Книга Убийца SSS-ранга. Книга 3 - Григорий Игнатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дыхание Дьявольской Луны становится все тише. У нее заканчивается энергия. С ее стороны было бы слишком жадно думать о технике Двойного Убийства*.
(П.п.: Техника Двойного Убийства – в боевых искусствах, если соперник сильнее, некоторые мастера идут на самоубийственную технику, чтобы погибнуть вместе с оппонентом.)
— Я… — губы мастера приоткрылись. — Я не смогла завершить последнюю форму Умения Бога Дьявола, и этому была причина. Глубоко в моем сердце уже укоренилась смерть – Смерть от Холода. Брошенная матерью, оставленная в одиночестве, я, должно быть, замерзла насмерть. Именно тогда я и умерла.
Мастер высоко поднимает меч. Остриё клинка указывает в небо, как часовая стрелка в полдень.
— Как ни парадоксально, но только после того, как мир был разрушен, я смогла закончить Девятую форму Умения Бога Дьявола. Я одна во всем мире. Смотрю ли я в небо, гуляю ли я под этим небом, только я существую. Барая. Барая. Агабарая. В этом мире зимой горит только одна свеча. Я в одиночку пою песнь мира. Моя смерть – это смерть неба и земли. Белый, белый и снова белый…
Меч рассекает небо.
— Мое Умение Бога Дьявола – эпитафия, которую я оставлю на снежном поле.
Девятая форма Бога Дьявола – Меч Смерти от Одиночества.
Весна резко закончилась, ее место заняла зима. Небо из красных лепестков раскололось, треснуло. Начала бушевать метель. Лепестки пионов превращались в снежинки. Миллионы пионов превращались в миллионы снежинок, что укрывают мир.
Меч Смерти от Одиночества. Удар меча, что поёт об одинокой смерти Дьявольской Луны.
— Правда? — Королевский Меч неподвижно смотрит на зиму, что обрушилась на мир. — Смерть от одиночества… И такую смерть выбрала глава Школы Дьявола? Ладно, признаю, это идеальный удар от последнего воина в этом разрушенном мире, — на его губах играла грустная улыбка, — но когда дело доходит до одиночества, я его знаю получше Вас, — он обхватывает рукоять клинка. — Сколько Вы продержались в одиночестве? Три года? Два? Нет. Вы не выдержали и одного дня, потому что с Вами всегда был глава Фракции Чести. И когда он умер, Вы лишились рассудка.
Кончик клинка двигался.
— Простите, но я прожил в одиночестве сто тридцать лет.
Несуществующая форма Боевых Искусств – Первый Меч.
Цветок пиона.
Зима, весна, лето, осень.
Осень, зима, весна, лето.
Лето, осень, зима, весна.
Весна, лето, осень, зима.
Цветы сливы, пионы, розы и ликорис.
Ликорис, цветы сливы, пионы и розы.
Лепесток, лепесток, лепесток, лепесток.
Красный, красный, красный, красный.
Зима.
Все вокруг краснеет.
И снова зима.
Зима.
Дышу.
Задыхаюсь.
Я перевел дыхание. Но я этого не видел и не слышал. Я просто не мог понять этот удар.
— Фух…
Но сейчас есть кое-что поважнее.
— Ма-мастер, Вы в порядке? С Вами все хорошо?
Дьявольская Луна молча смотрела в зимнее небо, но ее зрачок не фокусировался. У меня екнуло и быстро забилось сердце. Я взял ее руку, пытаясь нащупать пульс.
Есть. Бьется. Она жива. Она еще жива.
— Мастер…
Она медленно раскрыла рот:
— Понятно.
«Понятно», – сказала она. «Понятно», и она посмотрела мне в глаза.
— Ученик, — на меня уставились два черных глаза. — Мой ученик… Я даже подумать не могла, что ты с самого начала хотел помочь мне. Пришел из-за Северной Стены, потому что слышал о моей репутации и восхищался мной… Это ложь. Наглая ложь. Почему я сразу не поняла? Мой ученик – не то дитя, что пересечет мир, очарованный чьей-то славой… — ее голос становился все тише и тише. — Я благодарна. Ученик, ты рад, что встретился со мной?
— Да, — я кивнул.
— Ты запомнишь меня лепестком цветка?
— Да, мастер.
— Что это будет за цветок?
— Пион, — ответил я, держа своего учителя на руках. — Я запомню Вас, как красный цветок пиона, мастер.
— Да, — она улыбнулась. — Красиво.
Мастер погладила меня по щеке.
— Это будет очень красиво…
Другой рукой она сделала жест в сторону неба. Жест был легкий и немного неуклюжий, как только что вылупившийся птенец, что хлопает крыльями.
— Мой ученик…
Снежная гора раскололась бесшумно, не издав не звука. Словно она была такой с самого начала.
Дьявольская Луна испустила последний вздох.
— Мастер…
Я уткнулся лицом в ее плечо. Она не дышала. Ни звука.
— Зима закончилась, мастер… Зима закончилась.
