Книга Леди Фантазия - Ширл Хенке

Амбер бросила на Роба умоляющий взгляд, но тут вмешался Тиздейл, который, бестактно игнорируя присутствие женщин, потребовал встречи с членами палаты общин, чтобы обсудить принятие компромиссного закона.

— С огромным удовольствием, — сумела выдавить Амбер. — Мой экипаж ждет у входа.

— Замечательно, — деланно беспечно воскликнула Абигейл, кивнув сыну на прощание.

Она видела, что Роберт несколько расстроен, но решила не мешкая увести свою новую знакомую, чтобы предоставить возможность сыну как можно скорее отделаться от лорда Тиздейла. Роб молча проводил женщин взглядом.

Как только они оказались внутри роскошно отделанного экипажа «бедной вдовы», Абигейл повернулась к Амбер и сказала:

— Несмотря на то что большую часть своей жизни я прожила в сельской местности, я неплохо разбираюсь в людях, моя дорогая… Амбер, не так ли?

Амбер узнала этот проницательный свет в голубых глазах.

«От этой женщины трудно что-либо скрыть».

— Да, — ответила она со вздохом. Возможно, малую толику правды можно будет преобразовать в правдоподобную историю. — Я не пользовалась своим настоящим именем много лет. Мой муж был очень жестоким человеком, и я не испытываю никаких нежных чувств к его памяти, да и его семья не испытывает ко мне расположения.

— У вас есть дети? — спросила Абигейл, тронутая искренней болью, прозвучавшей в голосе Амбер.

— Нет.

Краткий ответ сказал очень о многом.

— И никого из близких родственников?

Амбер мысленно улыбнулась, и ее голос заметно смягчился.

— Нет, хотя у меня много друзей, которые стали мне гораздо ближе, чем кровные родственники.

Абигейл понимала, что за этими словами Амбер скрывается некая печальная история, но настаивать на подробностях не стала.

— Это великое счастье — иметь друзей. Мне бы очень хотелось стать одним из них.

— Почту за честь, миссис Сент-Джон.

— Пожалуйста, зовите меня Абигейл. Я, будучи женой пастора, провела жизнь в деревне. Даже и представить не могла, что стану матерью графа, пока не скончались мой деверь и два его сына.

Хотя Амбер знала, как остро Роберт переживал эти потери, она не могла даже намекнуть, что ей известно о произошедших трагедиях.

— Наверное, очень тяжело терять близких людей.

— Я человек веры, дитя мое. Однажды мы все воссоединимся. А пока очень хочется увидеть, что жизнь сына устроена. Он хороший человек и борется с судьбой, которая так неожиданно наносит ему удары.

— Он прекрасно показал себя в парламенте, — осторожно ответила Амбер.

Неужели Абигейл решила заняться сватовством? Это будет настоящая головоломка — вдова священника и владелица самого известного дома свиданий! Нужно срочно направить разговор в другое русло, но, прежде чем она успела что-либо, сказать, ее экипаж остановился напротив магазина Гюнтера.

Боксер, сидевший рядом с кучером, спрыгнул на землю и оглядел оживленную улицу, обращая особое внимание на коляски и закрытые экипажи других посетителей. Через мгновение к экипажу подошел услужливый официант.

— Вы с Питером, наверное, тоже не откажетесь от мороженого, сержант-майор? — спросила Амбер.

— Это было бы замечательно, миледи, — ответил крепкий немолодой мужчина, продолжая внимательно оглядывать улицу.

— Клубничное, верно? — спросила она, зная его предпочтения.

— Да. Благодарю вас.

Абигейл внимательно наблюдала за пожилым воякой. Чрезвычайно интересно. Когда Амбер спросила, какое мороженое она предпочитает, Абигейл ответила:

— Целиком полагаюсь на ваш выбор.

Когда принесли вазочки с мороженым, женщины уселись поудобнее и стали наслаждаться лакомством. Абигейл видела, как Амбер чуть-чуть, только, чтобы приоткрыть губы, приподняла вуаль и принялась за лакомство. «Она боится чего-то… или кого-то. Со временем я завоюю доверие Амбер и узнаю, в чем дело».

— Вы очень красивая молодая женщина, моя дорогая.

— Вы очень добры, — ответила Амбер, не отвлекаясь от мороженого.

Чем быстрее она опустошит вазочку, тем раньше можно будет опустить вуаль и закрыть лицо. Глупо с ее стороны было приподнимать вуаль, даже несмотря на то что волосы оставались закрыты.

— Я не могла не обратить внимания, что вы обратились к своему лакею «сержант-майор». В нем чувствуется военная выправка.

Мягкий намек часто срабатывает лучше прямого вопроса.

— Мистер Боксер был сержант-майором во время войны. У меня дома работают несколько ветеранов. Они отлично служили своей стране, но правительство почти забыло о них.

«Бедная вдова» может себе позволить многочисленных слуг и роскошный экипаж. Она явно дама со средствами.

— Роберт того же мнения. У него в услужении также есть бывшие солдаты. — Абигейл умолкла, чтобы деликатно промокнуть рот. — Я заметила, что мистер Боксер, скорее, является телохранителем, чем лакеем, или я ошибаюсь? — невинно спросила она.

Эта женщина исключительно умна… как и ее сын. Амбер улыбнулась.

— Боюсь, что вы ошибаетесь. Мистер Боксер просто заботится обо мне, потому что я хорошо к нему отношусь, ничего больше, — твердо сказала она.

Осознав, что ее вопрос поставил Амбер в неловкое положение, Абигейл сказала:

— Роберт вынес на рассмотрение билль о назначении пенсий нашим храбрым солдатам. Вы об этом слышали?

— Да, хотя боюсь, что правительство лорда Ливерпула не собирается позволить казначейству тратить деньги на простых солдат. Предложение графа, как бы красноречиво он его ни представлял, будто бы никто не услышал, но, я думаю, это его не остановит.

— В самом деле, Роберт явно преодолел застенчивость, от которой страдал в юности, — ответила Абигейл.

— Мне очень трудно представить графа застенчивым.

Амбер вспомнила его крайнее смущение во время их первой встречи, когда она выступала в роли Леди Фантазии… и когда была Габриелл. Поглощенная этими воспоминаниями, она не услышала ответа Абигейл.

— Ох, прошу меня простить, Абигейл. Я, должно быть, витала в облаках.

Абигейл весело рассмеялась:

— Я сказала, что Роберт вырос смелым и настойчивым. Он достойно носит свой титул, и я этому рада.

— Да, он, несомненно, делает это с достоинством.

Амбер подумала, нет ли связи между ночами, проведенными Робертом с Габи, и его возросшей уверенностью в себе, но засомневалась в этом. Ведь то, что он стал умелым любовником, не имеет никакого отношения к тому, что в палате лордов он показал себя ярким оратором. Когда они встретились, он уже был известен как защитник бедных… и как борец за нравственность, добивающийся закрытия домов разврата!