Книга Приручить единорога [= Странное предложение ] - Айрис Джоансен

— Молчи, пожалуйста, молчи! — задыхаясь, откликнулся Сэнтин. — Ради Бога, ни одного слова! Все будет хорошо!

Жанна с радостью подчинилась и, закрыв глаза, прижалась к нему доверчиво, словно маленькая девочка. Должно быть, она слегка задремала или забылась и пришла в себя, только когда Сэнтин бережно опустил ее на черное бархатное покрывало в своей спальне.

— Мне холодно, Раф! — пробормотала она, приоткрывая глаза.

— Ничего удивительного. Еще немного, и ты могла бы совсем замерзнуть, — отозвался он, быстро снимая с нее промокшее платье и белье и швыряя все это в угол. Потом взгляд Сэнтина упал на ее босые, поцарапанные ступни.

— Где, черт возьми, твои туфли?! — вырвалось у него.

— Не знаю… Должно быть, я потеряла их на тропе… — слабо проговорила Жанна.

— На какой тропе?

— Которая… к пляжу, от беседки.

— Боже, ты же могла сломать себе шею! — пробормотал Сэнтин и принялся раздеваться. Жанна следила за ним рассеянным взглядом. Неужели он хочет заниматься с ней сексом? Как бы скверно она себя ни чувствовала, Жанна почти не сомневалась, что в его объятиях она сможет забыть об усталости и холоде. Раньше, стоило ему только прикоснуться к ней, и Жанну охватывал огонь, и она подумала, что сейчас это было бы как нельзя кстати. Она слишком замерзла.

Потом Жанна почувствовала, что ее снова куда-то несут. На мгновение она закрыла глаза и открыла их уже в ванной. Придерживая ее одной рукой, Сэнтин открыл дверь душевой кабинки и включил воду. Когда температура показалась ему подходящей, он шагнул в кабинку и подставил Жанну под струю воды, а затем прикрыл за собой дверцу.

Вода оказалась очень горячей. Во всяком случае, она согрела Жанну удивительно быстро, хотя, возможно, во всем виноваты были руки Сэнтина, которые осторожно и ласково массировали ей спину и плечи. Чтобы ему было удобнее, Жанна обняла его за талию, сцепив пальцы у него за спиной. Кабинка тем временем наполнилась горячим паром, который проникал буквально до костей, и Жанна с наслаждением отдалась сонному покою и ласке упругих водяных струй и нежных рук Сэнтина.

Несколько минут спустя Раф ненадолго выпустил ее и потянулся куда-то вверх. Приоткрыв глаза, Жанна увидела у него в руке флакон шампуня, который он начал осторожно втирать в ее волосы, ставшие жесткими от впитавшейся в них морской соли. Это ощущение было удивительно приятным, способным сравниться с самой изысканной эротической лаской, и Жанна, еще крепче обняв Рафа за талию, пробормотала что-то невнятно-благодарное. Потом — словно бабочка задела ее крылом — она ощутила на виске легкий поцелуй, и Сэнтин начал смывать пену с ее волос. При этом он заботливо приставил руку козырьком к ее лбу, чтобы защитить глаза от мыла, и этот жест тронул Жанну чуть ли не до слез. Чувствовать, что о тебе заботятся, ласкают и берегут, было очень приятно, и Жанна открыла глаза, чтобы сказать Рафу о своих ощущениях.

Лицо Сэнтина было, по обыкновению, хмурым и сосредоточенным.

— Закрой глаза, — проворчал он. — Мыло попадет.

Жанна улыбнулась. Ей было хорошо, как никогда. Даже в детстве она не испытывала ничего подобного, а может быть, просто забыла, как это бывает…

Зажмурившись, Жанна покорно ждала, пока Раф смоет с ее волос остатки шампуня. Она хорошо знала это заботливое, хотя и несколько ворчливое внимание и ничуть его не боялась. Однажды Жанна слышала, как точно так же порыкивала большая желтая львица, вылизывавшая своих непослушных котят.

Сэнтин выключил воду и открыл дверцу душа.

— Я рад, что ты довольна, — сухо сказал он, очевидно заметив ее улыбку. — Мне не следовало забывать, как тебе нравится мучить меня.

Он завернул ее в огромное махровое полотенце и стал вытирать. Голос его звучал сердито, но движения оставались мягкими и нежными.

— Похоже, это успело войти у тебя в привычку, — добавил он и, бросив на пол влажное полотенце, достал другое, еще больших размеров. Плотно закутав в него Жанну, он легко поднял ее на руки и, вынеся из душа, поставил ее на низенький туалетный столик.

— Без всего этого можно было бы обойтись, — назидательно сказал он, закручивая третье полотенце вокруг ее головы наподобие чалмы, — если бы ты не относилась к своему здоровью с такой потрясающей беспечностью. Разве ты не знаешь, что даже при более теплой погоде люди погибали от переохлаждения, если у них не было подходящей одежды? Ты же разгуливала по берегу почти нагишом!

Говоря это, Сэнтин сделал небольшую паузу и поглядел на нее с таким укором, что у Жанны невольно задрожали губы. Как же сложно устроен этот человек, если в нем одновременно уживаются властная жестокость и сердечная забота! Правда, Раф выглядел сердитым и насупленным почти постоянно, однако Жанна уже научилась отличать защитную маску ранимого и чувствительного мальчишки-подростка от агрессивного упрямства и самодурства взрослого мужчины, который никогда ни в чем не знал отказа.

Сэнтин тем временем быстро вытерся, бросил свое полотенце на туалетный столик и снова подхватил Жанну на руки, чтобы отнести в спальню. Он обращался с ней как с неодушевленным предметом, но Жанне это было приятно. В спальне Сэнтин уложил ее на свою кровать, лег рядом и накрыл себя и ее теплым верблюжьим одеялом.

— Я не могу двинуть ни рукой, ни ногой, — пожаловалась Жанна, тщетно пытаясь выпутаться из махровой простыни, в которую Сэнтин завернул ее. Простыня стягивала ее тело словно смирительная рубашка.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно сказал Сэнтин, обнимая ее и прижимаясь губами к ее шее.

— Но я чувствую себя как мумия! — запротестовала Жанна, пытаясь выбраться из мягкого кокона. — Мне даже дышать тяжело! Позволь мне хотя бы…

Она осеклась. На шею ей упала горячая капля. Господи, что это? Да. Капля на ее коже была реальностью, и ресницы Сэнтина, щекотавшие ее шею, были, несомненно, мокрыми.

— Раф? — неуверенно позвала Жанна.

— Я думал, ты умерла, — глухо отозвался Сэнтин. — Я думал, что ты упала с обрыва на камни и море унесло тебя. Когда я обыскал все места и не нашел тебя, я чуть не сошел с ума. Черт побери, я проклял все на свете! Ты не имеешь права так обращаться со мной, Жанна.

— Я сделала это не нарочно, — виновато ответила она, неподвижно лежа в его объятиях. — Я не хотела мучить тебя. Я не подумала… Знаешь, мне так не хотелось возвращаться в дом…

— Ты думаешь, я не понимаю? — ответил Сэнтин, и Жанна почувствовала в его голосе такую боль и муку, что у нее самой горло перехватило судорогой. — Я знал, что оскорбил и унизил тебя, когда мы сегодня разговаривали в саду, но я не смог… или не захотел ничего поправить. Мне нужно было побыть одному… — Он крепче прижал ее к своей необъятной груди. — Но тебе вовсе не обязательно было убегать. Ты же знала, что я не буду спать с Мариной!

Жанна невольно улыбнулась, заслышав в голосе Рафа нотки праведного гнева.

— Откуда мне было знать? — спросила она. — Напротив, мне показалось, что ты как будто довольно решительно настроен возобновить ваше знакомство.