Книга Иерархия - Маделайн Монтегю

— Это решать врачу. Раздевайтесь и забирайтесь на стол. Я поговорю с ним.

Мягко говоря, врач был недоволен, но, в конце концов, согласился, разрешив им войти, если они не станут путаться под ногами. Он не стал ждать, пока их регистрировали. Доктор обнажил ее живот и сдвинул стетоскоп от одного места к другому, мгновение слушая.

По выражению его лица, и по тому, как он перемещал прибор, она не могла понять, то ли врач не может найти сердцебиение, то ли ребенок плавал повсюду, пытаясь убежать от него. Мужчина кивнул, когда Люк, Константин и Калеб вошли, но явно был больше сосредоточен на своей работе.

Наконец, видимо удовлетворенный, он вынул инструмент из ушей и оставил его висеть на шее.

— Вы нашли его? — спросила Бронвин с тревогой.

— О, да! — Доктор взглянул на мужчин, увидел Константина, попытавшись сделать вид, что не испуган. — Давайте выведем это на динамик, чтобы каждый мог услышать.

Нанеся какой-то гель на прибор, он положил его ей на живот. Сразу же Бронвин услышала что-то вроде шума океана.

Крик кита, подумала она с раздражением.

— Это сердцебиение? — спросила она с сомнением.

Он покачал головой:

— Это вы. — После того, как доктор в течение нескольких секунд двигал аппарат, женщина услышала более слабый стук. — Это ребенок.

Бронвин не знала, как парни, но была чертовски разочарована. Шум в ее животе оказался таким громким, что она едва могла расслышать сердцебиение ребенка, хотя доктор преследовал бедняжку в течение почти десяти минут. Наконец, он выключил аппарат и перешел к другому.

— Давайте посмотрим что там, да?

«Почему бы и нет», подумала Бронвин с сарказмом? Они все уже "разделили" шумы в ее животе! И могли бы также посмотреть на красивые внутренности, пока они у нее еще есть!

Наклонив экран под углом, чтобы всем удалось взглянуть, он выдавил гель на новый инструмент и начал тот же процесс. Однако на этот раз она могла видеть размытое зернистое изображение на экране размером с почтовую марку.

— Поехали! Головка, туловище, ножки, ручки.

Бронвин упорно смотрела на экран, но будь она проклята, если могла заметить разницу.

— Он пинается.

— Я ничего не чувствую.

— Пройдет некоторое время прежде, чем вы сможете. Прямо сейчас, он размером с арахис. — Доктор переместил аппарат ближе к ее желудку и снова остановился. — Головка. Вон там ручка. Туловище. Тут же вы можете увидеть его сердечко.

— Это он? — внезапно спросил Люк.

— Пока не могу сказать. Нам придется подождать пару месяцев.

Он снова передвинул аппарат.

— А здесь у нас ребенок номер три. Вот его сердце…

— Стоп! Назад! — воскликнула Бронвин. — Третий ребенок? Там их три?

— Именно это я и пытаюсь выяснить. Нет. Никаких признаков еще одного. Только три.

— Только три?

— Я уверен, — сказал доктор с готовностью. — На данный момент, они очень маленькие. Вполне возможно, что четвертый прячется, но я уловил только три бьющихся сердца, поэтому на данный момент будем считать, что это тройня.

— Кто-то сорвал джек пот! — прокомментировал Люк, его голос дрожал.

Доктор нахмурился.

— Обычно, я согласен, — сказал он, наконец, а затем внезапно усмехнулся Бронвин. — Однако, эта маленькая леди, особенная! Две матки и яичников соответственно.

Она почувствовала себя такой особенной!

— Она — человек. Обычно, я бы сказал, что шансы на то что, что мы говорим о более чем одном отце, астрономические, в данном случае… ну, в зависимости от того, когда она зачала и действительно ли была овуляция из одного или нескольких яичников… К тому же она химера. Каждая из них — матка — в сущности, отдельный человек, из-за ее довольно необычной физиологии. На данный момент, еще действительно слишком рано говорить, но по моему предварительному осмотру дети не выглядят на одной и той же стадии развития. Конечно, это тройня и, как правило, в таком случае, один получает львиную долю питательных веществ, а другие — остатки. Еще слишком рано говорить что-то наверняка, кроме того, что она определенно беременна, и я определенно вижу троих, а это еще одна интересная особенность и одна из вещей, что заставляет меня подозревать более чем одного отца. Клетки делятся поровну. Двое детей в одной матке, третий — во второй. Двое могут быть двойняшками, это если она произвела две яйцеклетки, которые были оплодотворены, или одну, которая разделилась после оплодотворение. Маленький приятель, который сам по себе, возможно, близнец, а может и нет.

— Мисс Уильямс сама близнец, что делает более вероятным то, что у нее будут близнецы.

Люк нахмурился, скользнув оценивающим взглядом по Бронвин. Она поняла, он подозревал, что женщина скрывает свою сестру близнеца.

Ну, так и есть, но только не так, как он думал.

— Почему вы говорите, что она — близнец? Она никогда ничего не говорила о существовании близнеца.

— У нее его нет, просто так случилось, что у нее дополнительная пара половых органов, — сухо сказал доктор. — Это необычно, но в очень редких случаях бывает, что клетка начинает делиться, а затем по какой-то причине не завершает процесс. Когда это случается, то результат, как правило, сиамские близнецы или сросшиеся близнецы. В ее случае, близнец лишь частично развился внутри, что случается еще реже, чем сросшиеся близнецы, но она не является абсолютно уникальной. О других таких случаях уже сообщали — не точно таких же, но они, как правило, имеют дополнительную пару органов, и довольно нередко функционирующих, хотя и не всегда.

— Вы говорите, что вполне возможно, что каждый из нас стал отцом одного из детей? — спросил Константин в недоумении.

Доктор пожал плечами, выглядя неловко, но, наконец, сделал решающий шаг:

— Она должна была… подвергаться действию… в течение относительно короткого периода времени, чтобы это произошло. Не знаю насколько вероятно, но это, конечно, возможно. Если чрезвычайно важно определить отца… или отцов… и кажется, в данном случае, как мне сообщили, она подозревается в качестве избранной из Пророчества, то мы могли бы рассмотреть возможность проведения амниоцентеза[11]на более позднем этапе. Хотя, это рискованно, и я не рекомендую этого делать, когда отцовство может быть определенно после рождения, а мы уже сильно рискуем, учитывая все обстоятельства.

Бронвин колебалась между смущением и возмущением, когда доктор взялся объяснять все так подробно, хотя считала, что невозможно сохранить тайну в данном положении. Однако последнее замечание заставило ее встревожиться.

— Сильно рискуем? — повторила женщина в смятении.

— Многократные роды могут быть рискованны, и вы не идеальный кандидат, учитывая ваш возраст. Но мы будем внимательно наблюдать и проявлять лучшую заботу о вас и детях.