Книга Однажды и навсегда - Светлана Головьева

После душа я иду на кухню и понимаю, как же мне хочется есть. За эти пару дней я практически не ела. Достаю все нужные ингредиенты и принимаюсь готовить блинчики. То, что у меня действительно получается лучше всего. Фоном включаю радио и включаюсь в процесс готовки. Скоро на столе появляется целая гора блинчиков. Ставлю варить кофе и попутно накрываю на стол. Когда всё готово из спальни выходит Джек, скорей всего разбуженный вкусными ароматами. На нём чёрная майка и серые трикотажные штаны. Волосы всклокочены, а лицо ещё сонное и мятое. Хихикаю, глядя на его слегка нелепый, но очень милый вид. Он смотрит на меня и улыбается в ответ. Я замечаю в его взгляде облегчение и вспоминаю, каким обеспокоенным он выглядел, когда нашёл меня в тот вечер с высокой температурой.

— Отлично выглядишь для такого раннего утра, — Джек шлёпает босыми ногами по полу, приближаясь ко мне.

— Ты тоже неплох, — игриво отвечаю я, когда он обхватывает меня за талию, притягивая к твёрдой груди. Господи, как же приятно он ощущается под моими ладонями. Теперь мне очень хочется раздеть его и беспрепятственно наслаждаться его прекрасным спортивным телом.

— Неплох значит? — он делает вид, что хмурится, и я хихикаю. — Может мне стоит снять одежду, чтобы доказать тебе, что я не просто неплох, я чертовски хорош собой.

— Ты никогда не мог похвастаться скромностью.

— Скромность для лузеров, детка, — самодовольно произносит он, и быстро чмокнув меня в губы, садится за стол. — Так, что тут у нас? Решила меня отравить?

— Ха-ха, шутник, какая уморительная шутка, — язвительно бормочу я и показываю ему язык.

— Будешь так делать, и я его откушу.

— Попробуй.

— Не играй со мной, детка, — сверля меня своим дьявольским взглядом, говорит Джек и сворачивает свой блинчик, макая его в джем. — Ммм… а это не так уж плохо. У тебя есть скрытые таланты, Маккензи Джонс.

— Только один, — подмигиваю и занимаю место за столом напротив него. Остаток завтрака мы проводим в тишине, лишь изредка перебрасываемся взглядами, от которых становится жарко между ног. На мне до сих пор только полотенце и Джек, не скрывая, наслаждается моим телом.

После завтрака Джек собирает грязную посуду со стола и убирает её в посудомоечную посуду. Обычно мужчины ведут себя как свиньи, раскидывая по дому носки, оставляя горы грязной посуды и чайные пакетики в раковине. Но я заметила, что Джек всегда моет за собой посуду, после еды. И я ни разу не видела, чтобы его носки валялись, где попало. Хотя кто знает, может в своей квартире у него тот ещё бардак, а в моей он сдерживает свои мужские инстинкты.

— Кстати, тебе несколько раз звонила Джилл и Элизабет, я сказал, что ты болеешь.

Зачем мне могла звонить Элизабет? Начинаю вспоминать какой сегодня день недели и собственно месяц. Чёрт! Как я могла забыть?! Сегодня же назначена вечеринка для Джилл. Мы с Элизабет уже давно говорили, что нужно её устроить, но с этой болезнью, я обо всём забыла.

— А где мой телефон? Мне нужно срочно позвонить.

— В спальне, а что случилось то? — Джек тревожно смотрит на меня.

— Мы с Элизабет собирались устроить для Джилл вечеринку с подарками, но я совсем забыла, — говорю я уже на пути в спальню.

Телефон лежит на тумбочке и стоит мне разблокировать экран, как я замечаю несколько пропущенных, от Джилл, Лиз и даже мамы. И одно текстовое сообщение от Элизабет:

«Кензи, не переживай. Мы всё сделали с Дэни и Хейден. Выздоравливай».

Чёрт! Я так мечтала сделать этот праздник для Джилл. И всё пропустила. Я будущая крёстная её малыша и забыла про вечеринку. Что я за подруга такая?

— Эй, ты в порядке? — тихо спрашивает Джек, входя в спальню.

— Ага, — бормочу я, опускаясь на кровать.

— Не похоже.

— Я забыла про самый важный праздник для подруги.

— Ты была больна, так что у тебя уважительная причина.

— Всё равно, я всегда мечтала сделать это для неё. Она всегда рассказывала о том, как хочет иметь кучу детей, когда она сама ещё была ребёнком. Для неё это всё очень важно.

— Не переживай, — Джек садится на кровать рядом со мной и обнимает меня за плечи. — Сейчас ты приведёшь себя в порядок, оденешься, и мы поедем в детский магазин. Купим самый лучший и дорогой подарок. А потом вместе поедем на праздник. Джилл будет рада тебе, даже если ты придёшь с пустыми руками.

— Я знаю, но я не люблю, когда всё идёт не так, как хочешь, — кладу голову на его грудь, расслабляясь в нежных объятиях.

— В этой жизни всегда всё идёт не так как хочется, — Джек нежно целует меня в макушку, а после приподнимает мой подбородок, заглядывая в глаза, — Собирайся, а я буду тебя ждать на улице.

Киваю ему, и он уходит, а я начинаю одеваться. Через пять минут я уже готова покорять этот мир. Надеваю туфли, беру свою белую сумочку и телефон. Закрываю за собой дверь квартиры и попутно звоню Элизабет. Через три длинных гудка она отвечает.

— Привет, Кензи, не ожидала, что ты позвонишь. Как дела? Тебе уже лучше? — оживлённо спрашивает девушка.

— Привет, Лиз, всё хорошо. Я хотела узнать как там дела с вечеринкой, — быстро спускаюсь по лестнице на первый этаж, где меня уже ждёт Джек.

— Всё получилось, вечеринка через три часа в доме наших родителей. Всё сделано, как полагается, она ни о чём не знает.

— Хорошо, вышли мне список подарков. Мы с Джеком сейчас поедем в магазин и купим то, что ей больше всего нужно. А потом приедем к вам, — Джек берёт у меня ключи от моей машины и открывает передо мной дверь со стороны пассажира. Я непонимающе смотрю на него, на что он лишь пожимает плечами, коварно ухмыляясь.

— Так значит вы серьёзно вместе? — интересуется Элизабет.

— Это долгая история, расскажу при встрече, — отвечаю я, садясь в машину. Джек обходит автомобиль спереди и садится за руль, захлопнув за собой дверь.

— Ладно, мы вас ждём, — говорит Лиз и отключается.

— Не смотри на меня так, — говорит Джек, вставляя ключ в зажигание, — ты же не думала, что я соглашусь ехать на пассажирском сидении. Я тут босс, детка.

— Посмотрю я на тебя, когда сяду за руль твоего байка.

— Ни за что! Нет и ещё раз нет! Не бывать этому! — возмущённо произносит Джек, резко выруливая на дорогу.

— Полегче, ковбой, — усмехаясь, произношу я, на всякий случай, пристёгивая ремень безопасности. — Чего ты так взбесился?

— А то, что я никогда не пущу тебя за руль своего мотоцикла. Не хочу, чтобы ты угробила моё детище.

— Так значит тебе мотоцикл жалко? — нахмурившись, смотрю на него. — А меня тебе не жалко да?

— Жалко конечно, но не так как мотоцикл, — пряча свою улыбку, произносит Джек, и я толкаю его в плечо.

— Ты такой идиот, — бормочу я, отворачиваясь от парня и устремляя свой взгляд в окно. День сегодня выдался чудесный. Опускаю стекло и высовываю руку наружу. Солнце пригревает кожу, а свежий ветерок приятно освежает. Сейчас мы проезжаем недалеко от пристани, и в воздухе отчётливо чувствуется запах океана. Большую часть своей жизни я прожила вблизи него, но он мне так и не надоел. Я всегда нахожу какое-то успокоение в этих плавно накатывающих на берег волнах. Даже когда океан беснуется, он всё ещё сохраняет своё великолепие.