Книга Разговор с трупом. О самых изощренных убийствах, замаскированных под несчастные случаи - Филипп Боксо

предстояло изучить, и потому я направился в книжный магазин и обратился к продавцу, спросив у него сдавленным полушепотом: «Какие порнографические журналы есть у вас в продаже?» Продавец выглядел явно озадаченным и ответил еще более тихим голосом, чем мой собственный, показав на верхнюю полку стеллажа. Поскольку такая форма литературы была мне почти неизвестна, я попросил его дать мне два самых лучших журнала, что он и сделал. Затем я попросил его выписать мне товарный чек. По всей видимости, бедный продавец посчитал, что его снимают скрытой камерой с целью проверки. Мне стоило немалых трудов убедить его в отсутствии таковых намерений с моей стороны. Между тем мне чертовски хотелось бы видеть физиономию финансового инспектора из министерства юстиции, когда ему в руки попал этот товарный чек.

Я прибыл в медпункт тюрьмы. В кабинет привели подозреваемого. Я поприветствовал его и рассказал, что я судмедэксперт и меня направили для проведения замеров его пениса в состоянии покоя и, по мере возможности, в состоянии возбуждения.

– Да, мой адвокат предупредил меня. Лучше бы они мне женщину прислали.

– Боюсь, придется обойтись без нее. Я принес вам несколько журналов. Надеюсь, они помогут.

Измерив его половой орган в состоянии покоя, я показал ему небольшое помещение, в котором он сможет уединиться. Прошло довольно много времени, но затем он вернулся и показал, чего удалось добиться. Результат был скорее разочаровывающим.

– У вас неполная эрекция. Что ж, ничего не поделаешь.

– Знаете, доктор, в этих условиях все не так просто.

В глубине души я был с ним согласен.

Настал день моего выступления перед присяжными в зале судебных заседаний. Сначала я ознакомил суд с протоколом вскрытия трупа, а затем председатель обратился ко мне со своей неповторимой ехидной улыбочкой:

– Доктор, я поручил вам деликатную миссию, необходимость которой была вызвана тем фактом, что мадам Y в своих показаниях утверждает, что подсудимый N принудил ее к оральному сексу. Она описала его половой орган как «огромный». Я прошу вас поделиться с нами вашими наблюдениями по этому поводу.

Теперь я понимал, почему запрос имел столь особенный характер.

– Господин председатель суда, в соответствии с вашим официальным запросом я направился в тюрьму, где смог произвести замеры пениса подсудимого N в состоянии покоя. Что касается замеров пениса в состоянии возбуждения, то с этим возникли проблемы.

Обвиняемый, мужское самолюбие которого, по всей видимости, было задето моими словами, резко вскочил со своего места и заявил:

– Господин председатель суда, если доктор хочет убедиться в том, что я мужчина, то я готов показать ему это в любой момент.

Не давая ему перехватить инициативу, я добавил:

– В этом нет необходимости, господин председатель суда, так как мы столкнулись с двойной проблемой, осложняющей интерпретацию обследования такого рода. С одной стороны, у нас нет никаких референтных цифр или таблиц, которые позволили бы нам узнать, что такое маленький, средний, большой или огромный половой орган.

Вплоть до этого момента все шло так, как и планировалось, но вдруг произошло непредвиденное. Дело в том, что я надеялся встретиться с председателем суда еще до начала процесса, чтобы поговорить с ним об этом. Я также пытался дозвониться ему, но, разумеется, не смог. Поэтому пришлось продолжить:

– С другой стороны… Господин председатель суда, мне бы хотелось, чтобы меня правильно поняли… Знаете ли, в жизни все относительно. Так вот, мы столкнулись как раз с таким случаем. То, что кажется маленьким одному человеку, будет большим для другого.

– Что вы хотите этим сказать, доктор? Объясните нам! – властным голосом призвал председатель.

Я был загнан в угол – у меня не было выбора. Собрав волю в кулак и пустив в ход всю свою деликатность, я сказал:

– Оценка размера полового органа подсудимого зависит от анатомических параметров мадам. Поэтому следовало бы сравнить размеры его полового органа с размерами ее рта.

Зал взорвался от хохота, и судебное заседание пришлось прервать. Мне даже стало немного стыдно.

Заключение

«Доктор, как вы можете заниматься этой профессией?»

«Доктор, как вы можете заниматься этой профессией?» Как часто на протяжении всей моей карьеры мне приходилось слышать эту фразу! Но иногда звучат и другие: «Как вы с этим живете, доктор?», «Вас не мучает бессонница по ночам?», «Что вы делаете для того, чтобы справиться со всем этим ужасом?» Если резюмировать, то все эти вопросы можно перефразировать и собрать в один: «Доктор, вы нормальный?»

Это уместный вопрос. Думаю, что у меня все же есть основания ответить на него утвердительно. Я живу обычной жизнью, у меня есть семья и широкий круг общения с самыми разными людьми, я никогда не упускаю возможность повеселиться, не жертвую обеденным временем (чаще всего встречаюсь с кем-нибудь в ресторане), за исключением тех дней, когда мне нужно дежурить. Насколько мне известно, у меня нет никаких извращений, и, главное, у меня есть мозг, в котором все разложено по ящикам[6]. Судебная медицина – это один ящик, в то время как вся моя остальная жизнь – это множество других ящиков, которые никак не соединены между собой, если только я сам этого не захочу.

Несколько лет назад в профессиональной деятельности меня сопровождала команда телевизионщиков. Мы находились в машине в перерыве между двумя внешними осмотрами трупов. Работала камера оператора, но я не обращал на нее внимания до тех пор, пока журналистка Софи не спросила меня: «Доктор, как можно выйти из такого дела, как это?» И тогда я ответил ей: «Через дверь». Мой ответ немного озадачил ее, но я выразил свою точку зрения предельно точно. Мы только что видели умершего.

Скорее всего, Софи впервые так близко столкнулась со смертью, что вызвало у нее некоторое потрясение и спровоцировало экзистенциальные размышления (Кто я? Откуда я? В чем смысл жизни? Есть ли жизнь после смерти?). Но судебная медицина, разумеется, не дает никаких ответов. Если совсем коротко, то я оторвал ее от философии и вернул в суровую реальность – довольно резко, но не без доли юмора.

Ну все! Мне пора заканчивать повествование. Дело не в том, что у меня больше нет историй, которыми я мог бы поделиться с читателями: просто рано или поздно все заканчивается – не только книги, но и сама жизнь. Давайте наслаждаться ею в полной мере, с уважением к другим и самим себе, до тех пор, пока она улыбается нам – ведь однажды нам всем улыбнется смерть.

Спасибо за выбор нашего издательства!

Поделитесь мнением, о