Книга Недетские сказки о смерти, сексе и конце света. Смыслы известных народных текстов - Ульяна Нижинская

женщинах-богатырках. За боем всегда следует свадьба, причём мужем воительницы может стать только сильнейший: «Тот и давай её лупить, так отдул, что еле шевелится и говорит она ему: “Возми меня… замуж”».[559]

Долгое время учёные исследовали этот мотив, пытаясь выявить его истоки: какая древняя традиция заложена в нём? Параллели были проведены с многочисленными древнегреческими сюжетами, в которых храбрые женщины отчаянно бились с мужчинами, а потом становились их супругами. Яркий пример – миф о Тесее и царице амазонок Антиопе.

Битва амазонок с греками. Саркофаг, найден в Тель Мевора. Музей Рокфеллера в Иерусалиме

Бой с амазонками и последующие за боем любовные отношения находят отражение в древней керамике. Похищение Антиопы Тесеем и Пейрифоем. Краснофигурная амфора работы Мисона, около 500 год до н. э. Париж, Лувр

Бесстрашный полубог, царь Афин – Тесей – покоряет государство отважных воительниц Фемискиру и увозит в качестве трофея Антиопу в Афины. Там он женится на ней, и вскоре у молодожёнов рождается сын. Сама Антиопа влюбляется в своего похитителя и не чувствует себя несчастной рабыней. А когда поверженные амазонки замышляют отомстить грекам за разрушение их города и освободить свою царицу, Антиопа, ко всеобщему удивлению, встаёт на сторону супруга: «Сама Антиопа сражалась рядом с Тесеем против тех самых амазонок, которыми раньше она повелевала. Антиопа не хотела покинуть героя-мужа, которого она горячо любила».[560]

Неужели наш фольклор подслушан у древних греков? Так думали исследователи первой половины ХХ века, приводя в пример множество сюжетов об амазонках и их покорителях. Однако наука не стоит на месте, и сегодня учёные дают более интересные объяснения этому странному мотиву.

Миф, который стал реальностью

Филолог-русист Дмитрий Михайлович Балашов глубоко изучал образ воинственной девы и мотив предсвадебного боя в русском фольклоре. Оказалось, такие произведения вовсе не результат пересказа славянами древнегреческих мифов и не чья-то пустая выдумка ради забавы. Богатырки действительно существовали, да и поединок между женихом и невестой имел место. Вот только всё это было не совсем славянского происхождения, а сарматского…

Балашов Д. М., русский советский писатель, филолог-русист (1927–000 годы)

Возможно, так выглядел предсвадебный бой, иллюстрация Н. М. Кочергина (1897–974 годы)

Потомки греков и воинственных скифов, сарматы были кочевниками, они жили с IV века до н. э. по I век н. э., заселяя степную полосу Евразии от Дуная до Аральского моря (территории современных Украины, России и Казахстана).

У этого народа были ярко выражены пережитки матриархата. Подобно амазонкам, сарматки считались истинными воительницами. Они отлично ездили верхом, сражались, носили мужскую одежду. И ни одна девушка не выходила замуж до тех пор, пока не приносила голову врага. Некоторые из них умирали в старости безбрачными, не выполнив этого требования.[561]

Славяне контактировали с сарматами. Об их перекрёстных браках писал ещё древнегреческий историк Тацит, который очень бережно относился к фактам.[562]

Однако долгое время эти женщины, подобно греческим амазонкам, воспринимались в научных кругах как миф. Все изменилось в 60–70 годах прошлого века, когда археологи стали вести раскопки на участках между Днестром и Доном в лесостепной части Скифии, а также на территории Поволжья и Приуралья. В этих местах находили могилы с останками женщин, оружием, конской утварью и украшением.[563]

Изначально учёные считали, что эти останки принадлежат мужчинам. Долгое время бытовало мнение: если в могиле оружие, значит – это мужское захоронение, а если украшения – то женское. Наличие в погребении и оружия, и украшений не смущало исследователей. Известно, что знатные мужчины-воины в те времена носили ювелирные изделия (золотые гривны,[564] браслеты, оселки на поясе, которые использовали не для заточки ножей, а в качестве амулетов, и т. д.). Однако, когда генетики научились определять пол по костям, было установлено, что останки всё-таки женские.

В отечественной науке об этом впервые заговорила антрополог М. В. Добровольская. «И вдруг наш антрополог – Мария Всеволодовна Добровольская, хрупкая молодая женщина с большими голубыми глазами, дождавшись, когда все разойдутся, тихо, но твёрдо сказала мне: “В этом погребении представлены останки лишь одного человека, и таковым является особа женского пола в возрасте 20–25 лет”. В первый момент я не на шутку рассердился…», – делится воспоминаниями об открытии профессор исторических наук, археолог Валерий Иванович Гуляев, – каково же было моё удивление, когда выяснилось, что прав не я, а молодая “антропологиня”. Пришлось смирить свою гордыню и исправить отчёт. И, слава богу, что я сделал это как раз вовремя. Поскольку на следующий год новые находки на том же курганном поле полностью подтвердили вывод Марии Добровольской о наличии в среднедонских скифских могилах захоронений вооружённых женщин».[565]

На останках сарматских амазонок часто находили следы боевых травм – тяжёлых повреждений черепа, ключиц; также антропологи выявили у некоторых женщин интересную особенность: признаки синдрома Морганьи-Стюарта-Мореля – «серьёзной перестройки в работе желёз внутренней секреции, которая выражается в числе прочего в тучности и оволосении по мужскому типу».[566] По словам учёных, «подобные нарушения встречаются в 18 % исследуемых древних женщин против 4 % у современного населения».[567] Такая приобретённая мужеподобность не способствовала беременности, которая могла и вовсе не наступить у женщин, поэтому амазонки умирали чаще всего не от родов, как это происходило в других обществах того времени, а от ран или глубокой старости, наступавшей в 50 и более лет.[568]

Все эти открытия шокировали академический мир, став научной сенсацией. Так красивая легенда об амазонках оказалась реальностью, ожив в древних находках.

Как сарматы оказались потомками греков, Или откуда взялись греки в наших краях…

Лазурное побережье Тавриды-Крыма и цветущие берега Кавказа греки гомеровской эпохи представляли себе как земли вечной мерзлоты, которые были страшнее Аида.[569] Однако IV век до н. э. все-таки ознаменовался Великой греческой колонизацией Северного Причерноморья.

Уставшие от бесконечных усобиц между олигархатом и демосом, от перенаселения, от нехватки хлеба, который был на вес золота, жители Эллады отправились осваивать новые земли. Это были изгнанники и авантюристы, чей дух наживы и дерзкого предпринимательства оказался сильнее страха перед неизведанным. Добравшись до «устрашающих» фантастических берегов, они обосновались там, стали строить города и контактировать с местными скифскими племенами, которые в дальнейшем их победили. От этих связей и возникли сарматы – потомки греков и скифов. Поэтому следы Древней Греции сегодня можно найти не только на территории современной Эллады, но и