Книга Хтонь. Истоки - Владимир Федотов

он нам»

Спустя несколько минут препираний послышался непривычное цоканье. «Лошади» – удивился про себя Дмитрий и сознание заволокло еще более беспросветным туманом.

***

Очнувшись, он первым делом ощутил удовольствие от мягкой перины под собой. Наволочка подушки пахли чем-то душистым и в памяти возникли сладкие ассоциации с детством. Не было никакого желания открывать глаза. Но отдаленные холодные голоса уже возвещали о приближении отчужденной реальности.

Потолок помещения был когда-то выкрашен в молочный белый цвет, но теперь цветовая гамма нарушилась желтоватыми кругами разводов. Опусти взгляд, Дмитрий обнаружил ряд аккуратно заправленных кроватей, стоявших однако пустыми. Оставшееся место в палате по-казенному пустовало и лишь капельницу, сиротливо стоящую в дальнем углу можно было отнести к дополнительной гарнитуре помещения.

Дмитрий попробовал дышать носом и ощутил острый медицинский запах. Очевидно побывав недолгое время здесь, посетители еще долго его чувствуют на своей одежде. К счастью ему ожидать было некого и остаточный запах станет наименьшей заботой после того как он отсюда выберется.

Аккуратно пошевелившись, он с удовольствием обнаружил что может уверенно двигать конечностями. Ощупав голову, он обнаружил плотный слой бинтов, на щеке также оказался широкий лейкопластырь. «Надеюсь, не пришлось шить» - устало подумало Дмитрию, уродливый шрам сыграет скорее против него при попытке обустроиться на новом месте.

В коридоре послышались гаркающие шаги и в палату вошла сухонькая старушка в белом халате.

– Быстро ты оклемался, – бодро проскрежетала она. – Вчера совсем в беспамятстве был.

– Да и вы потрудились как, перевязали меня всего, – попробовал он улыбнуться. – А какое число сегодня, не подскажете пожалуйста?

– Уж известно какое, пятнадцатое. Звать меня Арина Викторовна. Можно просто Арина.

Выходило, что он провел в поезде больше трех суток. Учитывая что перекусить Дмитрий успел лишь в самом начале, то неудивительно что организм отреагировал крайним истощением, оказавшись на свободе.

Интерпретировав его молчание иначе, старушка добавила: – Апреля. Голова сильно болит? Повязку то мы наложили, но рентгенографию делать, это в город нужно.

– Все в порядке. Давайте я встать попробую.

Несмотря на начавшиеся причитания Арины Викторовны, он осторожно приподнялся в кровати. Кажется, полет нормальный. Опираясь на руки, спустил ноги на пол и несмело на них встал. Слегка покачивает, но ходить можно. «Ощущения не хуже чем после сильной попойки» – стоически отметил он про себя.

– Ох, ну что вы резко так. Упадете, голову сейчас расшибете и снова по новой. Насмотрелись уже, – продолжала ворчать бабка.

– Нет-нет. Мне нормально, правда. А попить у вас можно где-то? – Лишь сейчас он ощутил, насколько пересохло у него в горле.

– Ты сиди, я сейчас принесу.

По видимому врачом старушка не была, скорее сиделкой или санитаркой, отметил он про себя.

Продолжая в ее отсутствии осмотр палаты, Дмитрий отметил пару трещин в стенах и решил что медицинское учреждение вряд ли переживает лучшие времена.

Странно что такие вообще еще сохранились в небольших поселениях и поселках городского типа. Судя по последним веяниям, все медучреждения старались уплотнять и жителям сельских поселений зачастую приходилось отправляться в долгую дорогу, чтобы попасть на прием к врачу.

За окном раскачивалась под порывами ветра ветка сирени и Дмитрий, привлеченный ее ярким светом на фоне своей унылой палаты, медленно подошел к окну.

Как он и предполагал, населенный пункт должен был быть совсем небольшим. Единственная асфальтированная дорога, петлявшая по полям за горизонт выглядела пустой, на ближайшие несколько сот метров ее обступали по обе стороны группка одно- и двухэтажных строений, а также парочка жавшихся друг к другу пятиэтажек. Часть населённого пункта было скрыта от его глаз, но общую картину Дмитрий себе уже мог воссоздать.

Дверь за спиной скрипнула и за порог вновь юркнула прежняя медсестра с графином и стаканом в руке.

– Красота какая у вас за окном, – кивнул он на раскидистую сирень.

– Ну еще бы, зарделась бабушка, расценивая это похоже за личный комплимент. – Городской небось?

– В общем да. В городах подобные тоже видел, но у нас это за декорацию будто, а здесь живое.

– Правильно мыслишь, – согласно кивнула Арина.

Она замялась. – Я Николай Петровичу не стала говорить, сама рану-то твою от выстрела на плече почистила. У нас нынче порядки такие, что в полицию сообщать о таком надобно.

Выругавшись про себя, Дмитрий скосил взгляд вниз. И правда, на плече красовался очередной пластырь.

– Спасибо вам большое. Да это давнишнее, вы видели наверное. Все никак не заживет.

– Ну-ну, – поджала та губы в ответ, не особенно делая вид что верит его словам. – Ты куда путь держал? Нашли тебя люди возле старой железки, все бредил чем-то, говорят. Сам хоть помнишь? – взгляд оправленных сеткой морщин глаз хитровато уставился на него. Бабка явно чего-то недоговаривала.

Самое лучшее в ситуациях, когда собеседник знает больше тебя, искренне выдавать себя за недалекого растеряшку.

– Да поспорил там с одним, в Брянске. Встретились поговорить, а он с друзьями был. Разговор не очень задался, – вымученно улыбнувшись, махнул он на перебинтованную голову. – Слушайте, а по какому адресу мы сейчас находимся? А то ничего что-то не узнаю.

– Так в Алферовке мы, – цокнула языком медсестра. А сам откуда же будешь?

– С Москвы