Книга Форсированный марш - Лео Кесслер

Между тем выдвинувшиеся вперед германские части начали систематические атаки на британские позиции, стремясь уничтожить английский десант раньше, чем он успеет эвакуироваться с территории Франции. Непрерывные изматывающие атаки немцев привели к тому, что фланги английской обороны прогнулись под их натиском. Группа американских рейнджеров, прибывшая во Францию вместе с британскими коммандос, будучи уже не в силах сражаться дальше, была вынуждена сдаться. Немцы, возбужденные пленением первых американцев, которых они смогли захватить на этой войне, не удержались и спросили одного из рейнджеров — высокого широкоплечего здоровяка: «Сколько американских солдат находится сейчас в Англии?»

Рейнджер с презрением посмотрел на немцев с высоты своего внушительного роста и проговорил с отчетливым техасским акцентом:

— Три миллиона. И все они — такие же высокие, как я. Черт побери, американских солдат приходится специально держать в Англии за колючей проволокой, чтобы они не переплыли Ла-Манш и не наподдали вам, мерзавцам, как следует!

Группа франкоговорящих канадцев, входивших в единственную уцелевшую от стрелкового полка Монт-Ройял роту, также сдалась немцам под командованием своего сержанта. Немцы тут же разоружили их и заставили раздеться до нижнего белья. Затем они поставили их лицом к каменной стенке, заставив поднять при этом руки вверх.

Но командир этой группы, сержант Дюбюк, уже понял, что идея сдаться на милость победителей была не самым лучшим решением. И он стал искать возможности вырваться из плена. Прежде всего, сержант попытался установить, сколько же немецких солдат охраняют их. Оказалось, что с пленными был оставлен всего лишь один немецкий часовой.

Тогда Дюбюк уронил голову, показывая всем своим видом, что не может держать ее прямо от изнеможения и усталости. При этом он, глядя искоса, стал внимательно изучать обстановку вокруг них. Он убедился, что немецкий солдат постоянно держит пленных на прицеле, но при этом то и дело поглядывает в сторону фронта, где постоянно гремят взрывы и вспыхивает пламя пожаров.

Сержант застонал и сделал вид, что теряет сознание и готов упасть.

— Воды! — жалобным голосом попросил он. — Пожалуйста, дайте мне хоть немного воды!

Не ожидавший никакого подвоха немец шагнул к нему. Стремительно разогнувшись, Дюбюк неожиданно бросился на него и сбил с ног. Отбросив в сторону ружье немца, он что было сил сжал руки на горле часового и задушил его.

Убедившись в том, что часовой мертв, сержант поднялся на ноги, тяжело дыша. Но когда он обратился к своим солдатам, его голос звучал ровно и спокойно.

— Бегите, — скомандовал он по-французски. — Бегите к берегу! Теперь каждый отвечает только за себя. Бегите!

Бойцы его роты тут же разбежались и исчезли в дыму, окутавшем узкие улочки Бельвилля. Они бежали в одних трусах и майках и были похожи на профессиональных бегунов, каким-то странным образом заброшенных в эпицентр ожесточенного сражения.

Сержант Дюбюк в одиночестве достиг полоски побережья. Там он нашел командира своего полка. Раненный, он лежал прямо на мокром песке. Сержант подбежал к нему, подхватил на руки и направился к десантным судам, которые должны были доставить их обратно в Великобританию.

Эссекский шотландский полк начал отходить организованно, сохраняя строй и связь между отдельными подразделениями. Забросав путь своего отхода дымовыми гранатами, бойцы Эссекского шотландского полка подхватили своих раненых и стали пробиваться сквозь узкую полоску ада, отделявшую их от поджидавших в море десантных кораблей. Они брели вперед, подобные серым призракам, то и дело падая замертво, когда их настигали жалящие в спину немецкие пули, натыкаясь на трупы своих товарищей, прячась за железные остовы подбитых танков, которые внезапно возникали в дыму и давали им хотя бы временное укрытие. Во время своего отхода Эссекский шотландский полк понес столь большие потери, что лишь считанные бойцы достигли кромки воды. Добравшись до нее, они двинулись вперед, расталкивая плававшие в воде трупы убитых и видя лишь одно — десантные суда, которые должны были взять их на борт и увезти обратно.

На этом пути немецкие пули оборвали жизни еще нескольких бойцов полка. И когда англичане наконец достигли десантных судов, то с трудом взобрались на борт, едва отыскивая себе место среди десятков таких же, как и они сами, раненых и обожженных бойцов. На палубах судов вперемежку лежали живые и мертвые, валялись десятки раненых, истекающих кровью, наглотавшихся разлитой по поверхности воды солярки, блюющих, стонущих, бредящих. Между ними метались доктора и санитары, пытаясь оказать в этом кромешном хаосе хоть какую-нибудь медицинскую помощь. А новые раненые все прибывали, и для того, чтобы разместить их, мертвых бесцеремонно оттаскивали в сторону, словно бревна, расчищая свободное пространство. И над всем этим ужасом висел стойкий запах разорвавшихся бомб, солярки и запекшейся крови.

Штаб десантных сил, временно размещенный в здании казино, тоже эвакуировался оттуда. По мере того как штаб перемещался все ближе к побережью, его офицеры пытались хоть как-то координировать эвакуацию войск и их погрузку на десантные суда — насколько это было практически возможно. Самый же старший офицер штаба, бригадир Саутерн, отказался эвакуироваться. Он объявил по радио штабу, разместившемуся на корабле «Кальпе», что не покинет берег сам, пока сохранится надежда спасти хотя бы одного солдата. Добравшись до побережья, бригадир Саутерн вновь развернул штаб прямо на мокрой гальке и попытался вновь взять под свой контроль управление войсками. Однако его беспрестанно обстреливали немцы, его команды тонули в грохоте взрывов и реве моторов — прямо над его головой английские истребители и немецкие штурмовики вели бесконечные воздушные дуэли, стремясь получить превосходство в воздухе.

К этому времени удалось эвакуировать всего лишь одну тысячу человек — причем половина из них была тяжело раненными. Однако давление немцев на отступающие английские силы усиливалось с каждой минутой. Находящийся в рубке «Кальпе» капитан первого ранга Хьюджес-Халлетт, которому подчинялась эскадра десантных судов, прекрасно сознавал, что очень скоро люфтваффе получат окончательное превосходство в воздухе и начнут беспрепятственно бомбить и обстреливать десантные суда. А вслед за самолетами люфтваффе то же самое станут делать дальнобойные пушки батареи Геббельса, которые наверняка не упустят шанса как следует ударить по английским кораблям.

Однако из сообщений бригадира Саутерна следовало, что бойцы королевского полка легкой пехоты герцога Гамильтона по-прежнему сражались в районе Пурвилля и что по-прежнему шло сражение в районе Голубого пляжа, где малочисленные силы канадцев упорно сопротивлялись наседавшим на них немцам. Отдельные мелкие очаги сражений оставались пока по всей линии фронта. Всех этих людей в идеале следовало эвакуировать. Однако возможность этого стремительно уменьшалась с каждой минутой. Капитан Хьюджес-Халлетт чувствовал, что ему надо принять какое-то решение. Он вызвал капитана Мак-Клинтока и приказал ему лично разведать ситуацию на берегу и доложить.

В 12 часов 20 минут капитан Мак-Клинток просигналил с берега Хьюджес-Халлетту: