Книга Никто, кроме тебя - Эйприл Доусон

– В один день я впервые четко и ясно услышала чей-то голос. Это был голос Грейс, именно ей удалось вытащить меня из боли. Мне захотелось узнать, кто это, и слушать ее волшебный голос еще и еще.

– Да, моя Грейс очаровательна.

– Как и ты. Я думаю, вы отлично подходите друг другу.

Я улыбаюсь маме и киваю. Теперь мы нашлись и больше никогда не потеряемся.

Глава 29

Грейс

– Тебе это не надоело?

Провожу пальцем по тому месту, которое только что прочитала, и бросаю на Зейна вопросительный взгляд поверх книги. Он сидит за столом и пишет свою секретную рукопись.

– Что именно?

– Ты читала этот роман уже тысячу раз и знаешь его практически наизусть.

Оставляю закладку в книге и закрываю ее, рассматривая свое древнее издание «Гордости и предубеждения». Потом с любовью провожу рукой по обложке и вдыхаю запах.

– Я знаю, что ты считаешь это странным, но книги Джейн Остин – это словно возвращение домой. Моя мама читала мне ее книги, и надеюсь, что в будущем прочту их своим детям, когда они станут достаточно взрослыми. Можно сказать, я живу вместе с героями. Страдаю вместе с Лиззи, смеюсь над миссис Беннет, закатываю глаза от выходок Лидии и влюбляюсь в мистера Дарси. И так каждый раз.

Зейн поднимается, садится рядом со мной и дарит целомудренный поцелуй. Мое сердцебиение тут же учащается. Мы вместе уже несколько недель, но чувства все так же сильны, как и вначале.

– Я люблю тебя за твою страсть к лирической литературе. Нет ничего плохого в том, что ты сохранила веру в романтику. И раз это так важно для тебя, больше не задам тебе ни одного вопроса.

– Я и не думала воспринимать это как критику. Согласна, что видеть меня с одной и той же книгой в руках немного странновато.

– Зато я знаю, что можно почитать тебе, когда ты грустишь или болеешь.

– Да, это очень помогло, когда я была с мамой. Кажется, именно тогда поняла, насколько сильна твоя любовь ко мне.

– А для меня такой момент был, когда моя мама произнесла твое имя. То, что ты сделала, избавило меня от самого сильного беспокойства моей жизни. Ты – моя Элизабет Беннет.

– Ах, как красиво сказано.

Я хватаю его за рубашку, отбрасываю книгу в сторону и целую Зейна. Он лежит на полу, зарывшись руками в мои волосы. Наши губы сливаются в страстном поцелуе, пока Зейн не отрывается от меня и не дает отдышаться. Я рассматриваю его красивое лицо, курчавую прядь волос, которая всегда падает на лоб, щетину и ярко-зеленые глаза с маленькими коричневыми крапинками.

– А ты всегда будешь моим мистером Дарси. Долгое время я тебя недооценивала, когда мы были просто хорошими друзьями, но теперь знаю тебя настоящим и очень тебя люблю.

– И кто из нас теперь говорит красиво?

Я целую Зейна в кончик носа, прежде чем погладить по щеке. Хочу почувствовать, как его щетина покалывает мою внутреннюю часть бедра. Тут он нахально улыбается и приподымает вверх брови.

– Ты же не думаешь о том, что и я? – с удивлением спрашиваю его. Неужели я для него открытая книга?

– Не только ты обладаешь талантом считывать людей. У меня тоже есть парочка трюков, но об этом позже. Сейчас я должен позаботиться о своей девочке.

Он пленяет меня своими потемневшими глазами так, что я не в состоянии закрыть глаза. Только этому человеку принадлежит мое тело и вся моя любовь.

В следующие дни я едва успеваю перевести дух. В поместье Мэйев случается один провал за другим. Я заказала различные цветы и кустарники, а получила только водяные лилии и кувшинки. После того, как трижды позвонила поставщику, мне удалось добиться рассмотрения жалобы. Потом Роуз слегла с температурой, и пришлось взять на себя часть ее работы – метаться от одного заказчика к другому.

Когда вечером возвращаюсь домой, Зейн ждет меня, но едва ложусь на диван, сразу засыпаю. Он всегда относит меня в кровать и укрывает, прежде чем уйти к Дэниелу поиграть в PlayStation, новую игру, которую они так ждали. Я ничего не имею против его увлечения, потому что, только высыпаясь, могу восполнить силы для следующего дня.

Я оформляю заказ на цветы, когда раздался звонок от мамы.

– Привет, мам.

– Здравствуй, моя дорогая. Чем занимаешься?

– Оформляю заказ и надеюсь, что ничего не забыла. Из-за этого постоянного стресса стала ужасно невнимательной.

– Роуз все еще болеет?

– Да, у нее желудочно-кишечный грипп. Я навещала ее вчера. Ей все еще плохо.

– Бедняжка. Передавай ей привет и пожелания скорейшего выздоровления.

– Передам, мам.

– Я звоню тебе по следующему вопросу. Завтра иду на последний спектакль отца и хотела спросить, не хотели бы вы пойти со мной.

– Я и Эдди?

– Скорее, ты и Зейн.

– Ох.

Это очень важный шаг – представление молодого человека родителям.

– Я узнаю у него и сообщу тебе сегодня.

– Это было бы прекрасно. Твой отец позаботится о билетах, а после спектакля мы могли бы вместе посидеть где-нибудь.

– Очень хорошая идея, – отвечаю я, терзаясь в сомнениях, как папа отреагирует на Зейна. До сих пор все парни в моей жизни были для него потенциальными врагами. Но Зейн поразил меня, так что очаровать моих родителей будет для него пустяком.

Отец играет, как всегда, фантастически. Я не вижу папу, он находится в оркестровой яме, но прекрасно слышу его скрипку. Моя мама пришла в восторг от Зейна. Они оживленно беседовали перед представлением и прекрасно понимали друг друга. Зейн надел черный костюм, белую рубашку, аккуратно причесал волосы и надел очки. Этот образ ботаника делает его в моих глазах еще более привлекательным, и я намерена сказать ему, чтобы он одевался так чаще.

После спектакля мы ждем папу в коктейль-баре театра. Мама и Зейн болтают друг с другом. Он использует все свое обаяние, и у нее просто нет шансов устоять. Я первая замечаю отца и, подбежав к нему, крепко обнимаю. Оторвавшись от меня, он оборачивается и вздыхает.

– Пожалуйста, будь с ним поласковее, – прошу я отца.

– Я всегда со всеми мил.

– Ты едва перекинулся словом с Коулом Сандерсоном при первом знакомстве.

– У него были дреды! Он запрограммирован на жестокость.

– Хорошо, у Зейна их нет, я люблю его, поэтому прошу тебя быть дружелюбным.

– Я приложу все усилия. Только никто и никогда не будет достаточно хорош для тебя, моя дорогая. – Он по-отечески гладит меня по щеке и приобнимает, прежде чем мы отправляемся к столику.

Зейну хватает буквально трех предложений, чтобы расположить к себе моего отца. Стоило ему затронуть тему рыбалки, как они тут же нашли общий язык и договорились о рыбалке в выходные. Через несколько минут мои родители начинают рассказывать неловкие истории из моего детства. Я протестую, но мама и папа в своей стихии. Зейн все это время держит меня за руку, но хорошо, что не пытается меня поцеловать – я точно не хочу этого перед родителями.