно там, где вы указали. Профессор Вольфф передал мне его лично в руки. Профессор?

Дверь снова отъехала в сторону. Седой мужчина в длинном кожаном плаще слегка поклонился Галине и замер на пороге.

Непонятно, заметила ли она гостя. Эбнер снова заговорил:

– Мисс Краузе, позвольте я…

– Оставьте меня. Оба! – жестко оборвала она его.

Прижав кожаный шнурок к щеке, Галина снова и снова целовала кракена.

На мгновение Эбнер представил себя на месте рубинового кулона. Какая несвойственная ей пылкость. Пугающая, подобно той железной лестнице.

Последнее, что увидел Эбнер фон Браун, прежде чем уйти, – прозрачную слезинку, выкатившуюся из серебристо-серого глаза и ползущую по безупречному лицу Галины к тонкому шраму на шее.

Глава сорок третья

– Машина времени?!

Голос Даррела метался между недоверием и жаждой очередных приключений.

– Значит, Коперник изобрел астролябию, которая умеет путешествовать во времени? – спросил он. – Вот эту штуку на чертеже? Что-то я сомневаюсь. Ну то есть, конечно, было бы круто полетать туда-сюда во времени, поглядеть, как тонул «Титаник», как убили Линкольна, поболтать с Мартином Лютером Кингом или Бобом Диланом – стоп: Дилан пока живой! – посидеть на скамейке запасных на чемпионате США по бейсболу в 2005 году в третьей игре между «Астрос» и «Уайт Сокс» – целых пять часов и сорок одну минуту…

– Только это абсолютно невозможно, – перебил его Вейд.

– Да брось! – сказала Лили. – Машина времени возможна. Мне такая просто необходима. Даже странно, что ее так долго изобретали.

– Да нет же! – настаивал Вейд. – Вот послушайте, если не верите. Существует так называемый Парадокс убитого дедушки. Допустим, вы попали в прошлое и убили своего дедушку. Но тогда вы сами не рождаетесь в будущем, чтобы затем отправиться в прошлое. Банальная логика.

– Возможно, – вроде бы согласилась Бекка. – Но это если мы опираемся на логику, которая работает только в одном направлении: прошлое – настоящее – будущее.

К чему она клонит?

– Ну… и что же?

– Согласно такой логике, люди движутся во времени только вперед, как лодки по течению. Мы привыкли думать, что это – единственно возможный способ. Но, Вейд, а что, если существует и другая логика? Та, что управляет перемещением в обе стороны: и назад во времени, и вперед? И чтобы понять, насколько логично путешествие во времени, его нужно сначала совершить?

Она смотрела на него так, словно он знал ответ.