Книга Хтонь. Истоки - Владимир Федотов

к гибели, спасется. Но не будет знать, что делать в своей новой жизни.

Вот уже два дня он спал, как никогда раньше. Никаких кошмаров больше не было, лишь спокойная безмятежность.

Сестра оставила его, в этом он был уверен. И смогла обрести свой покой, в это он хотел верить.

Поглядев на диван, стоящий напротив, он остановил свой блуждающий взгляд на блузке, которую здесь оставила Алика перед их поездкой в монастырь. С момента ее бегства он ее больше не видел. Но ни злости или обиды на нее не было. Более того, он порадовался тому что ее сейчас с ним нет.

В ее присутствии было бы сложнее принять решение, которое он сделал. Любая женщина, оказывающаяся рядом с ним, словно активировало древнюю биопрограмму, направленную на создание домашнего очага. Это хорошо, и правильно, вот только…

«Ты уверен, что хочешь все закончить именно так?» – Задал он себе в очередной раз тот же вопрос, который терзал его со вчерашнего дня. «Еще не поздно сделать вид, что все так и задумывалось. Обмануть самого себя. Вернуться назад, продолжить неяркую, но беззаботную жизнь офисного планктона».

Перед глазами встало окровавленное лицо Кости, понурый силуэт фельдшера. Вспомнилась горячечное упоение собственной злобы.

Все закончилось благополучно. Но у всего есть цена. Его не покидало ощущение, что пришло время ее оплатить.

Еще остается место, в котором ему дозволено быть.

Переведя взгляд к спортивной сумке, он двинулся к ней, продолжив плотно набивать ее полость своими немногочисленными вещами. Страх перед неизвестностью его не покидал, но сомнений в выбранном пути больше не оставалось.

Подъездная дверь громко лязгнула и Дмитрий поморщился от ударившего в глаза солнца. Кажется, лето все-таки наступило. С трудом верилось, что меньше трех месяцев назад он мерз на своем маленьком балкончике среди серых бетонных панелей Цюриха.

Прилегающая к подъезду улочка пестрела зеленью, сиренью и черемухой. Легкие заполнял теплый аромат цветов и свежескошенной травы. Блаженно зажмурившись и улыбнувшись солнцу, он повернулся в сторону протоптанной тропинке, уводящей вдаль от жилых массивов.

После того как он прошел по ней несколько сот метров, Дмитрий перекинул сумку на другое плечо и бросил прощальный взгляд на Алферовку. По дороге ведущей к его пятиэтажке приближалась знакомая женская фигурка. Нерешительно замерев перед дверью подъезда, Алика все же взялась за ее ручку и вошла внутрь. «Буквально на пару минут опоздала» – удивился он про себя. «Значит, все действительно происходит так, как должно». Отвернувшись, он продолжил ускоренным шагом углубляться в чащу.

Когда Дмитрий добрался до заброшенных железнодорожных путей, его вновь постелило ощущение сюрреалистичности. Ни тебе вокзала, ни аэропорта. Все-таки стоять со спортивной сумкой на лесном отшибе у железных путей было еще более странно, чем если бы он был налегке.

К счастью долго ждать не придется, Дмитрий знал, что этот поезд всегда приходит вовремя.

Вдалеке показался круглый фонарь локомотива, разгоняющий утренний туман. Слегка запоздало донеся и перестук колес.

Когда спустя пару минут огромное его пышущее даром железо остановилось рядом, Дмитрий с наслаждением втянул запах мазута.

– Странно у тебя все-таки. Вроде паровоз, зачем тогда мазут?

Спускавшийся с маленькой лесенки Палыч хохотнул и оказавшись на земле, оценивающе взглянул на Дмитрия с высоты своего исполинского роста.

– Вы посмотрите, какой технический инспектор выискался.

И прищурившись, добавил. – Понравился ты ему похоже. Иначе бы здесь такое почувствовал, отчего в ужасе бы бежал.

– Вот как, – устало улыбнулся Дмитрий. Бояться, а тем более впадать в ужас больше решительно не хотелось. – Тем приятнее будет вернуть долг.

Машинист нахмурился и крякнул.

– Хорошо подумал? Новеньким у нас по первости нелегко.

– Николай Петрович привык уже? Или… Ты его того, – неловко добавил Дмитрий, вспомнив окровавленные мешки в котельной.

– С нами родимый, – лицо машиниста осветила широкая мальчишеская улыбка. Здесь, на свету, он казался вовсе не таким мрачным, как в своей котельной. – Интересный кадр оказался. Нашли ему наконец дело по душе, вначале он тяжело в коллективе уживался. Ты за ним что ли?

– Нет. Скорее за собой.

– Это можно, – посерьезнел вмиг Палыч, загребая своей огромной пятерней бороду. Но время терпит еще. Может, другого кого вместо себя найдешь?

– Время и правда терпит, – отвечал Дмитрий, уже взбираясь по выдвинувшихся из первого вагона ступенек. – До следующей весны. А вместо меня уже никого не осталось.

Загудев и выдав столп пара, состав медленно двинулся вперед. Вагоны постепенно набирали ход, стук колес разносился по близлежащей округе. Стайка голубей слетела с покосившегося стола линий электрических передач, уже много лет простаивающего без дела. И лишь ворон, спугнувший их, оставался на вершине столба, с интересом склонив голову и вглядываясь в вереницу железных вагонов. Паровоз издал истошный сигнал и скрылся в лесной дымке.

Февраль-Апрель 2024

Москва