Книга Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - Стивен Рансимен

Разгром второй освободительной армии хотя и поднял боевой дух крестоносцев, но никак не улучшил их положения. Еды по-прежнему сильно не хватало, хотя уже начали прибывать припасы из гавани Святого Симеона, в основном с Кипра, где патриарх Симеон и, скорее всего, оклеветанный Татикий старались собрать все, что только могли. Но дорогу к морю постоянно преграждали вылазки из города и устраивали засады на конвои с малой охраной, в то время как сама Антиохия получала провизию через пока еще не перекрытые ворота Святого Георгия и укрепленный мост. Чтобы овладеть мостом и таким образом сделать пути к Святому Симеону безопасными, Раймунд предложил построить неподалеку башню на северном берегу реки. Но планы откладывались из-за недостатка материалов и каменщиков. 4 марта к Святому Симеону подошла флотилия англичан под командованием Эдгара Этелинга, изгнанного претендента на трон. Она привезла паломников из Италии, но заехала по пути в Константинополь, где к ней и присоединился Эдгар, признав главенство императора. Там корабли нагрузили материалами для осадных машин и механиками, чье прибытие оказалось весьма своевременным. Того факта, что их прислал император, крестоносцы постарались не заметить.

Услышав о том, что флотилия пристала к берегу, Раймунд и Боэмунд вместе, так как не доверяли друг другу, отправились набрать как можно больше бойцов из приплывших с нею и сопроводить механиков с грузом материалов до лагеря. 6 марта на обратном пути от Святого Симеона, нагруженные, они попали в засаду, устроенную тюрками из антиохийского гарнизона. Их застигли врасплох, и они в панике бежали, оставив корабли в руках врага. Несколько отставших прибежали в лагерь и пустили слух, что Раймунд с Боэмундом убиты. Услышав это, Готфрид приготовился выступить на спасение разгромленной армии, когда тюрки сделали внезапную вылазку из города в лагерь, чтобы прикрыть товарищей, которые возвращались в город из засады, нагруженные добычей, и помочь им добраться до ворот. Люди Готфрида, уже успевшие вооружиться для долгой дороги к морю, смогли отражать атаку до тех пор, пока неожиданно не появились Раймунд и Боэмунд с остатками свои сил. Их прибытие, пусть даже ослабленных боем, дало Готфриду возможность отогнать тюрок в город. Затем крестоносцы соединились, чтобы перехватить налетчиков на обратном пути. Их тактика увенчалась полным успехом. Пока тюрки, обремененные тяжелой ношей, пытались добраться до моста, франки обошли их хитрым маневром и перебили, и драгоценные строительные материалы удалось вернуть. Говорили, что в битве погибло пятнадцать тысяч тюрок, многие их них утонули, пытаясь перебраться через реку вплавь. Среди погибших было девять эмиров. В тот вечер солдаты антиохийского гарнизона выскользнули за стены, чтобы хоронить погибших на мусульманском кладбище на северном берегу реки. Крестоносцы увидели их и оставили в покое, но на следующее утро вырыли трупы, чтобы снять с них золотые и серебряные украшения[68].

Победа крестоносцев привела к тому, что они смогли сомкнуть кольцо блокады вокруг Антиохии. С помощью прибывших мастеров и материалов наконец удалось построить запланированную башню, чтобы овладеть подступами к укреп ленному мосту. Ее возвели недалеко от мечети у мусульманского кладбища и назвали Ла Маомери, от старофранцузского слова, означающего «Мечеть». Но когда вожди стали спорить, под чьим началом должна находиться башня, претензии на нее предъявил Раймунд, кому и принадлежала задумка, и позднее ее стали звать замком Раймунда. Строительство закончили к 19 марта. Вскоре башня доказала свою ценность, так как никого не допускала к воротам на мосту. Но все еще оставались открыты ворота Святого Георгия. Чтобы взять под контроль и их, было решено построить замок на месте старого монастыря на холме, смотревшем в сторону ворот. Работы завершили в апреле, и замок поручили Танкреду, дав ему на расходы три сотни марок. С тех пор ни один конвой с продовольствием не мог подобраться к городу, да и его жители не могли, как было у них заведено до сих пор, пасти свои стада за стенами. Отдельные налетчики еще могли выбраться через стены на горе Сильпиус или узкие Железные Ворота, но организовать вылазку уже было невозможно. Пока к гарнизону подступали муки голода, крестоносцы решили проблему продовольственного снабжения. Улучшившаяся с приближением весны погода, возможность поисков пищи и корма без риска подвергнуться внезапной атаке тюрок и готовность местных купцов, которые до той поры дорого продавали свои товары гарнизону, теперь вести дела с крестоносцами, облегчили положение с провиантом и подняли боевой дух франков. Вскоре после того, как был построен замок Танкреда, он захватил большой обоз с едой, посланный к Яги-Сиану, который доставляли торговцы-христиане, сирийские и армянские. Все эти успехи внушили крестоносцам надежду, что теперь им удастся взять Антиохию измором. Но это нужно было сделать быстро, ибо страшный Кербога у себя в Мосуле уже собирался с силами.

Пока крестоносцы еще находились в Константинополе, император Алексей советовал им постараться хоть как-то договориться с правителями Египта Фатимидами. Фатимиды были непримиримыми врагами тюрок, терпимы к своим христианским подданным и всегда готовы к договору с христианскими державами. Скорее всего, крестоносцы не вняли его совету, однако в начале весны в лагерь под Антиохии прибыло египетское посольство, посланное аль-Афдалем, всемогущим визирем при мальчике-халифе аль-Мустали. Видимо, он предлагал поделить империю сельджуков: франки пусть возьмут себе Северную Сирию, а Египет — Палестину. Аль-Афдаль, конечно же, считал крестоносцев всего лишь наемниками императора и потому исходил из того, что такой раздел, учитывая состояние дел до тюркского нашествия, будет полностью приемлем. Западные сеньоры приняли послов радушно, хотя и не обещали им ничего конкретного. Египтяне пробыли в лагере несколько недель и вернулись домой в сопровождении небольшого посольства франков, нагруженные дарами, в основном из добычи, захваченной в сражении 6 марта. Переговоры научили крестоносцев, что можно извлечь неплохие преимущества благодаря интригам с мусульманскими державами. Когда они услышали о приготовлениях Кербоги, они на время позабыли о своих религиозных предубеждениях и послали к Дукаку Дамасскому, прося его хранить нейтралитет и убеждая, что не притязают на его владения. Дукак, который был злейшим врагом своего брата Ридвана Халебского и знал, что Ридван вновь занял нейтральную позицию, не уступил их просьбам[69].