Книга Рассказы змеелова - Василий Иванович Шаталов

этом директора.

— Ха! Еще не хватало, чтобы кого-нибудь укусила! — резко ответил директор. — Вы думаете, о чем говорите?

Войдя в вестибюль, я бросился во двор.

Перед окном моего кабинета встретил тетю Маню.

— Вот уже несколько дней дежурю, — спокойно сказала она. — Директор поставил, чтобы мальчишек сюда не пускать.

Как же кобра очутилась на свободе?

На следующий день после нашего отъезда в Чули, тетя Маня принесла в мой кабинет свежие листья для гусениц тутового шелкопряда. В это время сюда же зашла уборщица и сказала:

— Кобру, говорят, привезли. Нельзя ли взглянуть? Ни разу, Маша, не видела живой кобры.

Лаборантка подошла было к ящику, стоявшему возле окна, и в ту же секунду отпрянула назад, на подоконнике, греясь в лучах теплого весеннего солнца, лежала кобра. Охваченные страхом, женщины подцепили этажерку с гусеницами, выбежали из кабинета и заперли его на ключ.

Об этом происшествии тотчас узнал директор. Когда он подошел к окну, кобра поднялась и зашипела.

— Ох, и костерил он вас, — продолжала свой рассказ тетя Маня, — ох, и костерил!.. «Уж я его!», «Уж я ему!», «Какая халатность!», «Какое безобразие!»

Змейка тоже оказалась с характером: директор бранится, размахивает руками, а кобра шипит и язык показывает. Смех и грех!..

Ребята понабежали. Директор ребят разогнал, а мне приказал дежурить до вашего приезда.

Как и следовало ожидать, кобры на окне уже не было.

Я вошел в кабинет и решил установить, как удалось кобре вылезти из ящика. Оглядев его со всех сторон, обнаружил в одной из боковых досок небольшое отверстие. Вероятно, во время перевозки из нее вылетел сучок. В это отверстие кобра и выползла на подоконник.

Но куда же все-таки скрылась она? Осмотрел все углы, столы, передвинул коробки, банки — кобра как в воду канула.

Нашел я ее на шкафу, в гербарной коробке — на самое дно спряталась.

Я сбросил коробку за шкаф, и тут же из-под него показалась змеиная голова. За голову змею не возьмешь. Я слегка ударил ее бамбуковой палочкой. Змея скрылась, показался хвост. Вытащив кобру за хвост, я поместил ее в свободный террариум.

Стоя в дверном проеме, за всеми моими действиями следил директор.

Примерно через месяц после этого происшествия ко мне явились работники местной киностудии. Они попросили кобру для съемок художественного фильма. Мне отводилась роль консультанта. Я согласился. Но до сих пор ругаю себя за то, что пошел на это.

Часов в десять утра вместе со съемочной группой я выехал за город, туда, где желтели небольшие барханы, поросшие редким кустарником.

Утро было жаркое. Я сказал режиссеру, что надо бы снимать пораньше или к вечеру, когда спадет жара. А сейчас песок накалился и кобра не выдержит такой высокой температуры. Но режиссер мое предложение отклонил, сославшись на то, что у него строгий съемочный график и медлить ему нельзя.

Я выпустил кобру на песок, и с помощью сачка пытался ее поднять, чтобы она эффектно выглядела в кадре. Она долго не подчинялась. Видимо, из-за жары у нее не было сил. Наконец, она все же поднялась. И когда оператор приготовился ее снимать, кобра снова поникла, распластавшись на песке. По телу змеи пробежала судорога…

Так я загубил змею. Домой я возвращался в скверном настроении, с едким чувством вины и негодования на себя, на свою бесхарактерность.

ТИГРОВОЕ ПЛАТО

«Не хвались, что много жил. Скажи, что много видел».

Так говорят на Востоке. Но чтобы много видеть, надо много ездить. Мне повезло в том отношении, что я побывал почти ро всех уголках Туркмении и видел, как прекрасны и разнообразны ее ландшафты. Особенно памятны и дороги мне путешествия по Амударье, Мургабу и Теджену, живописным ущельям Копетдага, Бадхызскому холмогорью и пескам Каракумов.

Однако я ни разу не был на севере Туркмении, например, на озере Сарыкамыш и в прилегающей к нему пустыне. Давно я мечтал о поездке в те края, полагая, что и там много удивительного и необычайного.

И вот осенью 1979 года я узнаю, что на севере Туркмении создается заповедник «Каплан кыр». Узнав об этом, я готов был тут же, без промедления, сесть на самолет и отправиться на вольные его просторы. Мне казалось, если я не увижу их, то это будет такой утратой в моей жизни, такой невосполнимой потерей!..

Хорошо помню также, какое сильное впечатление произвело на меня название нового заповедника, в котором соединились два чарующих слова: «Каплан кыр». Что означает — «Тигровое плато», или — «Плато тигра». Эти слова будоражили мое воображение и звали в дорогу.

Однако, признаюсь, что уже тогда у меня возникли некоторые сомнения относительно того, водились ли на плато тигры и в честь ли их оно названо так.

Дело в том, что тигром туркмены называют и гепарда. Правда, для того, чтобы их не смешивать, они к слову тигр (каплан) прибавляют иногда определенный эпитет. Скажем, песчаный тигр (гум каплан), козлиный тигр (гечи каплан). Но в том и другом случае речь идет только о гепардах.

И еще. Никогда ни разу я не слыхал о тиграх на севере Туркмении. Зато о гепардах разговоры идут все время. Есть люди, встречавшие гепарда еще не так давно. А некоторые уверяют, что он водится там до сих пор, что его самого, якобы, не видели, а видели, якобы, его следы.

Так в честь кого же названо плато? В честь тигра или же его родственника — быстрого, как молния, гепарда?

К счастью, мои сомнения продержались недолго, а развеяли их молодые ученые Капланкырского заповедника.

Но о том, как это произошло, я расскажу ниже.

Как уже сказано, в поездку по новому заповеднику я рвался давно. Однако исполнение своего желания — в ту пору такого горячего и нетерпеливого — я почему-то откладывал со дня на день.

Так пролетело более двух лет.

И вот я снова собрался в дорогу. Когда билет на самолет лежал в кармане, я зашел в Министерство лесного хозяйства Туркмении, ведавшее Капланкырским заповедником. В разговоре с министром Мередом Мамедовичем Худайкулиевым — человеком приветливым и строгим, — я вкратце сообщил о своем намерении.

— А не рано ли вы собрались туда? — охлаждая мой пыл, плеснул он на меня ледяной водой разочарования.

— Как это — «не рано ли»? — воскликнул я. — Скорее, наоборот: слишком поздно… Ведь заповеднику уже…

— Нет, нет, не горячитесь, — перебил меня министр. — Совершенно не поздно. Я понимаю так: вас будут интересовать итоги научной работы на Каплан кыре, рост поголовья охраняемых животных, улучшение пастбищ и водопоя. Так ведь? Но что можно сделать