Книга Убийца SSS-ранга. Книга 3 - Григорий Игнатов

праздник, мва-ха-ха!

Спокойная и уравновешенная Дьявольская Луна даже не подозревала, что по ее библиотеке вприпрыжку носится призрак.

— Впервые я попала в Мурим, когда мне был двадцать один год. Как ты думаешь, какой была моя первая мысль, когда я пришла в эту страну?

— Эм… Что Вы хотите отрубить головы всем этим неудачникам из Фракции Чести?

— Нет, это была моя третья мысль.

— Доказать, что Школа Дьявола лучшая?

— Нет, это была моя вторая мысль, — нахмурилась Дьявольская Луна. — Когда я была моложе, я действительно ненавидела боевые искусства, ненавидела слово «Мурим».

— Правда?

— В Муриме превозносится имя мастера боевых искусств. Но почему мастер обязан быть воином? Есть моряки и крестьяне, торговцы и проститутки. Лес состоит из множества деревьев, и у каждого своё название. Но Школа Дьявола и Фракция Чести объединяли все деревья под названием леса боевых искусств2.

Их сердца глухи.

Дьявольская Луна бормотала себе под нос:

— Поэтому Школа Дьявола решила отнять их боевые искусства.

— Отнять?

— Мы проникли в сокровищницу и украли все книги навыков! — игриво рассмеялась Дьявольская Луна. — Ха-ха, мастера КуньЛуня, наверное, до сих пор строят раздраженные мины, когда вспоминают об этом! Все было разбито и разрушено, нетронутой осталось только книга «Облачного дракона». Писание о великом герое Школы Дьявола. Я с удовольствием зарыла мастеров в голой земле, оставив только голову наверху. А потом наблюдала, как они выбираются.

Вот это да! Наш мастер был знаменит.

— С тех пор прошло уже несколько десятков лет. Теперь в том месте разместились шаманы из КуньЛуня, клан Тан из Сычуаня, клан Че Галь и Школа Высшей Чистоты (3). Если соберутся все мастера боевых искусств этого мира, из них действительно получится лес. Лес, достойный названия «Мурим»… — Дьявольская Луна медленно села на землю.

— Я приму твои поклоны в этом месте.

— Здесь и сейчас?

— Да. Мне не важно исполнение или внешний вид, дитя из-за Северной Стены. Когда ты будешь отдавать поклон, твое тело должно следовать более высоким целям.

Так и будет.

Я спокойно разулся, а затем опустился на колени. И в ту же секунду, когда я собирался бить челом, я услышал голос Дьявольской Луны:

— Каждый раз, когда ты будешь отдавать один из девяти поклонов, ты должен будешь вложить в него душу. Но каждый раз твои эмоции должны быть разными.

Эмоции должны быть разными?..

— Первый поклон — это голод. Ты знаешь, что это?

— Да. Я знаю.

Связь между мастером и учеником — что-то крайне важное, поэтому в Школе Дьявола эта церемония состоит не просто из девяти поклонов. Этот ритуал ничем не отличается от Умения Бога Дьявола.

Я медленно и глубоко дышал, рисуя в своем сердце картину: крестьянин с мотыгой, берег реки, глина.

Голод — это дети, ждущие солнечного света.

Я поклонился и Дьявольская Луна кивнула. Это был мой первый поклон. Этот голод принадлежал не мне, поэтому было не совсем правильно использовать его в качестве поклона, но я видел достаточно примеров.

— У Школы Дьявола есть четыре уровня, — мне, тому, кто скоро станет учеником,

Дьявольская Луна открыла старое учение. — Первый уровень — Одержимый Дьяволом. Это человек, который говорит о собственной боли и страданиях. Но Дьявол, присоединившийся к Школе, должен говорить не словами, а своим мечом. Поэтому на этот уровень Одержимого Дьяволом попадают люди, которые могут рассказать о собственных страданиях с помощью меча.

Я снова поклонился. После голода шла жажда, поэтому я нарисовал в своем сердце другую картину — морскую воду.

— Второй уровень — Сумасшедший Дьявол. Это человек, который может рассказать о чужом горе. Те, кто достиг уровня Сумасшедшего Дьявола, могут с легкостью понять чужие страдания с помощью меча.

Дьявольская Луна приняла мой второй поклон и я снова поклонился, нарисовав в своем сердце утопающего отца.

— Третий уровень — Падший Дьявол, — Дьявольская Луна снова кивнула.

Я с радостью приготовиться отдать свой третий поклон.

— Это человек, который может рассказать о боли каждого. Такие Дьяволы ходят по разным дорогам и сталкиваются с разными людьми, и они могут почувствовать, как страдают все эти люди.

Это был мой четвертый поклон.

— Этого уровня достигли лишь немногие. За всю историю Школы Дьявола таких людей можно пересчитать по пальцам одной руки. Я нахожусь на уровне Падшего Дьявола.

И снова Дьявольская Луна приняла мой поклон.

— И, наконец, уровень Бога Дьявола. Это человек, который может рассказать не только о страданиях всех людей, но и о муках вещей. Говорится, что он может рассказать о боли всей природы, целой Вселенной. Но никаких доказательств существования этого уровня нет. Я просто передаю тебе те знания, которые когда-то дали мне. Никто никогда не достигал уровня Бога Дьявола.

В этот момент я попытался сделать пятый поклон.

— Остановись. Поклонись снова.

Пятая форма Умения Бога Дьявола — Меч Смерти от Яда. Это жест людей, что пристрастились к лекарствам и умерли. Я еще не выучил пятую форму меча.

Дьявольская Луна тихо повторила:

— Я сказала тебе поклониться снова.

Я поклонился.

— Ещё раз.

Я поклонился.

— Поклонись снова.

Ещё раз, ещё раз, ещё и ещё… С моего лба стекали капли, а по спине струился холодный пот, но лицо Дьявольской Луны оставалось бесстрастным.

— Поклонись снова.

Мне пришлось поклониться 336 раз прежде, чем я смог освоить Смерть от Яда. И еще 189 раз представить Смерть от Болезни. Мне понадобилось 510 поклонов, чтобы подобрать нужную картину для Смерти от Избиения.

Пот стекал с меня ручьями, но я в очередной раз молча опустился на колени и отдал поклон.

— Все хорошо. В правильном направлении двигаешься, — улыбнулась Дьявольская Луна, а затем её улыбка приняла больше печальный оттенок. — Есть дети, которые от рождения красивые. А есть дети, что родились безобразными, но благодаря моей поддержке стали красивыми. Ты, определенно, относишься к последним. Как бы то ни было, но ты до такой степени хочешь жить, что смог похорошеть.

— Я так хотел жить, что смог похорошеть?..

Пламя свечи задрожало. Вместе с ним задрожали и тени. Зыбкая тень Дьявольской Луны закрыла мою и они наложились друг на друга.

— Если свет — это жизнь, тогда тень — это боль, — было видно как у тонкой, худой тени шевелятся губы. — У каждого человека есть силуэт его жизни, и на нем отпечатана вся